Исповедь анорексички - Анна Владимировна Колесун

и комнаты, куда я возвращалась вечерами, улицы, куда выходила по утрам, головы, души и в конец – тела.

Это моральное “отрицательное” скосило мое физическое. Именно потому вокруг да около експерты и псевдоспециалисты кричат о том, как важно окружать себя добрыми и светлыми людьми, и как влиятельна сила мысли. Рано или поздно, чаще поздно, конечно, каждый приходит к этому сам, выбрасывая “гнилые” яблоки, избавляясь от “гирь”, и спокойно принимая “конфеты”. Но путь к осознанию слишком долгий и не слишком красочный. Потому, если есть возможность обойти систему – обходи! Если есть желание беречь собственное здоровье – чаще анализируй и синтезируй информацию из вне. Если есть потребность сохранить свое время, силы и нервы – избавляйся от гнили сразу!

Глава 3

КАРАБАС БАРАБАС

Отношения между мужчиной и женщиной – это всегда скопление проблем: реальных или воображаемо-накрученых, но проблем. Иногда эти проблемы решаемы, обсуждаемы, простые и понятные, а иногда – это целое преступление по отношению к душе или телу другого.

Мои первые отношения были долгие, и проблемные по второму типу вышеописаных вариантов. Этим отношениям сейчас можно смело присвоить название «негативный опыт». С присущим ему физическим и психологическим насилием. Со всей этой «токсичностью», о которой мы слышим вокруг да около уже долгое время.

Абьюзер, манипулятор, домашний тиран. Просто маленький недовольный СОБОЙ и СВОЕЙ жизнью мальчик, который остался в теле уже взрослого юноши, и решил реализовать себя путём ущемления слабого звена цепи различных взаимоотношений (коим оказалась я). Человек, желающий почувствовать свою силу и «мощь», добиться этого острого чувства какой-то своеобразной победы, самоутвердиться всеми путями.

И вот он – «путь»: запугать, ущемить, оскорбить. Жертва была найдена, как прекрасно! Главное, чтоб сидела спокойно, не дёргаясь. Ведь Я – Карабас-Барабас в этой игре. Я должен дергать за ниточки эту куклу. И если кукла поддалась раз, значит, она слаба, а если кукла поддалась дважды, значит, она уже собственность моего театра!

Самым парадоксальным и на данный момент смешным можно обозначить тот факт, что я все прекрасно понимала, всегда это осуждала, но шла на поводу, как самая умная и послушная собачка, возвращающаяся к своему «хозяину» каждый раз, когда тот уходил чуть дальше привычного. Мне эти отношения оставили за собой анорексию и огромное недовольство собой. Но самое прискорбное, что ЕМУ эти отношения ровным счетом ничего не оставили: не научили, не показали, не исправили.

Я помню, как первый раз улетела в стенку кухни, во второй – поймала лицом косяк в гостинной, в третий собрала разбитый об меня стакан и в четвертый наконец (о, дура! почему не сразу) ушла, намотав сопли-слюни на кулак. Единственным ризонным фактором, что оправдывал каждый содеянный низкий, подлый и мужчины недостойный (зато достойный скота и тряпки) поступок, было “ты сама виновата”. Потому, славный мой читатель, до этой главы дотерпевший, запомни: ты никогда не можешь быть виноват в том, что кто-то причиняет тебе боль и насилие! НИ-КОГ-ДА!

Все эти фразы по типу “сам(а) виноват(а)”, “сам(а) заслужил(а)”, “сам(а) напросилась(лся)” только в очередной раз показывает низость и трусость того, кто это делает. Что бы ты не совершал, каким бы неправильным и некрасивым способом по мнению других ты бы себя не вел, ты не заслуживаешь надругательства (любого вида), если, конечно, ты сам еще ни над кем не надругался!

В тех отношениях было много слез, боли и ненависти, но почему-то казалось на самом деле, что такой вариант уж лучше, чем отсутсвие вариантов вовсе. Именно “ты никому, кроме меня нужна не будешь” делало свое дело, привязывая цепкими нитями меня к моему Карабасу, и оставляя ему полное право за эти ниточки дергать.

Дергал он изрядно и активно в моменты скуки, потому количество наших расставаний уж даже нереально посчитать на пальцах. Эти забеги на длинющую дистанцию хреновых отношений, с короткими паузами и передышками, принесли в мою жизнь четкое понимание того, как быть НЕ должно, как мне НЕ нужно, как я НЕ хочу. А понимание, от чего же следует избавиться – это уже половина дела, лишь бы смелости набраться и закрыть двери с другой стороны, выбросив ключ.

Описывать формы и методы изощерения в издевательствах можно долго, следовало бы выпустить еще одну отдельную книгу с подборкой подобных к стакану и косяку историй. Но в этой хотелось бы красочно описать, как на меня повешен был еще один крест, а именно – очередной диагноз.

Красотой необыкновенной я никогда не отличалась, не была самой милой девочкой школы, самой желанной девушкой курса и даже супер мега вау инста-чикой я тоже никогда не была. Но! Я всегда была как-то красива и привлекательна в собственном ключе, симпатична настолько, насколько каждый из нас симпатичен, а иногда даже больше. Единственным заслоном к пониманию собственной индвидуальности и привлекательности оказывались другие люди. Они становились у меня перед глазами и моя близорукость на собственные преимущества выполняла свое дело.

Осколки обидных фраз моего первого и на тот момент единственного “мужчины” не просто ранили, а глубоко впивались мне в душу и тело. Шрамы разрастались, гноили, и ни один приложенный лепесток с подаренных роз никак не залечивал их. Эти эмоциональные порезы, казалось оставляли текст по всему периметру моего тела со словами “жирная”, “уродливая”, “сегодня не вкусно”, “тут недомыто”, “живот больше груди, фу, господи”, “ты себя видела вообще”, “иди в зал сходи в конце то концов”, а вместо инициалов все всегда подписывалось фразой “ну я же любя”. Таким вот образом мною же мне была доказана простейшая теорема: “ВО ВРЕД НИКОГДА НЕ БЫВАЕТ ЛЮБЯ”!

В общем, смотрела я на себя обрисованую таким вот далеко не прекрасным сканвордом изворотливых подковырок (тут бы использовать одно словечко такое подходящее, но книга культурная, и я культурная, потому подумайте, и сами его вставьте). Смотрела я на себя и ненавидела: каждой фиброй души ненавидела свои руки, ноги, лицо и живот, ненавидела свое отражение, ненавидела планку к которой тянусь и вечно недотягиваю, ненавидела жизнь и людей, и еду, которая стала якобы причиной моих бед в тот самый момент, я тоже ненавидела. И от всего, что я так ненавидела, я начинала постепенно отказываться, желая обрести свободу и быстро достичь результата. Только результат, как оказалось, был не мой, желания тоже не мои, и мысли (о черт, в мою голову каким-то образом занесло чужие мысли) совсем не мои!

Я закусывала щеки на фото, я носила широкую и бесформенную одежду, я не ездила с друзьями на море и