И тогда ты умрешь - Айрис Джоансен

Он слышал доносящиеся с церковного двора крики, пение, смех. А ведь он выходил к ним и призывал разойтись, ибо им надлежит быть дома в этот ночной час, но тщетно. Они лишь предложили ему разделить с ними грех…

Не будет этого! Он останется здесь, в церкви.

И будет молить Бога не дать Тенахо погибнуть.

7 часов 40 минут

– Ты куда лучше выглядишь, – сообщила сестре Эмили. – Наверное, хорошо выспалась?

– Я буду еще лучше выглядеть, когда мы туда доберемся, – проворчала Бесс и, заметив встревоженный взгляд сестры, добавила:

– Я в порядке. Не беспокойся.

Эмили улыбнулась.

– Давай завтракай. Рико уже собирает вещи.

– Пойду помогу ему, перекусить можно в машине.

– Все будет хорошо, Бесс. Нам там понравится, вот увидишь.

Эмили смотрела на нее так умоляюще, что Бесс решила не портить ей отдых.

– Ну да, конечно. Там должно быть здорово.

– А все-таки ты рада, что я поехала?

– Я рада, что ты поехала.

– Да ну тебя!

Бесс, все еще улыбаясь, пошла к джипу.

– У вас хорошее настроение, – заметил Рико. – Впрочем, это неудивительно: у нас тут, по крайней мере, спокойно.

Она кивнула и положила футляр с фотоаппаратом на заднее сиденье.

– Давно вы последний раз были в Тенахо?

– Почти два года не был.

– Да, это много. А родные ваши по-прежнему там?

– Только мать.

– Вы скучаете по ней?

– Я каждую неделю звоню ей. – Рико помрачнел. – У нас с братом в Мехико отлично идут дела, мы могли бы снять для нее хорошую квартиру в городе, да она не хочет. Говорит, это будет уже не дом.

По-видимому, Бесс нечаянно коснулась больной темы.

– Наверняка Тенахо кому-то очень нравится, иначе меня бы сюда не послали.

– Может, и нравится, только не тем, кому приходится там жить. Вот у моей матери ничего нет. Ничего, даже стиральной машины. Люди там живут так же, как и пятьдесят лет назад. – Рико забросил в машину последний чемодан. – А во всем виноват священник. Отец Хуан убедил маму, что большой город полон зла, алчности, вот она и решила, что навсегда останется в Тенахо. По-моему, старик просто выжил из ума. В комфорте нет ничего плохого.

Бесс видела, что у Рико накипело на душе, и не знала, что сказать.

– Может, я смогу убедить маму поехать со мной? – добавил Рико.

– Будем надеяться. – Даже для самой Бесс эти слова прозвучали фальшиво, но ей очень хотелось как-то ободрить парня. – Хотите, я сделаю ее фотографию? Или вас вдвоем сниму?

Он сразу просиял.

– Это было бы здорово! У меня только одна фотография есть, брат четыре года назад сделал. – Он задумался. – А не могли бы вы рассказать ей, как я хорошо живу в Мехико, как клиенты именно меня спрашивают? Это не вранье, – поспешил он добавить. – Я и в самом деле нарасхват.

Губы Бесс дрогнули.

– Да я не сомневаюсь. Наверное, особенно у дам…

Рико улыбнулся, как мальчишка.

– Да, дамы очень добры ко мне. Только маме этого лучше не говорить. Она не поймет.

– Постараюсь не забыть, – торжественно пообещала Бесс.

– Ну, готовы? – К джипу подошла Эмили и протянула Рико в окошко сумку со съестными припасами. – Поехали! Если мы окажемся в Тенахо часам к двум, в четыре я уже буду качаться в гамаке. Сгораю от нетерпения! Говорят, Тенахо – это настоящий рай.

Однако вскоре выяснилось, что Тенахо – вовсе не рай.

Обыкновенный городок, сгорающий под знойным полдневным солнцем. С вершины холма Бесс увидела центральную площадь с небольшой церковью, вымощенную булыжником и окруженную с трех сторон кирпичными домиками. В центре площади расположился довольно живописный фонтан.

– Ой, как красиво, правда? – воскликнула Эмили, выбравшись из джипа. – Рико, а где тут гостиница?

Рико указал в сторону относительно широкой улицы, отходящей от площади.

– Гостиница тут маленькая, зато чистенькая.

Эмили была совершенно счастлива.

– Бесс, я уже вижу, как качается гамак!

– Сомневаюсь, что ты заснешь под этот вой, – проворчала Бесс. – Рико, вы нам ничего не говорили про койотов. Вряд ли…

Внезапно она поняла, что этот звук ей уже доводилось слышать. Нет, о боже, нет! Это не койоты. Это собаки.

Десятки, десятки псов. Снизу, с городских улиц, доносился заунывный собачий вой.

Бесс снова трясло.

– Что с тобой? – спросила Эмили. – Что случилось?

– Ничего.

«Этого не может быть, – уговаривала себя Бесс. – Просто игра воображения». Не раз и не два она просыпалась ночью от громкого воя пригрезившихся ей собак.

– Не надо меня обманывать. Тебе нехорошо? – допытывалась Эмили. Нет, это не игра воображения.

– Данзар. – Бесс облизала пересохшие губы. – Это, похоже, бред, но… Надо бежать. Рико, быстрее!

Они вскочили в машину, Рико нажал на газ, и джип заскользил вниз по дороге. Первое мертвое тело они обнаружили, едва въехав в город: у фонтана неподвижно лежала женщина.

Эмили схватила чемоданчик с медицинскими инструментами, выпрыгнула из джипа и склонилась над телом.

– Она умерла.

Бесс уже знала, что она умерла.

– Ничего не понимаю… Почему она здесь лежит? – недоумевала Эмили. – Почему ей никто не помог?

Бесс обернулась к Рико:

– Сейчас же поезжайте и привезите сюда кого-нибудь.

– Что тут происходит? – сдавленным голосом спросил Рико.

– Не знаю.

Она сказала правду. Это не Данзар. Там шла война и, по крайней мере, все было ясно.

– Поезжайте скорее, Рико!

Мотор взревел, и джип тронулся с места. Бесс подошла к Эмили.

– Отчего она умерла?

Эмили покачала головой.

– Не пойму. Никаких ран на теле нет.

– Это болезнь? Эмили пожала плечами.

– Не могу сказать. Нужны анализы. О чем ты думаешь? У тебя такое странное лицо…

– Мне кажется, что тут есть и другие трупы, – медленно произнесла Бесс, стараясь справиться с дрожью. – Эти собаки воют не напрасно. Видишь бар на той стороне? Бери чемоданчик, и идем.

В баре они обнаружили четыре мертвых тела. Двое молодых людей уронили головы на столик, на котором валялись в беспорядке картофельные чипсы и мелкие монеты. За стойкой лежал старик. А на ведущей на второй этаж лестнице окончила жизнь женщина, одетая в лиловое платье.