Дремлющая жизнь - Рут Ренделл

– Нам нужен адрес мисс Комфри.

– Конечно.

Сестра Линч окликнула темнокожую девушку, появившуюся в коридоре с тележкой, уставленной лекарствами.

– Сестра Махмуд, вы не поищете в регистратуре адрес мисс Комфри?

– Вы с ней разговаривали вчера вечером? – спросил у медсестры Вексфорд.

– Нет, только поздоровалась и сообщила, что пожилой джентльмен без изменений. Ну, мы еще потом попрощались. Она разговаривала с миссис Уэллс – койка ее мужа находится рядом с койкой мистера Комфри. А вот и адрес, который вы хотели. Спасибо, сестра. Кингсмаркхэм, улица Лесная, вилла «Карлайл», дом 1. – Сестра Линч осмотрела карточку. – Телефона нет.

– Боюсь, это адрес самого мистера Комфри, и мы его уже знаем, – сказал Вексфорд. – Нам нужен адрес дочери.

– Но ведь это и ее адрес. Его самого и его дочери.

– Нет, – отрицательно качнул головой Вексфорд. – Она жила в Лондоне.

– У нас другого нет, – холодно ответила сестра Линч. – Все, что нам известно, это то, что мисс Комфри жила со своим отцом в Кингсмаркхэме.

– Боюсь, вас ввели в заблуждение. Но ведь вы должны были в случае чего ее известить. Как вы собирались это сделать? Отправили бы ей письмо или телеграмму?

– Но в этом не было никакой необходимости! – воскликнула сестра Линч, начиная, похоже, закипать. – Мисс Комфри связывалась с нами каждый день. Она звонила и в прошлый вторник, когда у ее отца случился удар.

– Вот! А вы говорите, у нее не было телефона. Сестра, мне нужен ее адрес, и я обязан поговорить с мистером Комфри.

Она выразительно глянула на часы и резко бросила:

– Я же все объяснила! Несчастный пожилой джентльмен находится практически в вегетативном состоянии. С таким же успехом вы можете допрашивать мою собачку.

– Ладно. Раз у вас нет адреса мисс Комфри, дайте мне, пожалуйста, адрес миссис Уэллс.

Когда адрес принесли, Вексфорд сказал:

– Мы вернемся завтра.

– Как вам будет угодно, сэр. А теперь, с вашего позволения, я вас покину.

– Давай, топай, – пробурчал Вексфорд, когда они отошли, – лично я даю тебе это позволение с огромным удовольствием.

Потом, обратившись к Бердену, стоявшему с самодовольной физиономией оттого, что наконец-то начальник понял, почему он грубил, добавил:

– Получим адрес у тетки. Странно, что она не оставила его больнице, правда?

– Ну, не знаю. Скорее хитрость, чем странность. Старики иногда совершенно невыносимы, а уход за ними ложится на плечи женщин. Я имею в виду, что рано или поздно старого Комфри должны были выписать, а жить самостоятельно он уже не может. Незамужняя дочь – просто находка для этих лекаришек и социальных работников. Они бы сразу взяли ее в оборот, тогда как от сына в подобной ситуации никто бы ничего не ждал. Если бы Рода дала им свой настоящий адрес, они бы в два счета пристроили туда старикана.

– Вот уж не ожидал услышать от тебя феминистскую пропаганду, – усмехнулся Вексфорд. – Да, жизнь никогда не перестает меня удивлять. А ты не подумал, что мисс Комфри так и так пришлось бы ухаживать за своим отцом? В больнице же уверены, что они живут вместе.

– Какое-то объяснение этому должно быть, но разве это важно?

– Это отклонение от нормы и уже поэтому представляет для меня интерес. Думаю, сейчас нам надо навестить миссис Уэллс, а потом вернемся на Лесную улицу и подождем эту блудную тетку.

Миссис Уэллс было лет семьдесят, и говорила она несколько заторможенно и путано. Да, она встречала Роду Комфри и пару раз говорила с ней, когда та приходила навестить отца. Один раз это случилось в мае и потом еще в июле. Вчера вечером они вместе сели в автобус в четверть девятого. О чем они говорили? Ну, по большей части о ее муже и его операции на бедре. Мисс Комфри была неразговорчива и вообще какая-то нервная и встревоженная. Видимо, беспокоилась об отце. Нет, ее лондонского адреса она не знает и вообще была уверена, что живет мисс Комфри на Лесной улице, куда и направлялась. Миссис Уэллс вышла из автобуса на Кингсбрук-бридж, а та поехала дальше, так как купила билет до следующей остановки.

Когда они вернулись в полицейский участок, выяснилось, что орудие преступления так и не найдено, а обход домов, произведенный Лорингом, Марвудом и Гейтсом, тоже ничего путного не дал. Никто ни в коттеджах, ни в бунгало не видел и не слышал вчера вечером ничего подозрительного. Обитатели одного из домов вообще уехали в отпуск, и даже на участках, как назло, никто не работал. Тем, кого опрашивали полицейские, Рода Комфри была знакома, но только один из них видел ее вчера, когда она выходила из дома отца в 6.20, направляясь к остановке автобусов на Стовертон. Ее лондонского адреса никто не знал.

– Немедленно возвращайтесь на Лесную, – приказал Вексфорд Лорингу, – и дожидайтесь миссис Краун. Я загляну на часок домой перекусить. Когда она появится, звякните мне на домашний номер.

Дора принялась было шить, но потом передумала, и муж, вернувшись домой, обнаружил ее за чтением романа. Впрочем, она сразу же отложила книгу и принесла ему тарелку супа, салат с курицей и фрукты. Он редко говорил дома о работе, разве что в самых критических случаях. Дом для него был тихой гаванью, хотя что знают о гаванях те, кто никогда не плавал по морям? Соответственно он влюбился в женщину, которая могла дать ему эту самую гавань, и женился на ней. Но была ли довольна этим сама Дора? Не считает ли она, что все ее существование состоит из того, что она вечно ожидает его, а как только он входит в дом – обслуживает, в то время как он живет настоящей жизнью? Прежде он как-то об этом не задумывался, и новая мысль вызвала у него тревогу, которая и так не отпускала Вексфорда все последние часы, а теперь вытеснила даже служебные проблемы.

– Что слышно о Сильвии? – спросил он.

– Нил заезжал забрать медвежонка. Бен наотрез отказался засыпать без игрушки. – Дора погладила мужа по руке и накрыла своей ладошкой его сжатый кулак. – Не волнуйся за нее. Она уже взрослая женщина и сама справится со своими неурядицами.

– Сын остается для своих родителей ребенком, пока не женится, – возразил муж, – а вот дочка – это навсегда.

– Телефон звонит, – вздохнула Дора, но, как показалось Вексфорду, без особого неудовольствия. – Наша с тобой жизнь измеряется в счетах за телефонные разговоры.

– Не жди меня, я вернусь поздно, – сообщил напоследок Вексфорд.

Было без десяти одиннадцать. Уже стемнело, бескрайнее небо усеивали звезды. В ярком свете луны чернели тени деревьев и решетчатых ворот на Лесной улице. Единственный фонарь освещал каменную ограду в конце тупика. Свет горел и на вилле «Карлайл», тогда как остальные дома погружены были в темноту. Вексфорд подошел к двери из стекла и металла и позвонил. Ему открыла женщина.