Колдовское лето - Мэгги Кокс

– Неужели? Ваш холодный цинизм не привлечет к вам много друзей, мистер Кэмерон. К вашему сведению, мой муж погиб в результате дорожно-транспортного происшествия. Я любила его всем сердцем, и скучаю по нему так, как вы не можете себе представить. Поэтому вы не смеете утверждать, что без него мне лучше.

От подступившего рыдания голос Роуэн дрогнул, и, отступив, она захлопнула массивную деревянную дверь с облупившейся белой краской. Этот звук орудийным залпом прокатился в голове у Эвана. Некоторое время он не мог сдвинуться с места. Из всех грубых, бестактных и глупых слов, которые когда-либо срывались с его губ, последнее замечание, адресованное Роуэн, было, вероятно, самым отвратительным. Он не только проклинал себя за неспособность проявить минимальное участие к страдающей женщине, но и почувствовал отвращение к возникшей у него за последние два года привычке держаться как можно дальше от чужих переживаний. С тех пор как Ребекка проявила себя во всей красе, эмоциональная отстраненность стала для него своеобразной отдушиной. Однако сейчас он презирал себя за то, что она превратилась в привычку.

Эван хотел было постучать в дверь и извиниться, но потом понял, что при данных обстоятельствах Роуэн, вероятно, пошлет его к черту. Он прищелкнул языком и пошел по тропинке. Бросив взгляд на злополучную калитку, Эван печально покачал головой.

Через час он починил ее, заменив петли и все остальное. Закончив работу, Эван заметил, что занавеска в окне Роуэн слабо дрогнула, но он умышленно отвернулся и, прежде чем собрать инструменты, поднял вверх руки и потянулся, чтобы размять мышцы. У него нет намерения задерживаться и выслушивать благодарность. К тому же, он не ожидает получить ее. Эван с довольным видом закрыл за собой калитку, издавшую приятный щелчок, и направился к своему дому, где немедленно включил телевизор. Он заглушит укоры совести соревнованиями по легкой атлетике, которые транслирует Би-Би-Си, и, надо надеяться, забудет обо всем, кроме физического совершенства и впечатляющих спортивных достижений.

Роуэн на мгновение перестала месить тесто и посмотрела в окно. Бедный запущенный сад! В одних местах травы совсем нет, в других она буйствует, стремясь одержать победу над сорняками. Придется класть дерн, если ей хочется иметь газон, но сначала нужно заняться сорняками. Однако есть кое-что, радующее взор, – кустики желтых примул и яркие желтые нарциссы, покачивающие головками на ветру, и даже изящные голубые колокольчики проглядывают кое-где в зеленой траве.

Почему после ее слов Эвану Кэмерону взбрело в голову починить калитку? Мысли Роуэн постоянно возвращались к нему. Может быть, у него возникло чувство вины, когда она сказала, что ее мужа нет в живых? Нет. По всему видно, что этот человек не способен на проявление сочувствия. Просто он не в состоянии вынести еще одну бессонную ночь, вот и все. Забота о собственных интересах заставила его заняться этой работой. Что ж, это ее устраивает, лишь бы только он не ждал от нее благодарности. С этого момента она будет как можно дальше обходить Эвана Кэмерона и не станет тратить на него «ослепительные улыбки, которые приводят его в крайнее раздражение», даже если он падет перед ней на колени. Чего, конечно, он не сделает. Мужчине, который выглядит так, как он, никогда не придется умолять женщину – если ей удастся не обращать внимания на его удивительно холодные зеленые глаза. Интересно, что с ним произошло? Почему появилась горькая складка у рта? И едва заметные морщинки на безупречно гладкой смуглой коже? Что заставляет такого мужчину похоронить себя в сельской глуши наподобие отшельника?

– Почему бы тебе не подумать о чем-нибудь другом? – упрекнула себя Роуэн. Рассерженная тем, что слишком много размышляет о неприятном соседе, она излила свое недовольство на невинное тесто, перемешивая его с излишней силой. Приятно, что можно выместить на нем ярость, которая кипит в ней с утра, когда она услышала обидное замечание Эвана Кэмерона. Даже если он будет висеть на краю скалы, она пальцем не пошевельнет, чтобы спасти ему жизнь. Она лишь мило улыбнется и помашет ему на прощанье рукой. Скатертью дорога! Что касается ее, то она с удовольствием предаст его забвению.

Через полчаса, когда мясо и пирог с почками заняли свое место в духовке, посуда была вымыта и убрана, Роуэн вошла в гостиную, чтобы разобрать старые фотографии. Она откладывала это с тех пор, как месяц назад поселилась в коттедже. Но сейчас ничто не мешает ей заняться ими – возможно, только легкий страх, что она опять не сделает этого. Фотографий слишком много, и к тому же разве ей нужно напоминание о том, как выглядел Грег? Черты любимого лица навсегда запечатлелись в ее памяти. Рассматривать фотографии, на которых навечно застыли навсегда ушедшие счастливые времена, – значит причинять себе только боль. И у нее нет детей, для которых она могла бы хранить фотографии. От этой мысли кровь болезненными толчками прихлынула к ее голове.

Поставив на темный деревянный стол две старые коробки из-под печенья, Роуэн осторожно открыла крышку одной из них и, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, вынула несколько фотографий. Да, это был человек, который умел радоваться. На первой же фотографии Грег радостно улыбался, глядя в ее фотоаппарат. Это был день, который ему удалось выкроить из своего насыщенного расписания, и они провели его на побережье, где чувствовали себя, как беззаботные дети. Они съели по огромной порции мороженого, потом веселились на маленькой ярмарке; сидя на песке, ели рыбу с жареным картофелем; смотрели на прилив и верили, что у них впереди прекрасная жизнь.

Уже знакомая боль перехватила Роуэн горло. Она провела рукой по гладкой фотографии, с нежностью и гордостью вспоминая мужчину, которого она любила и потеряла. Лицо Грега не поражало красотой или правильностью черт, но оно было хорошим и располагающим. У него был жизнерадостный, доброжелательный и общительный характер. Проводить его в последний путь и почтить его память пришло множество друзей и коллег.

Роуэн отправилась в путешествие по волнам памяти. С трудом верится, что после несчастного случая прошло почти семь месяцев. Первые три месяца после смерти Грега она прожила, оцепенев от горя, машинально вставая, умываясь, завтракая и идя на работу. Постепенно у нее окрепла мысль продать дом в Баттерси и поселиться в их «гнездышке» – домике их мечты, который они купили в красивом, диком месте графства Пемброкшир. Внезапно она почувствовала непреодолимое желание бежать из шумного замкнутого пространства столицы и найти прибежище в тишине и покое.

Но сейчас приходится задуматься, по зубам ли ей этот кусок. Дом требует ремонта, а она городская девушка, которая всю жизнь жила в Лондоне. Работа помощника в производственном отделе успешно развивающейся телевизионной компании не оставляла ей времени для того, чтобы сделаться домашним умельцем.

Со вздохом оглядев полуразвалившиеся полки, нуждавшиеся в покраске и перестановке, и деревянный пол, который необходимо было отшлифовать и покрыть лаком, прежде чем украшать красивыми коврами, привезенными Грегом из дальних стран, Роуэн поняла, что ей придется многому научиться. Если, как она решила, у нее впереди годичный отпуск, она не сможет платить наемным рабочим за то, чтобы они привели дом в жилое состояние.