По щелчку - Яна Лари

конечно, милый парень, но обратно в шалаш меня арканом не затащишь.

– Ну если у тебя другие планы на вечер... – Я немного нервно улыбнулась, не до конца понимая, что чувствую.

В принципе в кино пойти и без провожатого можно. Не пропадать же билету.

– Планы те же, – послышалось уже не из динамика, а за спиной. – Просто я сомневался, что ты согласишься и решил попытать удачи на месте.

Обернувшись, я увидела нарядного Рому с букетиком диких фиалок. Таких море в лесу рядом с посёлком. Местные жители их даже выпалывают наряду с сорняками. Понимаю, что он старался, что городской парень никак не мог знать, но... в глубине души поскреблось лёгкое разочарование.

А вот Вася, стоя на шаг позади него, показала большой палец.

Ладно... свидание – это не церемония в загсе, можно и просто так прогуляться.

Приплыли, голубушка

Всё же решение пойти на своё первое свидание именно с Мартышевым себя оправдало практически сразу. Причём полностью. Ещё по пути к лифту неприятный осадок от подаренного пучка сорняков окончательно рассосался.

Мне даже смущаться не пришлось. Рома играючи помог преодолеть первичную неловкость: сам подобрал тему для разговора, ненатужно пошутил, ненавязчиво взял меня за руку и к моменту, когда мы вошли в кабину, я заглядывала ему в рот даже чаще, чем он косился мне в вырез. Фантастически жизнерадостный рубаха-парень. Явно из тех, кто не задумываясь придёт на помощь, подставит плечо и не отвесит пенделя в трудную минуту.

Едем мы, значит, никого не трогаем. Флюидов флирта вокруг – хоть топор вешай. И тут дверцы снова разъехались в стороны, прерывая меня на полуслове. Я невольно отшатнулась назад, потому что на лестничной клетке стоял мрачный как наш участковый с бодуна Артур Вяземский.

– Ну и чего застыл? Заходишь – нет? – поинтересовался Рома, смерив однокурсника «не стой как бестолочь» взглядом. Тот только ресницами хлопнул. – В общем, подумаешь, пока будешь спускаться своим ходом.

И нажал на кнопку.

Лифт возобновил движение, Март продолжил меня развлекать, а я...

А у меня перед глазами так и застыла перекошенная физиономия Артура. Как будто я гранату, а не билет в кино держала.

Сам Рома реакцию Вяземского не стал комментировать. Промолчал и немногим позже, когда тот просвистел мимо нас на своей салатовой сверхскоростной ракете, картинно поднимая метр пыли.

Нет, всё-таки чудной этот Мартышев. Ни зависти, ни бахвальства.

Эх, мало же тебе для счастья надо, парень.

Про себя нарекла его синицей – той, что с радостью пригреется в ласковых руках и ни к каким высотам не думает стремиться. Совсем не мой типаж. Но наши пальцы были переплетены в замок, букет заботливо поставлен в воду, и мысль о том, что я таки размениваюсь, благополучно потерялась на фоне его шуток. Казалось бы, пошла наперекор своим желаниям. Вот только на душе воцарились покой и безмятежность. Март определённо владел даром располагать к себе.

Вскоре прохлада сентябрьского вечера пробралась под джинсовую куртку. Я прижалась ближе к своему спутнику, думая о том, что холодной зимой топать вот так вот пешком до кинотеатра, должно быть, совсем удручающе.

А у него за душой только велик...

– Что с настроением? – моментально отреагировал Рома.

– А что с ним? – переспросила я, делая удивлённые глаза. Обычно мне всегда хорошо удавалось играть дурочку, но в этот раз по закону подлости что-то пошло не так. Бывают такие люди, с которыми юлить совсем не хочется.

– Ты как-то приуныла.

Замотав головой, я рассмеялась, возможно, слегка театрально. Унылым в моей жизни можно было назвать практически всё, начиная местом рождения и заканчивая перспективами.

– Это от холода. Не ожидала, что температура к вечеру так понизится.

– Чёрт... И я в одной рубашке. – Его тон вдруг приобрёл озорные нотки. – Но, кажется, я знаю, как с этим бороться. Ты не против чутка согреться изнутри?

«Приплыли, голубушка, – резюмирует во мне интуиция скрипучим голосом бабы Вали. – То во что ты в лифте случайно вдавилась филейкой была припрятанная в его переднем кармане чекушка. Даром только уши полыхали».

– Воздержусь, – бросила я, даже не пытаясь скрыть разочарование, и приготовилась совершить разворот в обратную сторону. На дух пьющих не переношу.

– А что такого? Темно, немноголюдно. Антураж вроде располагает.

Я тупо моргнула. Зависнув где-то между возмущением и трёпом с клоном бабы Вали, не сразу сообразила – он мне сейчас всерьёз это предлагает или издевается? В смысле, ну не станет же Рома прямо на улице доставать из кармана бутылку?

– К чему располагает? – переспросила я на всякий случай.

Март заговорщицки склонился к моему уху.

– К тому, что я тебя сейчас поцелую, – тихо пояснил он, щекоча озябшую кожу тёплым дыханием.

Девятый вал

В груди как-то сладко ёкнуло, щёки зарделись. Воздух вокруг неожиданно стал горячим, будто в бане – им наверняка можно было обжечь лёгкие, если вдохнуть поглубже. И я смотрела в лицо Марта не дыша, не в состоянии даже моргнуть, не то что поймать связную мысль.

Я же никогда ещё не целовалась! Ни с кем.

Просто наши сельские парни редко бывали настолько напористыми, что решались со мной связываться, зная о крутом нраве отца. Их интерес не переходил определённых границ и так как путь к моему телу лежал строго через обряд венчания, то я даже за руку толком ещё ни с кем не подержалась. Март же меня буквально искушал, играя как матёрый кот с мышонком.

«Как синица с зёрнышком» – мысленно поправила я себя и смущённо отстранилась.

– Не думаю, что это хорошая идея. Мы едва знакомы и...

И захлебнулась словами. Нежное, практически невесомое прикосновение губ к губам обдало кожу зноем. Как будто над отрытой жаровней склонилась. Растерявшись, ошарашенно посмотрела сперва на его рот, а затем – в его сверкающие, довольные глаза.

– С ума сойти... – произнёс Рома, словно намеренно касаясь прохладными пальцами моего пылающего лица. – Со мной такое впервые.

– По-хорошему мне сейчас следует влепить тебе пощёчину, – изумлённо выдохнула в ответ на его действия, а после снова отошла на шаг и обняла себя руками за плечи.

Поцелуй продолжал гореть клеймом на коже. Я изо всех сил старалась держать лицо, не желая признавать, что приятный трепет в животе чем-то похож на рассказы подружек о мифических