Магия чувств - Галина Гончарова

Вышла, огляделась и решила, что муж ей ни к чему. Управляющего – за глаза хватит. Вот на эту почетную роль и был выбран купеческий племянник. А поджог на складе организовал второй любовник – из охраны купца. Линда очень его просила.

Продумано все было до мелочей. От мужа надо было избавляться, и так, чтобы никто не подумал на безутешную вдовушку. Сначала поджог, потом кража, потом на деньги, вырученные от продажи краденного, нанимается убийца, а мужу пишется записочка. Хотите узнать, кто и что? Кто поджег, что злоумышляется?

Приходите тогда-то и туда-то.

Там-то и упокоится купец Жерех, а молодая вдова займет свое место в высшем свете. А когда есть деньги – есть и хорошее отношение, и репутация, опять же, вдова – не блудливая девица.

Ну и что мне с этим делать?

Мысли ненаказуемы, но не ждать ведь убийства? А значит…

Допрашиваем племянника, допрашиваем охранника, который, кстати, и сбросил ту самую бочку, составляем протоколы допроса, и относим господину Каллену. А свои выводы добавляем вслух.

Так я и сделала.

* * *

Господин Каллен смотрел на меня с откровенным сомнением.

– Госпожа Истар, вы уверены в своих словах?

Я пожала плечами, выкладывая перед ним еще с десяток листов.

– Протоколы допроса. Других охранников, трактирщика, слуг… дама встречалась со своими любовниками в одном и том же трактире. Зря, конечно.

– Как вам это пришло в голову?

Я развела руками.

– Мне показалось, что дама слишком хороша для этого дома и этого мужа. И ей тоже так показалось. Хочу заметить, последнее время у нее появился еще один любовник, судя по показаниям трактирщика, кто-то с городского дна. Не думаю, что ее потянуло на экзотику, скорее она ищет способ овдоветь.

– Я проверю все это, – кивнул господин Каллен. – И если все написанное правда – можете считать себя принятой на работу. А за переломы этот подонок мне еще лично ответит.

Я мило улыбнулась.

– Надеюсь на это. Наглость какая.

Расследователя, который вел это дело до меня, сгубило случайное совпадение. Что самое печальное, он даже ничего не понял. Просто Линда Жерех приезжала к любовнику в порт, узнавать, как и что прошло, любовник ей рассказал, а когда возвращался, увидел расследователя. Опознать его было несложно, сам представился, сам о своем деле рассказал, сам спрашивал.

С чего охранник решил, что расследователь видел их с Линдой?

Да кто ж его знает, когда у человека рыльце в пушку, ему всюду обвинители казаться будут. За каждым углом. Вот и получилось, как случилось.

Подкараулить расследователя и столкнуть на него бочку было несложно.

Протокол допроса охранника у меня тоже был. Алиби он себе обеспечил, но зная, где он наврал, я могла расписать все в подробностях. Так его, гада!

И приложить протоколы допросов его коллег.

Когда не знаешь – ловить сложно. А когда тебе заранее все известно, это не совсем честно. Но с кем тут проявлять честность? С теми, кто преступил закон?

Перебьетесь, господа. На что-то же мне дан этот дар?

* * *

Четыре дня прошли у меня исключительно в хозяйственных хлопотах.

Я расшивала кожаные вещи, ходила в лечебницу к Корсу и ждала ответа от господина Каллена. И не сильно удивилась, когда в дверь моего дома постучался господин Шерен.

Расследователь был доволен и весел.

– Шайна, рад тебя видеть!

– Господин Шерен! – улыбнулась в ответ я. – Проходите, взвар будете?

– А какой?

– Терновый.

– Буду! А мед есть?

– Разумеется. Взвар без меда – как девушка без юбки, чего-то в нем да не хватает.

– Некоторые девушки без юбки выглядят оч-чень даже ничего, – ухмыльнулся господин Шерен. При этом ни малейшего желания я у него не вызывала, потому и рискнула так пошутить.

– А вдруг у них ноги кривые? Или попа обвислая?

– Не говори мне таких ужасов, – мужчина с удобством рассаживался за столом. Я налила ему большую кружку взвара, поставила мед, печенье, сахарные крендельки – сама пекла…

Потом подумала несколько секунд – и достала окорок, сыр, хлеб.

– Давайте я вас основательнее накормлю? Небось, с утра не евши?

Расследователь и не подумал отрицать. И в благодарность, пока я все нарезала, принялся рассказывать мне последние новости.

Суд над мальчишками, которые напали на Корса, вчера прошел. Приговорили их достаточно строго – три года работ на благо города, а это не самые приятные работы. К примеру, помощник золотаря. Или мусорщика. Опять же, трубочист…

Шерен лично сходил на суд, не поленился, чтобы мне рассказать. Был поражен видом Арнесов. Мамаша вообще не пришла, отец выглядит очень прилично, во всем чистом, вроде как на работу устраивается, не иначе, благодать на человека снизошла.

Почаще бы такое с неба падало, а то кроме птичьего… гхм, и не дождешься ничего.

Инек тоже весьма потрепан, но к золотарю явится. Пусть только попробует не явиться. Розги за неявку – дело обычное, да и отец ему обещал добавить, если мальчишка будет отлынивать.

Мои допросные листы тоже проверили.

Все оказалось правдой, так что господин Каллен приглашает меня завтра на работу. Ему понравился результат, так что завтра меня ждет новое дело.

Купец Жерех очень расстроен, по слухам, госпожа Жерех вот уже сутки на люди не показывается. Что вы хотите?

Простонародье, люди грубые, невоспитанные, за измену могут и поленом по хребтине. Чем уж досталось Линде Жерех – неизвестно, но явно от души. И поделом стервозе, не будешь гулять. А племянника господин Жерех и вообще из дома выгнал, орал говорят так, что стены тряслись. Он-де доверился, а племянник ему таким злом отплатил! Хорошо хоть ребенка жене не сделал.

– Много он мог сделать, – оправдала я невезучего Ирша. – Там такая стерва, не отобьешься. И кто посильнее не отбился бы, и кто поумнее.

– Знаю. Видел я ее. Но ты неправа, никто его силком в постель не тащил. Он хоть и орал про сочувствие к молодой женщине, которая свою жизнь со стариком губит, да только в Храм-то все добром шли. Никто ее не заставлял. Пошла б вот работать, как ты, хоть и вещи расшивать…

– Я не из благородных.

– Так благородство не в титуле. Эва, герцогиня Моринар, слышала о такой?

Я улыбнулась.

– Даже лично знакома. Она моего брата лечила.

– Так ведь не брезгует в лечебнице работать. Потому как действительно благородная. А кто пыжится… щеки надувать всяк дурак может, ты поди, заслужи уважение.