Чай для призрака - Дарья Гущина

–Так-то лучше,– матушка тоже ускорилась.– Ты ведь знаешь убийцу, да? Или предполагаешь, кто и почему столкнул тебя в реку. И этот человек тебе близок. Вот ты и тянешь время, чтобы я ничего не нашла. А значит, это или красотка Бью, или кто-то из тех родственников, которых ты нарочно не назвал.

Призрак заметно съёжился.

–Полагаешь, убийца оценит твою верность?– с иронией спросила она.– Да он будет смеяться над тобой и жить в своё удовольствие. А ты – вечно маяться и бродить по городу неупокоенным до скончания времён. Но когда ты рискнешь заглянуть к нему – или всё-таки к ней?– домой, то увидишь сытого, довольного жизнью человека, который ни о чём не жалеет. А ты навсегда останешься несчастным мокрым привидением, и ни одна река тебя не примет.

Дьёр ещё чуть прибавил шагу.

–И в любом случае я обращусь с заявлением к главе сыскного отдела Семиречья, который убийствами заведует,– жёстко закончила матушка Шанэ.– У нас с мастером Рьеном давняя дружба. Я не раз выручала его советами, и если скажу, что это убийство, он мне поверит. Даже когда туман последние следы смоет. И его сыскники и колдуны весь город перевернут, но найдут убийцу. Они это умеют.

–Тогда какой смысл тебе самой поисками заниматься?– огрызнулся парень.– Пусть сыскники и ищут.

–Есть смысл,– она нагнала Дьёра и пошла рядом.– Или ты день-другой призраком проболтаешься – или на луну-другую здесь застрянешь. Призраки, знаешь ли, небезвредны. Они насыщаются силами рек, и в них проявляется колдовство. И бездушная природа мстителя. Пока убийцу будут искать без подсказок, и год пройти может. И, чует моё сердце, за это время трупов в Семиречье прибавится. Потому что ты не утерпишь и решишь проверить свои догадки. Узнаешь – и обидишься. Очень. И сначала убийце отомстить захочешь, а после – остальным неугодным. А виновата я буду. Я поклялась защищать мир от ребят вроде тебя. Мой род занимался этим всегда. А главная защита – это вовремя решить ваши проблемы и отправить вас в реку на перерождение.

Призрак посмотрел на неё круглыми от удивления глазами – он явно не знал, что в мире мёртвых всё не так просто. Матушка серьёзно кивнула. Дьёр опустил взгляд и рванул вперёд едва ли не бегом. Неизвестно, чего он больше испугался – правды о своей смерти или возможности стать мстительным чудовищем,– но его проняло. И он прекратил притворяться беспамятным.

Матушка Шанэ насчитала десять мостов от причала – от простеньких деревянных до основательных каменных,– когда парень резко свернул к лестнице, похожей на причальную. Однако вела она к одиннадцатому мосту, который находился над водой всего-то на пару локтей. И был совершенно прозрачным, стеклянным – и идёшь по нему точно по лунной дорожке. Река не зря называлась Лунной – ночью она серебристо светилась изнутри и мягко искрила.

На противоположном берегу Шестого острова все спали – лишь уличные фонари тепло подмигивали с набережной. Когда матушка перебралась в Семиречье, то долго привыкала не только к сырому и ветреному холоду Севера, но и к местной странности: острова нумеровались не по порядку, а по размерам. И с самым большим Первым островом соседствовали не только Второй и Третий, но и Седьмой и Семнадцатый. И, по странному стечению обстоятельств, Тридцать Седьмой. Местным было удобно. А приезжие, конечно, путались.

–Нам туда,– указал на прозрачный мост Дьёр.

–Погоди,– матушка оглянулась.

Девятый остров тоже спал. Вдоль набережной тянулась узкая полоса парка, за которой лучились придомовые фонари. И ни одного окна. И ни одного прохожего, ни одного лодочного огонька на реке – осенняя морось рано загнала под крыши всех приличных обитателей Семиречья. А неприличных… сейчас поищем. Матушке Шанэ было важно обойтись без свидетелей. Её южное колдовство с непривычки и напугать могло. Сильно.

–Ничего не бойся, сынок,– предупредила она Дьёра, шаря в карманах плаща.– Ваши колдуны используют силу рек, а мы, южане, кое-что другое.

–Что же?– загорелся любопытством призрак.

–У вас текут реки воды,– она достала мешочек и распустила тесьму.– А у нас – песка.

Ссыпав сероватый песок на ладонь, матушка подбросила его в воздух и тихо позвала:

–Нарэ, Надэ!

И вот уже два серых пса – крупных, поджарых, остроухих, короткошёрстных – преданно смотрят в хозяйские глаза.

–Запах,– матушка Шанэ указала на Дьёра.– Поиск.

Парень даже попятиться не успел. Один пёс очутился сзади, второй подступил спереди. Чёрные носы одновременно и шумно втянули воздух. Тусклые глаза вспыхнули золотом.

–Учуяли,– довольно поведала матушка, зябко запахиваясь в плащ.– Ждём, сынок. Они быстро найдут след.

–Чей след?– насторожился Дьёр, кося то на одного пса, то на другого.

–Ищите,– коротко велела матушка, повернулась к призраку и пояснила:– Убийцы, конечно.

Псы растворились в дождливой ночи бледными привидениями. Лишь там, где они замирали, на мгновение появлялось расплывчатое пятно серого света.

–Тогда зачем тебе сыскники?– удивился Дьёр.– Они же, получается, и к дому преступника привести могут? И указать?

–Не совсем,– улыбнулась матушка Шанэ.– Собаки – неживые, это духи. Души тех, кто захотел стать помощниками. Они невидимы живым. И живое находить не могут. Только неживое со следами конкретной смерти и иногда сильное колдовство. Убийство – спланированное ли спонтанное,– дело нервное, и мои помощники всегда что-нибудь найдут. Огрызок табачной скрутки, носовой платок, пуговицу. И они точно определят, что именно эта пуговица – от убийцы. И след важно найти сейчас, пока с рек не поднялся утренний туман. А дальше всё сделают сыскники.

–А если пуговиц будет много?– усомнился Дьёр.– Разных? И от разных людей?

–Не будет,– весело заверила матушка.

–А если платок найдётся на другом острове?

–А кто об этом узнает?– усмехнулась матушка Шанэ.

–Но это же неправильно!– возмутился призрак.– И незаконно!

–Убивать – тоже,– посерьёзнела матушка.– И, да, сынок, я уверена в своих помощниках. Они никогда не ошибаются. Связь между убийцей и жертвой очень тонкая и хрупкая, но она есть. И она… пахнет. Для моих помощников вещи убийцы будут пахнуть смертью определённого человека, даже если он сначала обронил, а потом убил.

Она медленно прошлась вдоль каменного парапета взад-вперёд, поглядывая то на мост, то на тихо шелестящий парк.

–К сожалению, ваши северные колдуны когда-то потеряли способность работать с духами,– добавила матушка Шанэ.– Да и просто видеть их разучились. И разуверились. Тридцать лет я убеждаю сыскников в том, что не все души сразу уходят в реки, и каждый раз ощущаю, что мне и верят, и не верят. Незаконно уничтожать то, что удлинит расследование? Неправильно говорить, что перчатка на месте преступления найдена, а не на соседнем острове? Возможно, сынок. Но я иду на это, если понимаю, что иначе преступник ускользнёт от наказания, а несчастная душа переродится в чудовище.