К чему приводят девицу... Ночные прогулки по кладбищу - Анна Рассохина

— В целом ситуацию я поняла — дочь воеводы, то есть меня, сразу замуж надо звать. С вами же пытаются поступить так, как с девицами легкого поведения… ну или как там их называют?

— Да. Правда, потом понимают, что дядюшка относится к нам как к родным дочерям, и вот тогда отношения обрывают, не закончив. У меня так уже два раза было, — призналась Лисса.

— А у меня пока один, но мне и этого хватило, — вздохнула Йена.

— А кто вас приглашал?

— Меня Руфус и Арлин, — сказала Лиссандра.

— Руфус — это блондин, который часто на воротах стоит? А Арлин десятник?

— Ага.

— Симпатичные оба. Понятно, тебя блондины привлекают, а мне вот брюнеты нравятся. Помните Ждана? — сообщила Йена.

— Это тот, который часто нас с матушкой за травами сопровождает? — припомнила я черноволосого и черноглазого воина.

— Угу. И у тебя Ильян симпатичный.

— Давай рассказывай уже, как так тебя угораздило с ним целоваться в кустах акации у дома? Да еще так, что малышня углядела.

— Как поцеловались, я и сама не поняла… А про то, что нас высмотрят, даже не думала, — попыталась вспомнить свой первый поцелуй я.

— Понравилось хоть?

— Ну да, наверное…

— А давно это было?

— Три дня назад, — созналась я.

— И уже не помнишь? Ох, что-то ты скрываешь, сестренка, — допытывалась Йена.

Я пожала плечами.

— Ладно, рыжая, мир? — протянула руку Лиссандра.

— Мир, рыжая! — ответила я и пожала протянутую руку сестры.

Рыжая… Мы с сестрой всегда друг друга так называем, так как в семье только мы с Лиссандрой обладаем рыжими шевелюрами, а остальные — все натуральные блондинки.

Причем если волосы сестры славятся цветом благородным — темного рябинового вина — и отливают красным, то мои имеют обычный морковный оттенок. В детстве у меня даже прозвище было такое — Морковка.

Мы допили наливку и разошлись по комнатам. В голове слегка шумело, хотелось петь и танцевать. Перед сном я еще раз вспомнила про поцелуй.

Эта картина возникла в голове сама собой. Вот мы идем рядом с Ильяном к дому, у него в руках тростниковые удочки и ведерко с мелкими рыбками — кошачье развлечение, как любит называть их наша кухарка Василина. Вот я и брюнет подходим к дому, останавливаемся у изгороди из кустов акации. Ильян ставит ведерко на землю, а я наклоняюсь, чтобы его поднять, и мы сталкиваемся лбами. Ирна — и его губы легко касаются моих. Я в замешательстве. Что это было? Он задорно улыбается, кланяется и уходит. Несколько лирн я стою, приложив пальцы к губам.

Мне понравилось?! Или нет?! Ведь Ильян мне нравится. А поцелуй? До сих пор это не поняла… Может, повторить?

С этими мыслями я и уснула.

Утром спустилась к завтраку одной из первых. Этель и взрослые уже были тут. За столом девчонки сидели в напряжении, поэтому я решила их успокоить. Улыбнувшись, сказала:

— Лисса, Йена, а как вам сегодня спалось?

Девочки улыбнулись и ответили, что отлично.

Продолжали есть в молчаливом переглядывании сестер, пока мама не произнесла:

— Нилия, Тинара, после завтрака отправляемся в поход за травами. Потом нас ожидает работа в лаборатории. Милый, кто будет нас охранять?

— Скажу Ждану, пусть подберет людей. Семерых вам хватит? — отозвался батюшка.

Матушка кивнула, а лица девочек уныло вытянулись.

— Тетя Лекана, а можно и мы с вами пойдем? — протянула Лисса, а Йена просто кивнула.

— Лиссандра, утебя занятия по ведьмовству! Тебе необходима серьезная подготовка к вступительным экзаменам в академию! — вмешался папенька, а тетушка Ирана добавила:

— Совсем не стараешься, а до вступительных экзаменов уже остался всего месяц!

— Ну и что? Мы же вместе с Нилией поступаем, — попыталась поспорить Лиссандра, но была остановлена репликой своей матушки Ираны:

— Нилия поступает на факультет травоведения, а этому она практически с рождения обучалась, и поэтому вступительные испытания пройдет с закрытыми глазами. А вот ты, дочка, вряд ли станешь хорошей боевой ведьмой, если не будешь стараться!

Лисса страдальчески закатила глаза.

— А мне можно? Мне же только в следующем году поступать? — попросила Йена.

— Тебе я найду занятие. Тебе и маменьке твоей, Горане, предстоит работа, — ответил батюшка.

Йена сникла.

В общем, в лес мы отправились вчетвером: я, матушка, Тинара и Латта, ну еще плюс дружинники для охраны. Для всех остальных у родителя были приготовлены задания, а Этель ушла «страдать по эльфу» в свою комнату.

Денек выдался жарким. В лесу было хорошо: лиственные деревья еще не до конца распустили свои почки, и весеннее солнце заливало местность ярким светом, отчего нежная весенняя зелень казалась еще ярче. У елей и сосен уже появилась свежая молодая хвоя, а на опушках росли первые лесные цветы — наперстянки и сластоцветы. Последние с успехом используются в приготовлении любовных зелий. Правда, как именно готовились эти снадобья, я пока не знала, так как в большинстве случаев использование любовных напитков было признано незаконным, и соответственно маг, ведьма или травница, уличенные в приготовлении такого зелья, должны были понести заслуженное наказание. Впрочем, были и исключения, поэтому маменька обещала меня научить всем премудростям приготовления любовного снадобья.

Мне дали задание найти в лесу полянку, где растут кусты дикой сморры, и набрать с них почек. Я углубилась в чащу. За мной отправили одного из воинов. Оглянувшись, я увидела, что это Ждан.

Вспомнив рассказ сестер, я взглянула на него по-новому. Вроде внешне никаких изменений не заметила: это был высокий молодой человек с черными волнистыми волосами и глубокими темными глазами. Не могу сказать, что он мне сильно нравился, хотя и был, на мой взгляд, очень симпатичный. Йену понять было можно, но вот как понять его?

Я сердито оглядела Ждана.

— Вам в чем-то нужно помочь, сударыня? — вопросительно взглянул на меня он.

— Н-н-н… а вообще-то подержите туесок, пока я буду собирать в него материал, — придумала я.

Так и он при деле, и я могу украдкой наблюдать за ним. Ждан подошел ближе и случайно коснулся моей руки, когда взялся за ручку туеска. Я отдернула ее, словно обожглась, и недовольно взглянула на него.

— Что-то не так, Нилия? — дерзко улыбнулся парень.

— Не припомню, чтобы разрешала вам называть себя по имени! — возмутилась я.

— Простите, сударыня, если мои слова обидели вас! — Он виновато взглянул на меня и быстро отвел взгляд, а затем резко сменил тему: — Я готов вам помогать во всем!