Чужой. Завет - Алан Дин Фостер

Не имеющие возможности спрятаться от непогоды редкие пешеходы с трудом пробирались по тротуарам. Они не разговаривали, не смотрели вверх, не общались со спутниками. Их почти осязаемое уныние соответствовало окружающим зданиям. Погода, жизнь, планы на будущее не приносили им радости.

Она вернулась к кровати с кофе в руках – двойная порция сливок, с двойным сахаром. Джейкоб, заняв ее место, лежал на спине и возился с проекцией модуля. Кусочки голограммы домика, отдельные детали менялись под жестами указательного пальца.

– Это же наш будущий дом, положение трубы важно, – он нахмурился. – Погоди, может, в конце концов, с другой стороны было лучше. Трудно сказать, не представляя реальное окружение. Движение воздуха важно, но и эстетика тоже. Строить предстоит только один раз, так что придется сделать все правильно с первой попытки.

Дэниелс не стала мешать. Она просто прихлебывала кофе и смотрела на Джейкоба. Он так любил этот бревенчатый домик… а она так любила его самого. Дэниелс могла бы заговорить, высказать собственное мнение – хотя бы для того, чтобы показать, что она слушает и уделяет внимание, – но она не хотела мешать. Не хотела вторгаться в его мечту.

Она повернулась и снова уставилась на зимнюю сказку за окном. Ей было интересно, будет ли снег в их новом доме. Исходя из того, что она знала на этот момент, все доступные им варианты располагались в тропиках.

Раздался холодный ровный голос. Дэниелс его не услышала. Говорил не Джейкоб, и голос звучал не в его сне. И не в ее. Он был настоящим.

– Семь часов, – сказала Мать голосом, который всегда использовала для подобных сообщений. – Все в порядке.

После объявления раздался короткий мелодичный звук. Это была запись корабельного колокола начала двадцатого века, перемещенная во времени прихотью создателей «Завета». Осколок прошлого, перенесенный в далекое будущее строителями настоящего. Небольшая причуда людей, которые добавили звук в программу корабля, но, оставшись на Земле, никогда не смогут услышать его в работе.

По другую сторону изогнутой прозрачной панели, которая не была ни стеклом, ни выглядывающим в мрачный городской пейзаж окном, кто-то стоял и смотрел на спящую, улыбающуюся Дэниелс. Его звали Уолтер, и оно… он был идеален. Настолько идеален, насколько возможно воплотить идеал в искусственной оболочке.

Дэниелс снова улыбнулась во сне какой-то оставшейся скрытой мысли, и это вызвало ответную улыбку синтета. Подойдя сбоку к капсуле спящей женщины, он быстро считал показания. Все в пределах нормы. Методично – повторения процедуры, которые притупили бы внимательность обычного человека, не оказывали на него совершенно никакого влияния – он перешел к соседней капсуле.

Джейкоб. Тоже в пределах нормы.

Завершив утренний обход помещения экипажа, находящегося в гиперсне, он повернулся и вышел в соседний отсек.

Вдоль стен, одна возле другой, отрицая и время, и сознание, выстроились две тысячи индивидуальных криокамер. За прозрачными окошками виднелись спящие лица мужчин, женщин и детей. Все довольны, все спят, все – в пределах допуска – окутаны уютной пеленой приятных снов. Сохранение их жизни, здоровья и в особенности будущего являлось его работой.

Уолтер относился к своим обязанностям серьезно.

В отдалении призывно вспыхнула янтарная сигнальная лампа. Ни один человек, даже с самым лучшим зрением не смог бы ее увидеть. Уолтер заметил сигнал незамедлительно. Подойдя к капсуле, с которой возникли проблемы, он проверил диагностические данные. Затем, потратив долю секунды на анализ ситуации, внес небольшие изменения в настройки. К удовольствию Уолтера лампа быстро поменяла цвет с янтарного на зеленый.

«Пора проверить камеру содержания эмбрионов».

Открыв один из ящиков, в каждом из которых находилось по человеческому эмбриону на разных стадиях развития, он считал данные. Все индикаторы горели зеленым, и все, как отметила Мать, были в порядке. Уолтер позволил себе улыбнуться.

– Уолтер, – снова раздался голос Матери. Он информировал, давал указания – но никогда не приказывал. Компьютер имел не больше прав отдавать приказания, чем синтет. – Пожалуйста, пройдите на мостик. Настало время перезарядки сети. Давайте этим займемся.

– Уже иду, Мать.

– Пожалуйста.

Как предусмотрительно было со стороны создателей Матери добавить протокол вежливости, который срабатывал даже при обращении к синтету. Уолтер не испытывал необходимости в речевом этикете, но все равно его ценил.

В сравнении с размерами всего «Завета» мостик выглядел чуть ли не камерным и уютным. Уолтер считал, что помещение идеально подходило для размещения и комфортной работы всей команды. Хотя создатели корабля легко могли бы сделать помещение больше, не в их привычках было тратить пространство впустую.

«Не тратить пространства в пространстве», – сказал себе Уолтер. Не в первый раз и наверняка не в последний. Он был вполне в состоянии оценить собственное чувство юмора, даже если в конкретный момент не с кем было его разделить.

Усевшись на свое место, Уолтер запустил предварительные проверки, которые требовались для развертывания сети. Сигнальные огни и индикаторы оживали точно в срок.

ПРИСТУПАЮ К АВТОМАТИЧЕСКОМУ ЦИКЛУ ПЕРЕЗАРЯДКИ В ГЛУБОКОМ КОСМОСЕ

Уолтер кивнул сам себе и сказал вслух:

– Выпускаю коллекторы.

Поскольку его голос был единственным, который можно было услышать на «Завете», Уолтер пользовался каждой представившейся возможностью поговорить. Не то чтобы его голос мог заржаветь от неиспользования – еще одна шутка, – но его создали приятным для слуха, и, когда ситуация позволяла высказывания, Уолтеру нравилось себя слушать.

Коллекторы походили на грандиозные паруса – и все же ими не являлись. Они разворачивались с огромной скоростью, за считаные минуты достигая размера небольших городов. Коллекторы сияли в межзвездной ночи, собирая энергию, о которой люди прошлого так долго не имели представления. И свидетелями их красоты были лишь звезды – и Уолтер.

Названия этих явлений были просты, но об их физике такого сказать было нельзя. У человечества ушли тысячи лет только на то, чтобы их обнаружить. И сотни – чтобы научиться использовать. Разреженность энергии вынуждала коллекторы искать ее и концентрировать – только так ее можно было использовать для двигателей «Завета» и для питания его внутренних систем. Уолтер сейчас наблюдал за концентрацией невидимой мощи корабля.

Некоторое время он оставался на мостике и следил за тем, как стабильно растет уровень энергии, пока не убедился, что процедура идет как положено. Только тогда он перешел к проверке одной из своих любимых частей корабля – той, что была зеленой. Той, что была Землей.

Секция гидропоники была заполнена растениями. Большую их часть отобрали за питательность, чтобы рассадить со временем, остальные – для экспериментов или просто как память о доме, такую важную для колонистов. Декоративные растения росли рядом с огурцами и киноа. Уолтер шел среди зелени, проверяя снабжение питательными веществами и водой, оценивая освещенность, чтобы убедиться, что длина волны выбрана правильно для обеспечения быстрого роста. Насвистывая, он мягко касался ветвей, листьев, цветов, коры на стволах.