Стрелы Перуна - Валерий Цуркан

— Кто твой отец, отрок? — спросил волхв, и голос его прозвучал добро, Бажен едва не утонул в его теплом голосе.

Мальчик промолчал. Старик убрал руки с его плеч, и чуть оттолкнул, как бы разглядывая со стороны.

— Нет у него родителя, — сказал успевший прийти в себя Житко. — Отца медведь в прошлом годе порвал. А мать с горя головой заболела да померла после.

— На поруки мне отдадите? — спросил старец и оправил ладонью бороду, свисающую до середины груди. — Сделаю из него волхва хорошего.

Вячко фыркнул и пьяно икнул. Его мясистый нос стал красным и был похож на разделанный гриб.

— А нам какой прок от этого? — спросил он. — Ты рабочие руки у нас забираешь и охотника будущего. Он сегодня медведя вальнул пальцем. А лес знает так, что ни один человек не ведает.

Старик снова переглянулся с о светловолосым своим товарищем и тот опять кивнул вопросительно.

— А заплачу вам за мальца, — сказал волхв, приняв решение. — Да к тому же, что он у вас? Так и помрет вахлаком. А я его знатным человеком сделаю. Перуну служить будет.

— Перуну-у-у-у? — протянул Житко. — А пошто ему Перун, ежели он Христа почитает?

Гость пожал плечами:

— Ну, смотрите сами. Если надо, то вот, всей деревне хватит, — он положил на стол звякнувший мешочек. — А если нет, то…

Не успел он договорить, Житко сграбастал деньги корявыми и цепкими пальцами, мешок исчез в его огромных ладонях.

— Берите, мальчишку, — быстро проговорил он. — Если он сам не против будет. Авось, и правда, умному научите.

Старик посмотрел в глаза Бажену. Мальчик кивнул.

— Супротив никто не будет? — спросил странник.

— Нет, не будет, — ответил Вячко и его нос покраснел еще больше. — Может, и точно, ему лучше будет. Да он и сам, я вижу, хочет. А денежки поровну поделим, без обмана. Слышал, Житко? Поровну!

Бажен понял, что такого случая судьба больше не предоставит. Ведь он мечтал уйти куда-нибудь, но не знал куда идти, а тут такой случай — ехать в Ростов с этими богатыми людьми. Да он готов служить им до конца жизни!

— Собирайся, — сказал старик.

А что собираться? Лук да колчан со стрелами. Свирель, которую по его просьбе сделал искусник Вячко. Вот и все, больше вещей у Бажена не было. Да еще Всемил на прощанье подарил нож в ножнах, который он нашел на краю поля год назад. Говорят, тогда рядом проходил кочевой отряд, и кто-то из воинов обронил. Нож был красивым. Рукоять украшена резьбой, лезвие узкое и чуть изогнутое, хороший нож.

Бажен обнял друга. Как жаль, что у него нет ничего, что он мог бы подарить Всемилу. Не свирельку же, которую сделал Вячко, он при надобности смастерит еще.

— Спасибо, друг! — сказал Бажен. — Мы еще свидимся, обещаю!

— Поехали, други! — сказал старик.

Прощание было недолгим. Больше всех не хотели расставаться с Баженом Всемил и его отец с матерью, остальные уже в мыслях считали поживу. Но даже Вячко понимал, что с богатыми странниками, волхвами и воинами, Бажену будет лучше — и мир посмотрит, и научится многим ученым вещам. Может быть, даже читать научат, правда, непонятно, зачем простому парубку эта наука. А если повезет, то и князю Васильке на глаза попадется.

Мать Всемила, Весняна, подарила Бажену оберег, маленький мешочек, в котором были зашиты всякие травы. Должно помогать в дальней дороге, как сказала добрая женщина. Оберег приятно пах лесом и Бажен понял, что теперь запах родного края всегда будет с ним. Может быть, когда-нибудь, когда он уже и думать забудет об отчем крае, этот запах заставит Бажена выйти в дорогу чтобы посетить родные места.

Странники подошли к своим коням и стали отвязывать их от заборов. Старик подозвал Бажена и велел мальчику садиться с ним. Вдвоем не очень удобно, но Бажен был невелик ростом и особо не мешал всаднику. Только лук пришлось приторочить к седлу, чтобы не тыкал старца в подбородок.

Бажен оглянулся, извернулся, едва не свалившись с коня, и за спиной старика, сидевшего позади в седле, увидел Всемила. Мальчик стоял у забора и смотрел вслед удаляющимся всадникам. Бажену стало грустно. Вот и свершилось то, о чем он мечтал, но почему-то было совсем не радостно. Он еще не знал, как много в его жизни будет подобных потерь. Но самые первые утраты навсегда отпечатаются в его памяти. Где бы ни был, куда бы ни направлялся, в минуты раздумий всегда вспоминал этот миг — он сидит на коне, а вдалеке стоит друг и молча глядит ему вслед. Грусть переполняет Бажена в такие часы. Со временем память сгладится, многое забудется и станет восприниматься как бы со стороны. Но не последний день в родной деревне.

Едва только они отъехали за околицу, сзади послышался пьяный крик Житко:

— Эй, волхв! А дождь? Ты обещал дождь!

Волхв остановил и развернул коня. Показал рукой на север. Бажен глянул в ту сторону и вдруг увидел, что далеко за лесом в небе клубится черное варево. И ветер, он как раз дул оттуда. Ветер усилился, обещая быстро пригнать тучу и напоить землю дождем. Житко при виде темной, клубящейся полосы, довольно крякнул и помахал волхву рукой.

Выехали ближе к вечеру и, понятное дело, в Ростов до ночи не успеть. Разумнее было бы остаться погостить на ночь, а утром и идти, но странники решили сделать именно так.

Бажен не стал их ни о чем расспрашивать, пересилив природное любопытство. Слишком уж важными показались волхв и его молодые спутники, побоялся Бажен засыпать их вопросами. Будет нужно — расскажут, нет — промолчат.

Ехали молча. Старик тяжело вздыхал за спиной Бажена и время от времени осматривался, будто чего-то искал. Иногда ладонь его ложилась на рукоять меча, и Бажен чувствовал, как волхв напрягался. Потом его отпускало и он снова расслаблялся — до следующего раза. Двое спутников следовали вслед за ним и также молчали. Изредка они начинали о чем-то переговариваться, но дед цыкал на них и оба замолкали.

Тропой редко пользовались, и она заросла травой и густым кустарником. В лесу было спокойно, лишь пели птицы, да где-то вдалеке долбил по стволу неугомонный дятел. Стук эхом разносился по округе.

Солнце скатилось к закату и когда начало темнеть, старец повернулся к младшим товарищам и велел спешиваться.

— Здесь заночуем, — сказал он. — Вот и полянка небольшая, можно разместиться. Собирайте дрова для костра.

Бажен спрыгнул с коня и размял ноги, попрыгав на одном месте. Волхв спустился не столь бодро, но для своего возраста довольно проворно. Спутники его тоже слезли с коней и стали разбирать пожитки. Бажен направился к краю поляшки, увидев сухостойный дуб, весьма годный для костра. Под его основанием лежало много веток, которых хватило бы, чтобы питать огонь целую ночь — самое то от волков защищаться, не любят они огня ночного, боятся. Пока странники раскладывались, Бажен, совершив несколько ходок, натаскал дров. Потом взял пустую козевку[2] старика, висевшую на боку коня, сходил в лес и нашел ручей. Искать долго не пришлось, воды в здешних лесах всегда много. Дополна набирать не стал, слишком уж большая козевочка оказалась для его силенок. С трудом дотащил он ее к месту ночевки. К этому времени там уже весело плясали язычки пламени, лаская дубовые ветки.