Три сестры со своими молитвами - Олег Павлов

Выйдя из туалета, я направился к Михаилу Владленовичу в кабинет.

– Я поехал. Постараюсь завтра еще заскочить, мы не успели немного договорить.

– Пойдемте, провожу, – предложил он.

Мы вышли из здания, меня снова обдало свежим сентябрьским воздухом. Дойдя до машин мы остановились, я протянул ему руку в знак прощания, он пожал ее и сказал:

– Я чую, Руслан, ты что-то копаешь. Смотри аккуратнее, у нас тут места для всех хватит.

– Вы о чем? – удивился я.

– Хорошей дороги! Приезжайте еще! – он развернулся и пошел в сторону корпуса, а я сел в машину и выехал за ворота больницы.

Отъехав немного, я достал пачку сигарет, закурил одну, и приоткрыл окна в машине. Ветер подул на блокнот, и он открылся на странице с адресом, где жил Сергеев. Я глянул на него еще раз, прикинул, что туда езды около пятидесяти километров отсюда, и нужно ехать сейчас, либо завтра. Посмотрел на часы – была половина седьмого, я решил, что при удачном раскладе вернусь домой не позже десяти. Меня дома все равно никто не ждет, так что, пожалуй, поеду сразу.

Глава 2

Дорога пролетела незаметно, я люблю быструю езду, так что уже через полчаса я искал в навигаторе тот самый дом. Нашел я его без труда. Затем высмотрел, где лежит большой камень, и собрался выйти к нему, как вдруг начался ливень, небо затягивало, пока я ехал, но я не думал, что так прольет.

Зонта у меня не было, я натянул кардиган повыше к ушам, достал на всякий случай фонарик, огляделся, никого не увидел. Я вышел из машины и побежал к камню. Там недолго мучаясь, я нашел ключ, который лежал в небольшом углублении в земле. С виду самый обычный ключ. Затем я пошел в подъезд, который не запирался. Типичный подъезд самой обыкновенной «панельки». На пятом этаже я увидел заветное число на двери квартиры. Я снова занервничал, прежде, чем вставить ключ в замок. Но сомневаться было поздно, и я воткнул его, а затем повернул, дверь отперлась.

Я попал в квартиру, света не было. И я, включив фонарь, прошел в коридор. На полу все было красного цвета, от запекшейся крови. Словно туда ее лили как краску. Справа была кухня, слева зал, а прямо – небольшая спальная. Я пошел в зал. Я знал планировку таких квартир. В зале стояла кровать, кровь была и на простынях, и на стенах, по пояс, как он и говорил. В левом углу был телевизор, на нем тоже была струя крови. Справа вдоль стены стоял большой сервант, забитый разными книгами. Выглядело это, кончено, жутко. Я увидел то самое окно, о котором он рассказывал. Там и, правда, были крепкие шпингалеты. В тот момент мне стало не по себе, я немного испугался, что ли, и вышел почему-то сразу в кухню. Там я осмотрел небольшой столик, заляпанный кровью, на полу валялся карандаш. Я представил ту картину, когда он стоял тут с бабушкой и его мама рисовал что-то. Потом я пошел в спальную. Там были две кровати, видимо на них спали бабуля и его мама, а раньше, наверное, спал его отец. Сейчас кровати не стояли вместе – они были около разных стен. Слева я увидел старый деревянный шифоньер. А напротив меня был выход на балкон. Я не пошел на него, просто выглянул туда – старенький, не остекленный балкон. Около входа тумбочки, на них фотографии. На одной мужчина с женщиной и ребенком, вероятно родители с Анатолием, а на другой, бабуля, уже пожилая с его же мамой. Рамки были в крови, я вытащил фотографии, чтобы передать ему. И еще раз на свету от фонаря глянул на ту, где был его отец. Крепкий мужчина с усами и кудрявыми густыми волосами, одет был в спортивную кофту советского образца, а горло у нее было расстегнуто. Он держал малыша на руках, и на шее мужчины я увидел не совсем обычный амулет. Это был не крестик, а нечто, похожее на восьмиконечную звезду. Это выглядело странновато для мужчины в советском союзе. Но видимо, это что-то значило для него. Я еще раз заглянул в зал, чтобы проверить, закрыто ли окно, которое я не открывал. И осветив комнату фонарем, увидел, что закрыто.

Я уже собрался выходить, как заметил, что на одной из книг изображена такая же звезда, как на груди у его отца. Я подошел ближе, достал ее с полки и понял, что это не книга, а дневник.

Домой я попал ближе к часу ночи. Сил не было, я очень хотел спать, полторы сотни километров в дождливую погоду все-таки меня добили. Но дневник вызывал интереса больше, чем сон. Я перекусил, заварил кофе покрепче, сел на кухне, закурил сигарету и начал читать.

Утром я проснулся от того, что за окном шумели машины, окна моей кухни выходили на одну из центральных улиц в нашем городе. Я понял, что так и уснул с включенным светом на кухонном столе. Рядом лежал дневник. Я глянул на часы – был полдень. Я пожарил себе яичницу посытнее, добавил майонеза на хлеб, покрошил колбасы и перекусил. Затем после бодрящего душа, не бритый, вышел, сел в машину и поехал в клинику к Сергееву. Теперь мне было, что рассказать ему, а еще я хотел узнать, чем все закончилось в его истории.

На этот раз дорога пролетела еще быстрее, по пути я останавливался, чтобы заправиться и выпить кофе. Так что, примерно в два часа я уже оказался перед воротами больницы.

Снова дежурил тот же вахтер, мне показалось странным, что он остался на вторые сутки. Он молча вышел, открыл ворота и запустил мою машину. Проехав на территорию, в зеркало заднего вида я заметил, что он долго и пристально наблюдает мне в след. Похоже, устал мужик за два дня.

Перед корпусом я снова увидел ту старушку, которая только вчера кричала, чтоб я не наступал на травку.

– Добрый день, Ольга Стефановна, – сказал я ей. В ответ она как-то недобро на меня покосилась, и ничего не ответив, прошла мимо. «Странная бабуля», – пронеслось в моей голове. Хотя чего я удивлен. Тут все странное.

Я без труда прошел на второй этаж к кабинету заведующего, чтобы сообщить о своем прибытии. Перед этим заглянув в палату с номером шесть в поисках красотки, замеченной мною вчера. Но я снова разочаровался, увидев, что там никого нет. «Уж не привиделось ли мне», – подумал я.

Дойдя до кабинета я дернул дверь, но было заперто. Я постучал, на что никто не ответил. Тогда я решил, что сам пойду в палату к Сергееву. По пути я не видел санитаров, что тоже казалось странным в тот день.

Подойдя к его палате, я открыл дверь, и там тоже оказалось пусто. Удивительно. Что же теперь делать? По коридору я побрел на улицу в поисках кого-нибудь, кто поможет. И, о чудо! Передо мной появилась та самая красавица из шестой палаты. Она несла поднос с двумя чашками, как мне показалось наплоенными кофе или чаем. Прошла мимо меня, слегка улыбнувшись. Я в тот момент остолбенел. А она скрылась за дверью своей палаты.

Теперь, разглядев, ее как следует, я убедился, что она действительно прекрасна. Я пошел в ее палату, постучал и приоткрыл дверь:

– Извините, – пробормотал я, – я ищу Михаила Владленовича, – выглядывая через щелку, я пытался дозваться ее. Она сидела на кровати, напротив нее на тумбочке стояли две чашки на подносе, от них шел аппетитный пар, это явно был кофе. Она, не глянув на меня, откинулась назад, а рукой показала мне на койку напротив, чтобы я присел. Я закрыл дверь и присел.