Другие восьмистрочия - Алексей Борисович Черных

от мук рифмоплетенья

Сравнимы с увлекательной игрой,

Где как «Game over» — взрыв стихотворенья.

* * *

Ясное небо. …И ветер в сосновом бору

Ветви от снежного плена шутя зачищает.

Снежная пыль, опадая, на солнце играет,

Блещет, мерцает и радует глаз поутру.

Как он хорош, этот яркий «слепой» снегопад!

Легкий мороз одаряет нас свежестью щедро,

Сосны качаются в такт дуновениям ветра.

Такт дуновения жизни пьянит во сто крат.

* * *

Когда б поэтов щедро награждали

Дензнаками за их общенье с Музой,

Они бы как тогда живописали

Суть бытия — с желаньем иль обузой?

Ведь их монетизация принудит

Творить в созвучье лишь с монетным звоном.

От лишней денежки поэта не убудет,

Но зазвучит ли он в созвучье оном?

* * *

День, уходящий в ночь,

Не вернуть.

Я не смогу превозмочь

Этот путь.

Так происходит всегда

На свету:

Тянет нас всех туда,

В темноту…

* * *

Мы словно свыше осчастливлены

Нежданно чётким проясненьем:

Иные чувственные символы

Сместили миропредставленье.

Иные: вздохи, взгляды, тонкости,

И отношенье к празднословью, –

Весь мир иной! Без однобокости!

Мы осчастливлены любовью.

* * *

Мы печаль не поселим в доме —

Пошлём её нафиг.

А душе для любовной истомы

Составим график:

Пять минут понудила и хватит —

В иное время

Мы от счастья фигеем и ради

Любви шалеем.

* * *

Курс лечения горькой редькой

Безотраден и неприятен.

Задымив его сигареткой

Да запив коктейлем кислятин,

Мы подумаем как-то смиренно,

Коль по жизни хрен редьки не слаще,

Возликуем отсутствию хрена,

Будем редькой хрустеть чаще.

* * *

«Иллюзию радости дарит вино», –

Такую неглупую фразу

Я где-то читал (и не так уж давно),

Но с ней не согласен мой разум.

Хорошие вина раскроют в душе

Все те закоулки, что скрыты

Унылостью будней, сокрыв неглиже

Иллюзии жизни избитой.

* * *

Осень сочно смешивает краски,

Расслабляет, истончает чувства.

Для поэтов осень — просто сказка,

Полигон словесного искусства.

Но прошу вас, осени не верьте,

У неё коварная природа.

Осень всё-таки — преддверье смерти

Утекающего в неизвестность года.

* * *

Он, поступая по-иному —

Ни катаньем и ни мытьём,

Поддался вдруг порыву злому,

Сам показавшись этим злом.

То каменели, то менялись

Его пластичные черты.

Наверно, это бесновались

Плодящиеся в нём глисты.

* * *

Утренний декабрьский дождь,

Твёрдые плюс восемь.

Слов других не подберёшь –

Это бабья осень.

Ох, не скоро зимний снег

Радостей добавит.

Всё разладилось у тех,

Кто погодой правит.

Презумпция зла

Неужто природа меня не смогла

Создать добряком полноценным:

При виде чужого презумпция зла

Родится во мне непременно.

В любом неизвестном всегда наперёд

Я чувствую только злодея.

Во мне только нечет, отсутствует чёт:

Я видеть добро не умею…

* * *

Не понять, не принять чужое,

Не узнать, не признать родного.

Ни сознанием, ни душою

Не постичь все глубины слова.

Мы во многое верим слепо

И на многое смотрим косо.

Только как дорасти до неба? –

Вот вопрос всех моих вопросов.

* * *

Маленький принц, утончённый, но действенно вялый:

Тот самый — Экзюпери,

А рядом другой — по-ЕгорЛетовски разудалый

И матерный изнутри.

Трогают оба, по-своему, но равновесно,

Пусть разные струны души.

Оба они уникальны и интересны,

И оба они хороши.

Не ради славы

1.

Как Диогену помогая,

Со свечкою при свете дня

Людей искал, судьбу кляня

И чьи-то души поминая.

Не ради славы ведь старался —

Не ради веры в божество.

…И от того вконец остался,

Как Диоген, без ничего.

2.

Старался он не ради славы,

По неразу́мью, так сказать,

Задалбливать в чужие главы

Свою науку побеждать.

Процесс вдолбления в потёмки

Чужой души — напрасный труд,

Который вряд ли у потомков

Благим деяньем назовут.

* * *

Чёрных дыр фантастической прыти

Не унять;

Аппетит горизонта событий

Не сдержать.

Только мне космологии бездны

Не догнать.

Ничего не поделаешь: бездарь —

И нас рать.

* * *

За чан похлёбки чечевичной,

Вина бочоночек приличный,

За раболепье прилипал

Я б первородство не продал.

Ещё не найден тот Иаков,

Которому б я мог, однако,

Продать себя по метражу…

Поскольку цену не сложу.

* * *

Трёхглавому псу жить, увы, нелегко,

Ведь головы часто в раздоре.

А как стоголовое существо?

Что, через соцсети спорит?

Попроще сообществу, коль рассудить,

Многозмееголовой Гидры:

Там змеи едины в готовности лить

Соседкам отравы литры.

* * *

Уж согласитесь, все дороги

Всенепременнейше ведут

Нас с вами в адские чертоги,

Где за грехи мученья ждут.

Когда мы через перекрёсток

Неумно мчим на красный свет,

То этим льём греха напёрсток

На мельницу бесовских тщет.

Околовиннипуховое

1.

Да будь медведи пчёлами,

Они бы вечерами

Жужжали б невесёлыми

Медвежьими басами.

Разрушили б симпатию

К себе подобным хором,

Загнав лесную братию

По дуплам и по норам.

2.

Что ж грозным медведям стыдиться?

Что въедливым пчёлам париться?

Никто ведь не усомнится

В их праве кусаться и жалиться.

По-всякому может случиться

В медвежье-пчелиной подмене.

Но мёдом придётся делиться:

Так принято в сей Ойкумене.

3.

Леонов бесподобен,

Евойную игру

Ни Кристофер наш Робин,

Ни Тигра с Кенгой Ру

Ни в жисть не переВиннят

И не переПушат.

Никто уже не Милнет

Подобных медвежат.

* * *

Люди радостно заблуждаются

И упорствуют в заблуждениях.

Мы такие, как есть — что тут каяться,

И такие, как есть — к сожалению.

От надменности не отважимся

Мы признаться в своей близорукости,

Не открестимся, не откажемся

От порой очевидной глупости.

* * *

Тем клёво, кто над пропастью во ржи,

Тем хуже, кто над пропастью с камнями.

Для первых мир их ярок, хоть и лжив,

А для вторых — он тоже лжив, но сами

Его цвета угрюмы и серы.

Но, как и золотящееся поле,

Он требует, чтоб игры детворы

И в нём стерёг хоть кто-то, грел и холил.

* * *

Смерть вероятнее жизни. И

От парадокса Фе́рми

Хочется