Нарты. Эпос осетинского народа - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

отдохнуть в прохладный час ночной,

Доволен стал бы ты своей судьбой?»

Взволнованный Бора прилег на землю,

Предчувствию сердечной тайны внемля,

Глаза сомкнув. И не заметил он,

Как был лучом рассветным озарен.

Услышал вновь стук дятла, птичье пенье

И ветерка лесного дуновенье.

С тех пор ночами стал Стальнорожденный

В лес приходить, надеждой окрыленный.

СВАДЬБА БОРА

Но вот настал недели день седьмой,

Раздвинулся свод неба голубой,

И ласточка, посланница небес,

Слетела плавно в заповедный лес,

У водопада сев на белый камень,

Воды коснулась легкими крылами,

Запела песню радостную в лад

Тому, что пел звенящий водопад.

Поляны, реки и лесные склоны

Внимали долго песне окрыленной.

И всей природе сделалось понятно,

Что эта песня сложена для нарта.

«Не ожидай вечернего заката,

Направь скорей к жемчужным водам сватов.

Придя туда в предутреннем тумане,

Пусть сбросят все одежды грубой ткани,

Пусть освежатся влагой родника,

И облачатся в легкие шелка,

И, к жертвеннику подойдя святому,

Произнесут молитвенное слово.

И небеса в знак милости своей

Раскроют настежь двери для гостей

И лестницу им спустят золотую,

Чтоб в даль они поднялись голубую».

Как музыка звучала эта песня,

Она пришла, как светлой жизни вестник.

Среди тенистых и густых дубрав

Не слышно было шелестящих трав.

Не потому ль, что ласточка молчала

И тонким клювом крылья расправляла?

Но вот она, взмахнув опять крылами,

За голубыми скрылась облаками.

Когда багрянец алого заката

Слегка коснулся облаков крылатых,

Пришел домой Бора Стальнорожденный,

Устроил пир, заветом освященный,

И, жертвенного заколов барана,

Он приготовил шашлыки для званых,

И чашей с ронгом обносил гостей,

И каждому он говорил: «Испей!»

Мудрейший нарт, состарившийся в битвах,

Пир освятил торжественной молитвой:

«Уастырджи, стань с правой стороны!

К тебе взывают нартские сыны.

Прими от нарта жертву благосклонно

И донеси ее до небосклона».

Потом спросил он жениха: «Скажи,

Где наших дальних странствий рубежи?

В каком должны идти мы направленье?

Какой семьи искать расположенье?»

«Коль пятеро из вас решат пойти,

Лес заповедный встретят на пути.

Там льется родниковая вода,

И вы должны отправиться туда.

Закончив путь в предутреннем тумане,

Вы сбросите одежды грубой ткани,

И, освежившись влагой родника,

Вы облачитесь в легкие шелка,

И, к жертвеннику подойдя святому,

Вы скажете молитвенное слово.

Когда ж заря сверкнет под небесами,

Узнаете все остальное сами».

Старейший нарт сказал ему в ответ:

«Всего дороже — дедовский завет.

Нам не нужны ни золото, ни шелк,

Мы все исполним свой священный долг».

Поднялись нарты раннею зарей,

В пути вели беседу меж собой.

Шли до границы нартовской земли,

К жемчужным водам вскоре подошли

И, освежившись влагой родника,

Все облачились в легкие шелка,

И, к жертвеннику подойдя святому,

Произнесли молитвенное слово.

Вдруг небо перед сватами раскрылось,

И лестница оттуда появилась.

Пять пар блестящих золотых сапог

Для славных нартов подоспели в срок.

Обулись очарованные сваты

И в небе оказались до заката.

Их усадили за столы большие,

А на столах — все яства дорогие.

Тут сваты повели себя умело,

За пиршеством и обсудили дело.

Миролюбиво и без замедленья

В село к Бора послали приглашенье.

Бора примчался тою же дорогой,

Остановился во дворе у бога.

И зэда бог направил к славным нартам,

Чтоб, взяв гостей, он прилетел обратно.

Собрались нарты в дальнюю дорогу,

Отправились по приглашенью к богу.

Пропировав на свадьбе всю неделю,

От радости не чувствовали хмеля.

С невестою — племянницею бога —

В конце недели двинулись в дорогу.

Домой вернувшись, в нартское селенье,

Всем разослали сразу приглашенья.

И, просьбам нартов благосклонно внемля,

Дуаги с зэдами сошли на землю.

Они, пируя, пищи не касались,

И ароматом только наслаждались,

А чаши с ронгом отклоняли скромно,

Не пробовали влаги животворной.

Смотрели все, храня степенный вид,

Как молодежь плясала плавный симд.

ДЗЫЛАУ НА ОХОТЕ

Любили нарты дальние походы

И после битв — немногодневный отдых,

А на охоте, в зоркий глаз свой веря,

Без промаха подстреливали зверя.

Отправился Дзылау раз в поход,

Забрался он под самый небосвод.

Взглянул оттуда на крутые склоны,

На лес дремучий и на луг зеленый,

И разглядел в сгущавшемся тумане

Дерущихся оленей на поляне.

Бодаясь и борясь в ожесточенье,

То вздыбившись, то павши на колени,

Олени, увлеченные борьбой,

Вдруг очутились в заросли густой.

В развилке веток их рога застряли,

И вот олени пленниками стали.

Дзылау быстро оседлал их спины

И ветками связал их воедино.

Олени нарта вглубь лесов помчали,

Они летели днями и ночами.

Неслись вперед, как вспуганные птицы,

И не могли никак остановиться.

Вот нартовской земли уже не стало.

Мелькали пашни, берега и скалы.

Летя вперед, перескочив нежданно

За первую ограду великанов,

В их крепость грозную они попали

И, обессилев, на колени пали.

И смелый нарт от резкого движенья

Упал на землю, словно пал в сраженье.

В глазах его внезапно потемнело

И завертелись и земля и небо.

Не мог он видеть, как с высокой башни,

Взметнувшейся вблизи соседней пашни,

Сестра семиголовых великанов

Смотрела с любопытством на поляну.

Заметив задыхавшихся оленей

И всадника несчастного паденье,

Красавица, не ведавшая зла,

Спустилась вниз и к нарту подошла,

И нарту рану, улыбаясь нежно,

Омыла влагой, чистой, как подснежник.

Но лишь хотел заговорить он с ней,

Она метнулась, горных серн быстрей,

На башню поднялась и из