Дастур ал-Мулук (Назидание государям) - Ходжа Самандар Термези

в стране оказались в сильном расстройстве, “стали гибнуть на полях посевы”, жители очутились в бедственном положении. Не менее характерен рассказ о правителе Каршинского вилайета Мухаммедджан-бие юз, в котором говорится о его бездушном отношении к жителям этого вилайета, о его своевольстве. Здесь также можно привести рассказы об упомянутом казни города Карши Бади', который разорял жителей налогами (налог с наследственного имущества, налог по случаю бракосочетания и др.) и всякого рода поборами. Так, при разборе одной тяжбы он угрозами заставил двух жалобщиков согласиться с решением, выгодным для него, но совершенно невыгодным для этих жалобщиков.

Ярко показано бедственное положение народных масс во время голода в Самарканде, налета саранчи и засухи в Каршинском вилайете. Повествуя о засушливом годе в Каршинском вилайете, автор пишет: “Из-за сильной тирании прежних правителей и от пагубного действия вредителей полей земледельцы начали бежать [оставляя земли]. В особенности причиной упадка земледелия и поводом к рассеиванию населения явилось прохождение [многочисленного] войска и следующие друг за другом бераты”. Спустя три года после засухи и налета саранчи Субхан-Кули-хан во время похода на Балх прошел через этот вилайет, и правитель Карши Хуррам-бий снабдил хана большим количеством лошадей, верблюдов, дал ему сена, сто харваров ячменя и, по-видимому, содержал войско хана, пока оно находилось в районе Карши.

О широком распространении взяточничества среди должностных лиц свидетельствует рассказ нашего автора об упомянутом выше казни города Карши Бади', который за свою измену Субхан-Кули-хану в дни господства Ануша-хана в Самарканде не только не пострадал, но с помощью взяток и подкупа вновь утвердился казием и, исполняя эту должность, сам брал взятки. Автор упоминает и об одном из могущественных эмиров племени юз, который за небольшую взятку любому человеку давал хорошую рекомендацию.

Наконец, у нашего автора содержится материал, ярко иллюстрирующий падение нравов представителей высшего общества в ханстве, а именно рассказы о неоднократно упомянутом выше казни города Карши и о ходже Авазе.

Историческая часть сочинения Ходжи Самандара, таким образом, важна для нас в двух отношениях: с одной стороны, в ней содержится ценный материал по истории Средней Азии конца XVII в., дополняющий сведения других источников, с другой стороны, в ней приводятся оригинальные факты, характеризующие быт и нравы бухарского общества того времени (правда, в первую очередь высшего общества).

* * *

“Дастур ал-мулук” в большей своей части написан рифмованной прозой, пересыпанной стихами. Стихами в особенности изобилует этико-дидактическая часть сочинения. Подчиняясь требованиям рифмы, автор во многих местах перегрузил текст синонимическими повторами.

Ходжа Самандар широко пользуется средствами художественной выразительности (сравнения, метафоры, гиперболы и др.). Для этой цели он привлекает легенды, предания, литературные образы, приемы игр, названия различных предметов реального и воображаемого мира тогдашних людей. Излюбленной легендой автора является легенда о Юсуфе (Иосифе Прекрасном), к ней он часто обращается для создания всякого рода образных выражений. Использованы автором также легенды о других почитаемых мусульманами пророках. Для сравнения автор нередко обращался и к героям знаменитого иранского эпоса “Шах-наме” Фирдоуси и другим литературным образам (Фархад, Маджнун и др.).

В “Дастур ал-мулук” автор широко применяет традиционные, давно установившиеся средства художественной выразительности. Они особенно часто встречаются при упоминании бухарских ханов, при восхвалении могущественных эмиров и войска хана. Например, современные автору ханы сравниваются с Александром Македонским и с легендарными иранскими царями, их воины — с бесстрашными львами и леопардами, единство и слаженность войска уподобляются Плеядам, разлад и рассеянность его — Большой Медведице. Традиционные метафоры и определения встречаются и при упоминании других лиц, а также предметов и явлений. Так, например, враги постоянно сопровождаются определениями “несчастный”, “злосчастный”, меч — “сверкающий”, “проливающий кровь”, глаза сравниваются с нарциссом, божественная помощь — с горой Каф.

Наряду с традиционными художественными средствами автор употребляет собственные оригинальные средства. К таковым относится, например, гиперболическое выражение автором чувств в элегии на смерть Хаким-бека, а также всякого рода сравнения и метафоры при описании боевых сцен. Очень удачны некоторые таджнисы (игра слов) нашего автора. Например, слова “самандар” и “даулат” одновременно употреблены в двух значениях: соответственно в значении “саламандра” и “счастье” и имен собственных; в бейте

У друга он не увидел лика дружбы,

Поэтому он направился в Яри

слово *** встречается два раза, в одном случае в значении “дружба”, в другом — как название крепости, слово *** употреблено в значении “лицо” и “причина”.

При наличии простых и легких для понимания образных выражений в тексте сочинения в большом количестве употреблены и такие, которые могли быть доступными лишь для понимания лиц, осведомленных в определенных областях знаний. Так, копье сравнивается с экватором, при описании достатка жителей крепости Бала-Мургаб вводятся в текст такие астрономические понятия, как Млечный Путь и различные знаки зодиака (хотя использование названий знаков зодиака для такого рода сравнений не является новым).

Благодаря обилию всякого рода синонимов и образных выражений язык сочинения подчас отличается большой вычурностью. Особенно это касается писем нашего автора к мирзе Юсуфу, а также писем последнего к нашему автору. Здесь текст украшен до такой степени, что создается впечатление, будто эти два лица соревнуются в нарочитом усложнении стиля изложения при простом содержании высказывания. Впрочем, в этом отношении наш автор не составляет исключения, более того, он следует лишь давно сложившейся литературной традиции. Автор считает своей заслугой и заслугой мирзы Юсуфа то, что они “орошают” литературные нивы “водой рифмованной прозы” и украшают их “зеленью таджнисов”. Он восхищается мастерством мирзы Юсуфа, умеющего придавать “блеск старым, избитым выражениям”. Ходжа Самандар верил в большую силу воздействия на людей изысканной речи. Он, например, очень удивился, когда его просьба к правителю Каршинского вилайета Мухаммедджан-бию, написанная в защиту одного крестьянина вычурным языком, со многими сравнениями, не была удовлетворена. Остается добавить, что язык рассматриваемого сочинения в части, изобилующей всякого рода художественными средствами, сложен не только в своей лексике, но и в синтаксисе.

* * *

В настоящее время известны три списка “Дастур ал-мулук”.

1. Полный список сочинения имеется в Институте востоковедения АН Узбекской ССР. Он находится в составе сборной рукописи № 4468, занимает листы 1б—92б. Список переписан в Средней Азии, дата завершения переписки 24 раби' II 1245/23 сентября 1829 г. Текст написан черной тушью, заглавия — красными чернилами, почерком насталик, на среднеазиатской бумаге; размер листа 24,5 X 14,5, размер текста 18,5 X 9,5; на листе 17 строк. Этот список условно обозначен нами сиглом Т.

2. Список Института востоковедения АН СССР входит в состав сборной рукописи С 450, занимает листы 128а—235б. Список переписан в Средней Азии, дата