Тринадцать - Солодкова

на твой прелестный член колечко, оно ещё продевается под яичками, знаешь… — Йен сделал какие-то пасы руками, словно от этого должно было быть понятнее, — так что ты не сможешь кончить. И буду ласкать тебя всю ночь. Я могу! Через пару часов уже будешь готов хоть что сказать, я тебя уверяю.

Шамиль вздохнул и как-то внезапно притянул его к себе для поцелуя.

— Жопа болит, — сказал грустно, когда Талерман посмотрел на него с удивлением.

Тот усмехнулся и поцеловал сам. Боль в тех местах, где его огрело ремнём, чудесным образом перешла из разряда нестерпимой в разряд сносной.

— Ну, малыш. Я жду, — сказал Талерман, закончив свой нежный поцелуй и склонившись над Шамилем. Его светлые волосы упали на вспотевший лоб и тут же прилипли к нему.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Йен.

— Куда?

— Блять. В жопу. Трахни меня в жопу. Засунь в меня свой хер. Выеби меня в мою дырку. Я весь твой. Давай. Засунь по самые…

— Ладно, ладно, я понял… — рассмеялся Йен, прикладывая палец к губам Шамиля. — Побереги эпитеты.

— Кого поберечь? — не понял Шамиль.

— Потом в сети посмотришь. Давай обратно на живот, а то всю постель кровью уже заляпал. И подложи подушку под бёдра.

Пока Шамиль выполнял указания, мужчина разделся.

— Боишься, детка? — спросил он, медленно вытаскивая из Шамиля пробку.

Шамиль в ответ только простонал. Его член Талерман положил между ног на подушку, а потому потрогать себя возможности не было, однако Шамиль понимал, что если ещё в течение нескольких минут будет об эту подушку тереться, то может и кончить.

Он осознал, что вместо пробки внутрь скользит уже член, когда распирать стало там, куда пробка не доставала.

— Глубоко… — пожаловался Шамиль скрипучим голосом.

— Потерпи чутка, малыш. — Он плавно вошёл, толкнулся на всю длину, прижался яйцами к яйцам Шамиля. — Ох, как это интимно… — зашептал хрипло. — Детка, ты как?

Шамиль прислушался к ощущениям. Крепкий член в жопе был то, что надо. Как он раньше не додумался? Парень попробовал сжимать колечко мышц, и оно отозвалось сладким удовольствием.

— Йен? — позвал он. — Могу я кончить?

— Сейчас? — удивился тот.

— Скоро… — выдохнул Шамиль и добавил, когда Талерман задумался. — Пожалуйста, Йен, прошу! — И сжал очко для пущей наглядности своего подчинения.

Талерман усмехнулся.

— Хорошо, детка, кончай, когда захочешь, — разрешил он и начал размашисто двигаться.

Шамиль слышал, как громко хлюпает и чавкает смазка в его заду. Стало одновременно стыдно и приятно от этого стыда. Захотелось быть пристыженным ещё больше.

Он не стал тереться о подушку, чтобы поскорее кончить. Наоборот, хотелось продлить это сладкое удовольствие. К тому же Шамиль знал, что как только случится оргазм, он испытает моральные муки. Поэтому он лишь подставлялся, выгибая поясницу, чтобы член Йена входил чуть глубже.

— Ебёшь меня, как школьницу… — пробормотал он, сладко постанывая. — Как пидора…

Йен над ним упал на локти, замедляя темп, и лизнул шею.

— Верно, детка… как сучку.

— Да… имеешь меня как сучку… — Шамиль повернул голову на бок, и заметил, что синие глаза смотрят на него с восхищением. — Купил меня, и теперь дерёшь в анал. И мне нравится. Вечно бы с твоим хером в жопе ходил.

Талерман усмехнулся, двигаясь очень медленно и мелко покусывая ему шею и плечи.

— Да-а, детка… и мне нравится пихать в твою узкую дырку, — он встал обратно на колени, и его руки легли Шамилю на ягодицы, растягивая в стороны, а член стал медленно выходить до конца, ждать, пока дырочка закроется, и затем медленно входить обратно. — Моя сладкая шлюшка…

— Да, — прошептал Шамиль, блаженно прикрыв глаза. — Я твоя собственность, твоя подстилка…

Йен больно огрел его по ягодице, и Шамиль сжался и зашипел. После ремня подобные шлепки были очень болезненны.

Талерман вошёл до упора и жёстко потянул его за волосы, вынуждая заглянуть в глаза.

— Ещё раз назовёшь себя подстилкой… — он широко лизнул открытую шею Шамиля, — и получишь тридцать ударов, малыш.

Шамиль застонал.

— Прости. — Он выгнулся ещё больше и задвигал бёдрами. — Как мне загладить свою вину?

Талерман хмыкнул, глядя на его губы.

— Сейчас я кончу в твою попку, малыш, — нежно проворковал он. — Я бы очень хотел после этого заткнуть эту жадную дырочку пробкой, но я ведь обещал, что не буду вредить тебе верно, детка?

Шамиль кивнул.

— Поэтому я хочу, чтобы ты её вычистил. А один из моих телохранителей за этим проследит… согласен?

Шамиль почувствовал дрожь, пробежавшую по телу. Один из ребят Талермана будет смотреть, как шлюха Талермана вычищает сперму Талермана из своей жопы после секса с Талерманом. Это заводило и ужасало одновременно.

— Йе-е-ен… — простонал парень, — не надо, пожалуйста.

— Не хочешь? — Шамиль помотал головой, Талерман отпустил его, и парень лёг обратно. — Тогда предложи свой вариант. — Он снова принялся его размеренно потрахивать, и сил терпеть больше уже не было.

— Лучше уж ты будешь смотреть… — выдохнул Шамиль.

— О, малыш… — Талерман поцеловал его между лопаток. — Договорились.

И он сорвался в быстрый темп.

Шамиль принялся подмахивать, потираясь членом о подушку и с громким полустоном-полукриком долго и чувственно оргазмировал, сжимаясь вокруг Талермана внутри.

* * *

— Опять пришёл новую команду искать? — Барри уже по шагам его узнавал.

Шамиль пнул носком ботинка какую-то запчасть от боевого дроида и оглядел помещение. Барри часто менял свой «белый» вид деятельности. Теперь вот торгует подержанными запчастями. Может, и чип по дешёвке продаст.

— А есть места? — спросил Шамиль. После последней облавы загребли всех его товарищей. А он выкрутился. Как всегда.

— Места-то есть… — вздохнул Барри, что-то выводя в счётной книге, — вот только надо ли оно тебе?

— В смысле?

— В коромысле, дубина. Иди гуляй ещё неделю, кого-нибудь тебе найду.

— Спасибо, Барри.

— Спасибо на хлеб не намажешь, идиот. Покупай давай.

Шамиль осмотрел ассортимент чипов.

— Ну и наценки у тебя… — Но, заметив злой взгляд приятеля, ухмыльнулся. — Давай вот этот.

— Хороший выбор.

Шамиль выложил свои предпоследние деньги, а на последние купил кукурузных лепёшек и пива на рынке и побрёл в свою недоквартирку с окнами под потолком и вечным запахом сырости.

С того раза, когда Талерман выебал его, прошла неделя или две. Шамиль тратил остатки денег на дешёвых проституток, снимал девушек в клубах и даже просил их совать ему пальчики в задний проход (если у них не было наращенных ногтей), и всё это было приятно, но как-то не так.

Шамиль жевал переперчённые сухие лепёшки, запивал пивом, смотрел на голубое небо через окно и внезапно взял и решился.

— Привет, малыш. Быстро ты в этот раз, — голос Талермана был мягким,