Под кожей - Кайла Стоун

class="p1">Пейтон Догерти и Изабель Гутьеррес теснятся вокруг нас.

— Ну и мерзавка, — с презрением говорит Пейтон, откидывая свои льняные волосы длиной до подбородка. У нее по-ирландски бледная кожа и склонность к произнесению неироничной чепухи вроде «Круто» и случайных буквенных конфигураций типа «ОМГ».

— Если бы ты разжирела еще больше, вокруг тебя вращались бы луны, — язвит Изабель. Она латиноамериканка, с огромными темными глазами и вьющимися черными волосами, подстриженными в стиле пикси с прядями голубого цвета. Она и Пейтон — участницы группы поддержки и «девушки-ралли». Они врываются на занятия и напоминают всем и каждому про гонки или футбольный матч, не забывая при этом кричать во весь голос и глотать коктейль «Кул-Эйд» для поддержания школьного духа.

Они совершенно не понимают, и никогда не поймут, что меня не волнует тот вес, который они считают таким отвратительным. Я ношу свой жир как броню. Это мой щит и мое оружие, баррикада против их жалких колючек и бесполезных стрел. Они не могут меня тронуть. Я раздавлю их как бульдозер.

— Ты чокнутая, ты знаешь это? — Жасмин тычет в меня пальцем.

Я отбиваю его.

— А твой брат — псих. Он получил то, что заслужил. Если бы только кто-нибудь врезал всей вашей семейке, то всем стало бы лучше.

Марго кладет свою руку на руку Жасмин.

— Она думает, что может ударить маленького ребенка и ей это сойдет с рук. Разве она не знает, что мы строго следим за соблюдением политики школы против издевательств?

Голос Марго спокойный и шелковистый. Ее фишка — говорить о непопулярных девочках так, будто их здесь вообще нет, будто они даже не заслуживают внимания. Либо так, либо несчастные девочки внезапно приобретают дурную репутацию. Они становятся шлюхами, переспавшими со всей футбольной командой. Они обманщицы, лгуньи, уродины, коварные сучки. Слухи распространяются по коридорам и классам, как ядовитый газ. Вы вдыхаете его, и предположения, слухи, сплетни и недосказанность застывают в ваших легких в конкретную правду. Я знаю. Она сделала это со мной.

— Возможно, тебе стоит сойти с этого пьедестала, — зашипела я. — Он начинает трещать под твоим весом.

Жасмин кривит верхнюю губу.

— Почему я вообще удивлена? Ты всегда была чокнутой психопаткой.

Боль раскалывает меня изнутри. Я ничего не могу с этим поделать. Из всех них она единственная, чьи слова до сих пор пронизывают меня до костей, заставляют страдать. Я притворяюсь, что мне все равно. Делаю вид, что я неуязвима. Сжимаю зубы и выталкиваю из себя все, кроме гнева.

— Наверное, трудно использовать весь свой словарный запас в одном жалком предложении.

Жасмин смотрит на Марго, затем подходит ближе.

— Ты вообще сейчас серьезно?

— Убирайся от моего лица. У тебя изо рта так воняет, что я не знаю, что тебе предложить — жвачку или туалетную бумагу.

Кто-то в толпе фыркнул. Глаза Жасмин сузились до щелей.

— Ты думаешь, это смешно? Мой папа говорит, что тебе место в тюрьме.

— Разве я выгляжу так, будто мне есть до этого дело? Уйди с дороги. — Я прохожу мимо вереницы лиц. Позади них в коридоре стоит Арианна Торрес и смотрит на меня, прижав одну руку к животу. Ее идеальное лицо застыло, его невозможно прочитать. Неужели она уже знает об этой дурацкой терапевтической группе? Ее отталкивает мысль о том, что она может застрять с такой неудачницей, как я? Почему меня это должно волновать? Мне все равно. Мне плевать на ее мнение. Я смотрю на нее, а она опускает голову и продолжает идти.

— Джаззи, заставь ее извиниться перед тобой. — Голос Марго сиропно-сладкий.

— Я лучше заживо сварю себя в чане с маслом, Джаззи.

— Это можно устроить. — Изабель скрещивает руки на груди.

Илай Кусума подходит вместе с Найей Моралес, потрясающей чернокожей девушкой и членом отряда Марго. Она смотрит на меня из-под пышного облака волос цвета карамели.

Илай обнимает Марго за плечи. Он капитан футбольной команды неудачников школы Брокуотер, «Дикие коты». Илай — один из тех образчиков идеальной внешности. У него сильная, широкая челюсть, великолепные янтарные глаза, а его тело словно высечено из гранита.

— Привет, дамы. — Он откидывает прядь лохматых темно-каштановых волос с глаз и сверкает мегаваттной ухмылкой. Конечно, он поверхностный, тщеславный и очень популярный, но никогда не был груб со мной.

Я поворачиваюсь к нему.

— Почему ты общаешься с этими умственно неполноценными куклами Барби?

— Эм, алло? — восклицает Найя, отбрасывая волосы. — Потому что мы горячие.

Илай просто ухмыляется и пожимает плечами, как будто ничего не может с собой поделать.

— Джаззи, заставь ее извиниться, пока она не пожалела об этом, — повторяет Марго.

— Ты не настолько красива, чтобы быть такой тупой, — говорю я. — Убирайся с дороги.

Лицо Марго ожесточается. Ее глаза становятся темными и яростными. Она привыкла, что девушки увядают под ее взглядом. Марго не привыкла к отпору, ко мне, и она очень зла.

Она не единственная. Мой пульс гулко отдается в черепе. Я хочу выцарапать ногтями их самодовольные, осуждающие глаза. Я бы даже попыталась это сделать, если бы в моем мозгу не значилось красными чернилами «ИСКЛЮЧЕНИЕ».

— Я предупреждаю тебя. Сдвинься, или я обрушу ядерный заряд на твою задницу.

Жасмин колеблется. Ее взгляд устремляется на Марго.

— Пойдем. Мне нужно принять душ после общения с этой кишащей инфекциями шлюхой.

Они собираются уходить. Мне следует заткнуться, но я не могу сдержаться.

— Тебе нужно больше, чем душ, чтобы избавиться от своих болячек.

Лицо Жасмин окрашивается в ярко-красный цвет.

— Ты психованная сука. Прямо как твоя мать.

Злость смешивается с болью, скручивающей мой желудок. Я смаргиваю горячие, жгучие слезы. Я не позволю им видеть, как плачу.

— А ты — гнойная задница, как и твой брат.

Я проталкиваюсь мимо нее, прежде чем полностью выйти из себя. Звенит звонок, и остальная толпа расступается, пропуская меня вперед.

— Шалава! — Марго насмешливо покашливает.

— Мы еще не закончили! — Жасмин кричит мне вслед.

Но я ухожу оттуда прежде, чем начну наносить удары. Я хочу только одного — сбить самодовольство с их лоснящихся от возбуждения голодных лиц. Мои глаза горят. Сердце бешено колотится в груди. Темные, болезненные эмоции грозят выплеснуться наружу.

Я знаю, что мне нужно сделать, что должна сделать.

Глава 3

Я распахиваю входные двери и резко сворачиваю налево с парковки, двигаясь вдоль ржавого, покосившегося забора, опоясывающего территорию школы. Сразу за парковкой есть прореха, достаточно широкая, чтобы проскочить через нее, скрытая рядом деревьев. Земля вокруг дыры в заборе усеяна окурками, обертками и прочим мусором. Густая полоса деревьев