Тень алхимика - Грегори Фьюнаро

– Видите ли, у меня есть бумаги… договор и… – Мистер Тинкер замолчал, с опаской поглядывая на детей. Люси поняла. Некоторые разговоры предназначались только для взрослых.

– Прошу вас, проходите, – снова начал мистер Тинкер. – Наверное, вы устали после поездки. Может быть, выпьем по стакану лимонада, прежде чем приступить к делам?

Все согласились, и когда мистер Тинкер повёл гостей в дом, Люси осталась на улице. У неё кружилась голова. Блэкфорд-Хаус принадлежал её семье! Так было написано в договоре. И Меридиан тоже это сказала, перед тем как снова стать деревянной. «Теперь вы, Тинкеры, хранители».

Конечно, хранитель дома и его владелец – две разные вещи, признала Люси. Но Блэкфорд-Хаус не был обычным домом, и с договором или без быть его хранителем означало, что вы несли ответственность за магию.

Люси ахнула. Магия! Что произойдёт, если эти люди узнают, что Блэкфорд-Хаус волшебный?

На мгновение перед глазами Люси отчётливо возникло видение будущего. Блэкфорд-Хаус почувствует, что мисс Грейвс и близнецы Кодзима плохие люди, и изгонит их, как и мистера Куигли. Мисс Грейвс сообщит о случившемся властям, и кто знает, что за люди тогда здесь появятся, может быть, даже очередной алхимик, вроде мистера Куигли!

С бешено бьющимся сердцем Люси помчалась в дом и присоединилась к остальным в прихожей с тёмными панелями на стенах. Как и Тинкеры в свой первый день в Блэкфорд-Хаус, мисс Грейвс и близнецы Кодзимы стояли у подножия величественной лестницы, изумлённо глядя на огромные часы с кукушкой, встроенные в стену на первой лестничной площадке.

– Да это же настоящий Биг-Бен! – воскликнула мисс Грейвс.

– Там нет кукушки, – пробормотала Агата. Люси бросила взгляд на Оливера, который беспокойно оглядывал прихожую. Она поняла, что он думает о том же. Если их гости задумали что-то плохое, Блэкфорд-Хаус может избавиться от них в любой момент.

Однако в доме было тихо, если не считать чуть слышного, ритмичного тиканья массивного маятника.

– А вместо цифр там животные? – спросила мисс Грейвс.

– Да, – пробормотал папа Люси. – Я здесь кое над чем работал, как видите, – он указал на свою толстовку, – и поэтому тут такой беспорядок.

Алджернон шагнул на лестницу и потянул за круглый наконечник в нижней части перил.

– Алджернон, прекрати! – закричала мисс Грейвс. – Что ты делаешь?

Алджернон начал что-то объяснять на языке жестов, и Агата закатила глаза.

– Он ищет потайной вход, – объяснила она. Алджернон кивнул и снова начал жестикулировать. – Он говорит, что в таком доме обязательно должен быть потайной ход.

Люси и Оливер обеспокоенно переглянулись, а папа неловко засмеялся.

– Пожалуйста, простите его, – попросила мисс Грейвс. – Боюсь, иногда Алджернон может быть несколько… импульсивным.

Мистер Тинкер снова неловко хмыкнул.

– Всё нормально, – ответил он. – А теперь идёмте на кухню пить лимонад.

– Как скажете, мистер Тинкер, – согласилась мисс Грейвс.

– Прошу, называйте меня Чарльз.

– Хорошо, Чарльз.

Люси вздохнула и скрестила руки на груди. Ей совершенно не нравилась эта новая проблема. И как только все остальные скрылись за лестницей в прихожей, ведущей к комнатам слуг, Люси заметила кое-что пугающее.

Самурай Кенни смотрел прямо на неё.

И он определённо не улыбался.

Оливер стоял в дверях библиотеки, не сводя глаз с близнецов Кодзим и одновременно пытаясь подслушать разговор взрослых в соседней гостиной. Они сидели на одном из древних диванов, разложив перед собой бумаги.

– Понимаете, мисс Грейвс…

– Прошу, Чарльз, называйте меня Беделия.

– Хорошо… Беделия. Как вы сами видите, в оригинальном договоре написано, что если хозяин Блэкфорд-Хаус умрёт, а наследники не будут найдены, дом перейдёт к хранителю. Мы считали, что владельцем был Мортимер Куигли и…

– Кстати по поводу этого Куигли, – перебила мисс Грейвс. – Это ведь он нанял вас чинить часы?

– Верно. Он сказал, что купил дом у родственника Блэкфордов в Англии. Однако когда мы проверили записи в городском совете, оказалось, что Блэкфорд-Хаус никому не принадлежал. И поскольку мы занимались домом… Так ко мне и попал этот договор. Вот здесь моё имя, видите?

Мисс Грейвс бегло просмотрела договор и положила его рядом с остальными бумагами.

– Не понимаю, – сказала она. – Зачем мистеру Куигли было нанимать вас чинить часы в доме, который ему не принадлежал?

Мистер Тинкер запнулся, а потом пожал плечами.

– А где сейчас этот мистер Куигли? – спросила мисс Грейвс, и папа Оливера принялся теребить воротник толстовки.

– Ну… – пробормотал он… – он просто исчез. – Мисс Грейвс приподняла бровь. – Поверьте, я понимаю, это звучит подозрительно, но похоже, Мортимер Куигли занимался какими-то тёмными делишками и… кто знает, что у него на самом деле было на уме и куда он подевался…

Несмотря на то что папа так и не ответил на вопрос, Оливер решил, что ему неплохо удалось всё объяснить мисс Грейвс без лишней лжи. Мистер Куигли действительно занимался тёмными делишками, но никому не нужно было знать, что это была алхимия, или что Эдгар Блэкфорд и Лес Теней были виновны в его смерти.

– Простите, Чарльз, – произнесла мисс Грейвс, – но всё это выглядит весьма странно. Даже если не брать в расчёт исчезновение мистера Куигли, посмотрите сюда. – Она принялась перебирать бумаги. – Вот копия последнего завещания Эстер Снокетт Блэкфорд, которая была бабушкой близнецов и вышла замуж за дальнего родственника Роджера Блэкфорда. В завещании ясно указано, что Блэкфорд-Хаус будет…

Оливеру не надо было подслушивать дальше, чтобы понять. Тинкеры и Кодзимы на законных основаниях претендовали на Блэкфорд-Хаус. Оливеру было сложно вникать в подробности, потому что рядом была Агата. Хотя она стояла на одной из передвижных библиотечных лестниц спиной к нему, он не мог отвести от неё глаз.

– Да это же настоящая мечта! – сказала она, глядя на книжные полки. – Дядя Оскар никогда не пускал нас в свою библиотеку. Посмотрите-ка на это… – Она схватила с полки книгу. – Полное собрание «Истории упадка и разрушения Римской империи».[2] Потрясающе!

Пока Агата рылась в книгах, Алджернон понюхал содержимое одной из химических склянок на книжной полке и улыбнулся. Он поставил склянку на стол, задев мерные стаканы. Оливер боялся, что Алджернон что-нибудь разобьёт, но в то же время испытывал облегчение из-за присутствия других людей. Он не мог представить, что чувствовал Алджернон, будучи не в состоянии говорить. Мисс Грейвс объяснила папе, что это был результат повреждения нервов. Если Алджернон пытался говорить хотя бы шёпотом, его голосовые связки сводило судорогой, и он начинал задыхаться. Гувернантка добавила, что это крайне редкое состояние. Бедный ребёнок.