Упал, отдался! - Тата Кит

– Сочтёмся, – согласно кивнул Гаврилов и пожал протянутую батей руку. – Всего доброго.

Сам Гаврилов, похоже, уходить из кабинета Ветровой не собирался. И она это тоже понимала: расправила плечи, заострила взгляд, приготовившись, походу, к самой настоящей битве со звездуном, подлизавшим моему отцу.

– До встречи, товарищ майор, – улыбнулся я и, выходя из кабинета вслед за батей, подмигнул красавице, которая, похоже, снова безмолвно назвала меня идиотом.

Кажется, «идиот» в ее исполнении стал синонимом слова «спасибо», обращенного мне.

– Надеюсь, он уволит эту суку уже сегодня, – ворчал батя, давая отмашку своему водиле, открыть ему дверь машины.

– Не трогай её. Она делала свою работу, – произнес, я чувствуя, как весенняя прохлада улицы опутала голову, сделав её тяжелой.

Похоже, похмелье только что сказало мне «привет!».

– Осенью она пустила свои сучьи когти слишком глубоко в мои дела. Если бы не Гаврилов, то в браслетах сидел бы я.

– Так это она прикрыла твою псевдо-кухню для бездомных? – хохотнул я, вспомнив, как батя бесился, раскидывая по своему кабинету бумаги, и, матеря какую-то недотраханную суку. – Я тебе говорил, что нехрен кормить бомжей парашей, а в отчетах писать о креветках. Так что заслужено, батя, тебя поимели.

– Заткнись и сядь в машину, – рявкнул он недовольно.

Открыл себе заднюю дверцу батиной тачки, швырнул папку с делом на сиденье и вдохнул полной грудью прохладный воздух. Взглядом прошёлся по зданию ментовки и задержался на окне, в котором горел свет и виднелась Ветрова, агрессивно что-то вещающая своему начальнику. Наманикюренный пальчик указал на дверь, из которой мы только что вышли, а затем уткнулся в стол, на который она опиралась ладонью другой руки.

От такой экспрессии и звездуна просто обязаны сжаться все звезды.

«Со слов очевидцев…»

«Распитие алкогольных напитков в общественном месте»…

«Угон машины ДПС»…

«Громкое прослушивание музыки и танцы на крыше машины ДПС с пьяным автоинспектором со включенной сиреной и проблесковыми маячками»…

«Во время задержания играл в салочки с сотрудниками полиции, убегая от них со спящим автоинспектором на плече»…

Если у парня не задался вечер, когда он оказался задержанным, то у автоинспектора сегодня была достаточно насыщенная ночь.

М-да. Мальчик весело встретил… четверг.

Закрыла папку, отложила его дело в сторону. Знала бы, что предстоит «обслуживать» сынка Вяземского, вообще не взяла бы трубку и отключила телефон.

Скрестила руки под грудью и уставилась в окно. Теперь мне нужно было покорной дворнягой дождаться его отца, который совершенно точно явится в мой кабинет не один и захочет прищемить мне хвост с помощью своего прихвостня и моего начальника по совместительству.

Липкое ощущение чужого взгляда вынудило повернуться к парню и всмотреться в его черты. Играем на равных: он смотрит на меня, причем, на грудь, а я смотрю на него, но в основном на лицо и плечи. В деле указано, что ему двадцать два года, студент последнего курса. Но по факту он выглядит немного старше. Меньше двадцати пяти я бы ему точно не дала. При таком росте и телосложении, как у него, парень, должно быть, каждое утро и вечер принимает ванны из гормона роста и тестостерона.

Поднялась выше от его плеч и всмотрелась в лицо. Подбородок обрамлен короткой темной щетиной. Возможно, парень не брился дня три или около того. Уголок губ подернут в дерзкой полуулыбке. Если смотреть достаточно долго или близко, можно разглядеть на нижней губе небольшой белесый шрам. Нос, очевидно, поломан и неоднократно. Либо, он увлекается какими-то единоборствами, либо ему нравится биться об стены лицом.

Тёмные глаза под тенью густых черных бровей, одна из которых тоже была рассечена шрамом, плавно и с откровенным наслаждением скользили по моей шее выше. Похоже, характерный блядский прищур золотым мальчикам выдается при рождении вместе с мешком борзости и пустой чашей, в которой должно быть уважение к другим людям.

Черные волосы с модной стрижкой слегка взлохмачены, но всё равно даже в таком виде его можно прямо сейчас закинуть на съемки рекламы шампуня.

Яркий представитель тех самцов, что разбивают девичьи сердца пачками, а их жизненный широкий путь выстлан из осколков тех, кто верил, что будет его единственной.

В целом, симпатичный мальчик. На зоне его петушили бы сутками. Если, конечно, смогли бы нагнуть.

– Кончил? – спросила я, заметив, как его внимание задержалось на моих губах.

Если он начал фантазировать о том, как я ему отсасываю, то я его похороню прямо под тем стулом, на котором он сидит.

– Нет. Но в джинсах стало заметно тесно. Проверишь?

Ясно.

– Проверить, сколько ты навалил? Нет уж, спасибо.

– Странное у тебя представление о мужиках, девочка, – сказал он, подавшись вперед. Ненавижу, когда меня называют «девочкой». Когда служишь в мужском коллективе, никто, из тех, кто старше, не воспринимает тебя всерьёз. И слово «девочка» в обращении – раздражающая не редкость. – То я кончил, всего лишь увидев твои сиськи. Зачетные, кстати, сиськи. То навалил, причем, под себя. Не пробовала найти пропихивателя к звёздам без седины?

– Забавно, – усмехнулась я и тоже подалась вперед, оперевшись локтями о стол. Взгляд парня на мгновение упал мне в декольте, в котором что-то можно было разглядеть, только имея очень богатую фантазию. – И всё это говорит мне мальчик, за которым сейчас приедет седой папа.

Тень недовольства скользнула по его лицу, но быстро исчезла, когда он приоткрыл рот, чтобы, очевидно, опять что-то ляпнуть.

К счастью, звонок моего телефона избавил меня от очередных нахальных острот юнца напротив.

Прервала контакт глаз и встала со стула. Быстро подошла к вешалке с пальто, достала из кармана телефон и, увидев, что звонит сын, ощутила, как волна беспокойства накрыла меня с головой.

– Да, малыш.

Тяжелый вздох сына, который за последние дни слишком очевидно устал от мамских нежностей.

– Мам, я не малыш, – произнес он, наконец, осипшим голосом. Горлу легче так и не стало.

Виновато поджала губы, представив его по-взрослому строгий взгляд. Обычно я к нему так не обращаюсь, но, когда он заболевает, какие-то механизмы в моей голове автоматически переключаются в режим повышенных утипутей.

– Как ты? Всё хорошо? – попыталась я сгладить небольшой острый угол в только что начавшемся диалоге.

– Нормально. Только из-за горла пить постоянно хочется. Даже лекарства не помогают.

Вот и погулял с пацанами на большой горке, при скате с которой потерял шапку и страх.