Яблочко - Ревенцына

крови.

ПАРИС (не поднимая головы). Не знаю, чем ей глянулся. Могу я развестись, покуда надо.

АФРОДИТА. Ой, такой хороший! Не бойся, посмотри, я — Афродита Андрофонос! Людей я покоряю.

ПАРИС (поднимает голову и вежливо кивает). Парис я, Александр.

АФРОДИТА. Так, поулыбайся, не жалую я хмурых: кто встал к моим очам, тот счастлив быть обязан, кто пал к очам, тот тоже счастлив должен быть.

ПАРИС, не вставая, натужно улыбается всем богиням, потом повторяет улыбку, расширив рот указательными пальцами.

ПАРИС. Ы-ы-ы-ы!

ГЕРА. Он что, особо одаренный? За что ему такой почётный жребий?

ГЕРМЕС. Ручался Аполлон, что можно ему верить: поступками он честен, полу-принц. Вставай уж, не боись, ты здесь для дела!

ПАРИС встает, кланяется, сразу падает на колени, прижимает ягненка и бьет по голове яблоком со всего размаха, ягненок кричит. МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ вскрикивают и закрывают лица.

АФИНА (Афродите, ставя перед ее глазами ладонь). На это не смотри.

АФРОДИТА из-за ладони смотрит с интересом, ГЕРА — с нескрываемой скукой, ГЕРМЕС зевает.

ПАРИС (протягивает окровавленные руки к богиням). Примите дар! Очищенным предстал я перед вами и да не буду пожран!

ГЕРА. А, теперь я вижу. Манеры царские в крови. И честен…

АФИНА …и немного глуп — чтоб быть не пожранным, логично быть нечистым.

АФРОДИТА загребает ладошками воздух со стороны ягненка и стонет.

АФРОДИТА. О, богиня Понтия! Скотия…Кастниетида…Так это ж я, о, да! (Застывает в экстазе.)

ГЕРМЕС. Ну ничего ж себе! Да я хоть сто овец на ложе укокошу! И всем могу, не только Афродите. Чтоб вы не заподозрили чего.

АФИНА. Спасибо, я овечьей не люблю.

ГЕРА (степенно подносит к лицу ладошкой воздух). Ах, надо же, Афина — гиппократка.

АФИНА. Корит меня смертельный страх младенцев, монадами зачатых от дождя.

АФРОДИТА. Какой разумный мальчик. Я в честь твою столицу назову, не абы что — столицу высшей моды. Давай же, рассуди наш глупый спор, не злиться мы тебе пообещаем.

Богини возвращаются на свои места. При беседе ПАРИСА и богинь ГЕРМЕС поодаль,

бьет по разным частям тела керикионом, иногда вскрикивая.

ПАРИС (встает с колен, поправляет прическу, вытирает руки об плащ). А чем клянётесь?

ГЕРА. Влагой Стикса, чем ещё!

ПАРИС. Годится. Только я предупреждаю, что знаю как гонять казённый скот, и всё.

ГЕРМЕС (керикиону возмущенно, после удара). Вот гидра!

АФИНА. Нас интересует, кому бы ты дал яблоко, начертано на нём: "Прекраснейшей".

ПАРИС. А кем?

АФИНА. Не важно.

ГЕРМЕС (керикиону возмущенно, после удара). Мандрагора!

ПАРИС. Читать я не умею.

АФИНА. Поверь мне на слово, иль сгинешь в страшных муках. Ну, кто прекрасней всех на свете?

ГЕРМЕС (керикиону возмущенно, после удара). Стерлядь ты какая, а!

ПАРИС. Так, надо мне подумать.

АФРОДИТА (всплеснув руками). Чего тут думать-то?!

ПАРИС. Нет, к вам вопросов нет. Но знаете, уж слишком вы красива.

АФИНА. Ха-ха.

ПАРИС (Афине). А вы наоборот. (Гере.) А вы…вам надо бы немного похудеть и вот волосики над верхнею губою…Нет, есть любители, но знаете…

ГЕРА. Умолкни.

Все застывают, устанавливается абсолютная тишина.

ГЕРА. Я лишь ему, не вам.

ГЕРМЕС (подходит к Парису, хлопает его по плечу). Парис, ты вот что…Их раздень. В хитоне красоту не то узнаешь?

ГЕРА. Каков наглец!

АФРОДИТА. Ой, что ты там не видел?

АФИНА. И выколоть глаза ему потом.

ГЕРМЕС. Клялись водой вы Стикса!

ГЕРА. Громом разрази!

АФРОДИТА. А я — легко!

АФРОДИТА с улыбкой начинает раздеваться, в момент, когда она сбрасывает хитон МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ запрыгивают на камни, на которых сидели, и натягивают ткань с гирляндами, чтобы были видны только голова и плечи АФРОДИТЫ.

ПАРИС. Ох, ничего ж себе! (Гермесу.) Ты видел?

ГЕРМЕС (пораженно). Нет…Но как?

АФИНА. Ты что, в обличии Гермафродита?

ГЕРМЕС. Я здесь не при чем!

АФИНА (Гермесу). Но знают все, что это культ ваш общий!

ГЕРМЕС. Культ есть и наш — Гермафенос — с тобою, но до такого мы не доходили! Всего-то лишь стоим башка к башке и пар даров вкушаем беззаботно.

АФРОДИТА. Ну что?!! Сейчас гермафродитии идут на Крите, родине моей, куда меня прибило отчей пеной.

ГЕРА (со смехом). Вот, дни идут, а маятник стоит.

АФИНА. Да как стоит? Висит.

ГЕРМЕС. Да, ближе ты к сюжету.

АФРОДИТА. Вы обе много знаете о том, что видят целибатная мегера и венчанная сотнями рогов…

ГЕРА, АФИНА и ГЕРМЕС смеются над АФРОДИТОЙ.

ГЕРМЕС. Теперь твои эпитеты ясны. Которые Мелайна и Генителида.

АФИНА. Скорей уж Перибазия и Диварисатрикс.

ПАРИС. Я никаких не понял умных слов, но зад у вас, вот от души — шикарный.

ГЕРА. Так титул её главный — Каллипига! Ах, надо ж, как эпично удалась скучнейшая обычно анасирма!

ПАРИС (потупив глаза). К такому я покуда не готов, оценивать сие мне не по силам.

АФРОДИТА одевается и садится на место, МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ опускают ткань.

ГЕРА (Афине). Теперь ты.

АФИНА. Только после вас, царица неба и земли…и прочего достойного всего.

ГЕРА. И то верно.

ГЕРА становится на место АФРОДИТЫ, АФИНА помогает ей раздеться, МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ натягивают ткань. ГЕРМЕС закрывает лицо ладонями.

ГЕРМЕС. А то еще в корову превратит, коль что не так.

ГЕРА степенно показывает себя со всех сторон.

АФРОДИТА. Ну наклонись еще как старая гетера.

АФИНА. В гетерах ты сильна, Гетерия — Дарцетос.

АФРОДИТА. Ой, молчи уже, Промахос, ешь свои оливки.

ПАРИС. Мой маятник гудит, о, госпожа, и юному ягнёнку вы подобны в лучах рассвета первых, а кожа — кожа цвета майской ночи…

ГЕРА (с улыбкой). Не за что, смертный.

АФИНА помогает одеться, ГЕРА садится на место. МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ опускают ткань. АФИНА начинает снимать снаряжение — поножи, наплечники, птериги, наручи, нагрудную чешую, бросая всё под ноги. Все томятся в ожидании, ГЕРМЕС вытряхивает из банки оливки, ест их и косточками, подпрыгивая на месте, плюет в кроны дерева. Оттуда прилетает стрела, но мимо. ГЕРМЕС грозит керикионом.

ГЕРМЕС. Да чтоб тебя в харибду! Ну, тихо, фаллоптерикс, не то выпорю!

Слышится детский плач.

АФРОДИТА. Не трогай не зачатого тобою! (Ласково, глядя вверх.) Эросик, не рыдай, мы дяде отомстим чуть-чуточку попозже.

ГЕРМЕС (снисходительно). Гляди, как я б тебе не отомстил.

АФРОДИТА. Ой, было бы там чем.

ГЕРМЕС подходит к ПАРИСУ и бьет его керикеоном по ягодице.

ПАРИС (Афине, волнуясь). Простите…Извините. Я уже увидел.