Солоневич - Константин Сапожников

В ходе работы над книгой мне удалось получить редкие фотографические материалы, освещающие разные этапы жизни «клана Солоневичей». В этом исключительно полезной была помощь Эда Митчелла, профессионального фотографа из города Роаноук (Roanoke), штат Вирджиния (США), где в настоящее время живут близкие родственники Ивана Солоневича. Эд, друг семьи Солоневичей, отреставрировал и переслал мне не публиковавшиеся прежде фотографии из семейного альбома Солоневичей.

Иван Солоневич отстаивал свои взгляды до последнего вздоха, устоял против «воздействий» на него бомбами, провокациями и клеветой. Он выдюжил, — не напрасно его любимым былинным героем был Микула Селянинович, здравомыслящий мужик, обладатель крепкого характера и неодолимой силы, каковой было не занимать и самому Ивану.

Чтобы уцелеть и быть услышанным «в условиях звериной борьбы», Ивану Солоневичу потребовалась не только сила, но и самостоятельно мыслящая голова, особый мужицкий взгляд на события прошлых веков и XX столетия. При любых вариациях «политической конъюнктуры» и соотношения сил на мировой арене он стоял на своём: «Русская монархия есть морально и технически наиболее совершенный в истории способ управления государством». До последних дней жизни Солоневич пытался доказать соотечественникам, что другого пути у России и русского народа нет. Отсюда и название его фундаментального труда-завещания «Народная Монархия».

Иван Лукьянович Солоневич родился в местечке Цехановец Гродненской губернии 1 ноября 1891 года[5]. Его мать — Юлия Викентьевна, урождённая Ярушевич, выросла в семье бедного деревенского священника, была девушкой строгих правил, с нелёгким характером. Отец — Лукьян Михайлович — крестьянских корней, по словам Ивана, «в детстве пас свиней». Иван не раз подчёркивал в своих статьях, что вырос в «мужицко-поповской семье», «очень консервативной и религиозно настроенной». Правда, Иван был далёк от истового соблюдения православных ритуалов. Объяснял он это так: «В Бога я верую крепко, хотя церковных обрядов и не выполняю. Семеро моих дядьёв были священниками — это несколько отбивает охоту к исповеди»[6].

Кроме Ивана — старшего у Юлии и Лукьяна было ещё трое детей: Всеволод, Борис и Любовь[7]. В семье Солоневичей культивировалась русская культура, русская традиция. «У меня в Белоруссии живут родичи крестьяне, — писал по этому поводу Иван. — Если я считаю, что вот лично мне русская культура, общерусская культура, включая сюда и Гоголя, открыла дорогу в широкий мир, почему я не имею права желать той же дороги для моих родичей. Я часто и подолгу живал в белорусской деревне, и мне никогда и в голову не приходило, что мои родичи не русские. И им тоже»[8].

После учительской семинарии отец Ивана работал в деревенской школе. Тогда же он начал писать консервативно-монархические статьи в гродненские газеты.

Когда в 1902 году губернатором Гродно стал Петр Аркадьевич Столыпин, Солоневич-отец уже работал на скромной должности в губернском статистическом комитете и продолжал журналистскую деятельность. Столыпин обратил на него внимание и в дальнейшем всячески поддерживал Лукьяна Михайловича: и в «Белорусском Обществе», и в качестве издателя газеты «Белорусская жизнь». Первый номер вышел в 1909 году. Газета имела прорусскую тенденцию, предавала гласности факты ополячивания и окатоличивания белорусов. В трудные для газеты моменты Столыпин помогал деньгами — причём не из казённых, а из личных средств[9].

Благодаря своей настойчивости и крепкому характеру Лукьян Михайлович смог выбиться в люди, стать в Белоруссии заметной политической фигурой, даже претендовать на избрание в Государственную думу.

Для Ивана отец был самой авторитетной личностью. Лукьян Солоневич своей начитанностью и образованностью заметно выделялся среди современных ему белорусских политиков и журналистов. Он критически воспринимал многие стороны жизни в Российской империи, но с уважением относился к существующему порядку вещей, считал, что насильственная ломка того, что создавалось столетиями, приведёт к общерусской катастрофе. По мнению Ивана, у отца был только один недостаток — «почтительность к губернаторскому мундиру». Но и в этом случае он умел настоять на своём: «Конфузился, извинялся и продолжал вести свою линию».

Несмотря на поддержку Столыпина, семья временами очень нуждалась. Скорее всего, по этой причине Лукьян Михайлович стал по-любительски заниматься научно-исследовательской деятельностью, экспериментируя с молочнокислыми бактериями, стараясь создать «коммерчески перспективный» молочный продукт. (После Октябрьской революции у Лукьяна Михайловича, игнорировавшего советскую власть и всё с нею связанное, кефир «Лукьяновка» домашней выработки станет главным источником доходов.)

Как ни старался Лукьян Михайлович, он не мог оплачивать учёбу старшего сына в Гродненской гимназии. По свидетельству друга детства Ивана — Льва Рубанова, — Лукьян Михайлович, «забирая сына из гимназии» после трёх лет учёбы, руководствовался и другими соображениями. В 1904–1905 годах гродненские гимназисты поддались всеобщему политическому возбуждению, ходили на демонстрации, присоединялись к толпе и пели революционные песни. Лукьян Михайлович опасался, что Иван «наберётся тлетворного революционного духа».

Его тревоги были напрасными. Сын прочно усвоил слова отца о недопустимости разрешения конфликтов в обществе насилием, об эволюции как единственно возможном способе достижения общественного благополучия и государственного прогресса, о том, что частная собственность — неприкосновенна. Самые лучшие условия для народного развития и процветания, по убеждению Лукьяна Михайловича, создавало самодержавие. Основы будущей имперской идеологии Ивана — это прежде всего — влияние отца. Не удивительно, что всю свою жизнь Иван был последовательным врагом революций, под какими бы «этикетками» они ни навязывались обществу. Иван говорил: «Да, я с юных лет моих „отбросил революцию“, как и революция отбросила меня».