Иного решения нет - Альберт Байкалов

Хорин был строен и подтянут. По-своему красив. У него были карие глаза, бесцветные брови и высокий, без единой морщинки лоб.

– Тебе еще не надоело смотреть на воду? – обиженно надув губки, потрепала его за рукав рубашки длинноногая блондинка с разбросанными по спине волосами. Ее глаза были цвета моря и утреннего неба. Темные, почти черные брови делали такое сочетание цветов необычным и красивым. Татьяна Нестерова была самым близким для Якова Абрамовича на судне человеком. Они встретились месяц назад в Израиле. Это знакомство было странным и по-своему оригинальным. В одном из ресторанов, которым владел Хорин, к нему, чудом обойдя всех охранников, подскочила эта девушка, одетая в нелепый наряд, состоящий из белого топика и джинсовых шорт. Схватив его за локоть, красотка с перепуганным видом быстро заговорила на русском:

– Я знаю, вы из России! – она в отчаянии закатила глаза, готовая вот-вот расплакаться. – Меня обманом вывезли в эту страну и хотят заставить заняться проституцией! Помогите мне! Я еще девственница!

Охранники Хорина уже отбивались от двоих настырных парней, пытавшихся прорваться через стройные ряды оцепления олигарха.

– Я не дам вас в обиду, – успокоил он ее тогда и, обернувшись к своему секретарю, поручил во всем разобраться и помочь.

В этот момент Яков Абрамович рисковал. Подкупленный странной красотой и решительностью девушки, непохожей на своих соотечественниц, зачастую мирившихся с подобной участью, он, невзирая на свои миллиарды, мог получить неприятности. Однако парни недолго пытались качать права и вскоре удалились.

До этого его мало волновали несчастья людей. Более того, беды и трагедии соотечественников поднимали у него настроение. В Турции и на Кипре он частенько снимал для своих охранников русских девушек и требовал унизить и растоптать их за оплаченное время. Он наслаждался болью людей, не научившихся нормально зарабатывать деньги. Не желавших и не пытавшихся заставить свою собственную страну относиться к себе с уважением. Считающих единственным выходом приехать сюда, чтобы своим телом кормить оставленных в России мужей-алкоголиков и дебилов-детей, которые, пока их мамы здесь раздвигают ноги перед местным сбродом с животными инстинктами, нюхают клей, колются, воруют, познают прелести раннего секса. Одним словом – быдло, которое сначала на деньги немцев и водку большевиков перевешало цвет русской нации, а после принялось за самых талантливых представителей своего народа, истребляя его до середины двадцатого века. Подумать только, из всех конструкторов космических ракет не сидели в тюрьмах единицы. Сейчас эта селекция продолжается. Созданы экономические условия, при которых умные и предприимчивые люди покидают страну, бросаясь поднимать науку в США, Германии и других странах мира. Нынешнее правительство он ненавидел за то, что это то же самое быдло, уверенное в том, что вся их работа на занимаемых должностях заключается в обогащении любыми способами себя и своих родственников до седьмого колена. Народ он презирал за развалившиеся дома, покосившиеся палисадники, грязь на дорогах, запущенные пастбища и загаженные реки. Он презирал его даже за то, что тот безропотно позволял ему грабить себя, отдавая за бесценок нефть и цветные металлы. Хорин считал, что такое государство попросту не имеет права на существование.

Дул легкий бриз. Поверхность моря рябила бликами небольших волн, заставлявших на полном ходу слегка трястись и вибрировать корпус.

Третий день яхта «Свобода» курсировала в районе Боливарских островов, неподалеку от берегов Испании. Сделанное по последнему слову техники год назад, судно имело все необходимое, для того чтобы, не заходя в порты, несколько месяцев находиться в море. Оборудованная новейшим радиолокатором, мобильными и стационарными системами навигации, спутниковой связью и системой электронной картографии, она имела и ряд не предусмотренных для подобного типа судов вещей. Так, например, в отсеке с компрессором, где готовилось снаряжение для подводного плавания, был установлен сейф, упрятанный в переборку из дорогого дерева, в котором хранилось оружие, предназначенное для морских диверсантов. Пять автоматов и пистолет для поражения живой силы под водой Хорин приобрел в период развала СССР у украинских военных, которым после раздела флота досталась секретная база морской разведки. Также в его каюте, кроме душевых комнат, джакузи, туалета, спальни и зала, было крохотное помещение, устроенное таким образом, что обнаружить его можно, только если полностью разобрать шкафы из красного дерева, инкрустированные серебром комоды и бары. В нем небольшой пульт с жидкокристаллическим экраном. Стоило занять место в удобном кресле и нажать кнопку, как взору открывался любой уголок яхты, включая и три гостевые каюты со всеми вспомогательными помещениями. Сюда же выводился и звук. При случае можно было созерцать, чем занимается человек в полной темноте. Кроме приспособлений и оборудования для шпионажа, Хорин уделял огромное внимание обеспечению своей безопасности. Почти аналогичная рубка находилась на корме. Здесь установлен экран, и на стоянках под воду опускалось несколько видеокамер. Также у охранника была возможность прослушивать все подводное пространство в радиусе до пятидесяти метров. Бывший «морской котик» королевского флота хорошо освоил навыки гидроакустика и легко обнаружил бы подплывающего к судну аквалангиста. Восемь хорошо подготовленных сотрудников службы безопасности денно и нощно оберегали своего хозяина от любых неприятностей. С некоторых пор на верхней палубе в специальном контейнере олигарх распорядился держать переносной зенитно-ракетный комплекс российского производства – «Игла». Охранники дежурили парами по два человека. На палубе постоянно находились вахтенные матросы и никогда не отключался радар. Сейчас кроме ставших обычными мер безопасности на расстоянии нескольких кабельтовых болтался на волнах прогулочный катер с людьми из службы безопасности Павловского Эдуарда Петровича. Этот человек уже сутки гостил на яхте Хорина. Любитель поваляться подольше в постели, мял, словно резиновую куклу, прихваченную из Америки негритянку, которую, «приняв на грудь», полушутя-полусерьезно хотел накануне вечером выбросить за борт, как надоевшую игрушку. Перепуганная, плохо понимающая русский, она прямо на палубе попыталась сделать ему минет, однако, получив оплеуху и вконец растерявшись, ускользнула в каюту.

– Хорошо, что у Софии черная кожа, – задумчиво проговорила Татьяна, вспомнив вчерашний инцидент. – Он, наверное, часто ее бьет. Так хоть синяков не видно.

Она обняла Хорина за талию и, прижавшись к нему всем телом, смотрела вперед, на появившийся вдалеке покрытый пальмовым лесом остров.

– Сколько до него километров? – неожиданно спросила Татьяна, задрав голову вверх и пытаясь увидеть его глаза.

– Около двух миль.

– Как это понять – миля? – Ее личико замерло в ожидании ответа. Рот слегка приоткрылся.

– В морской – один километр восемьсот пятьдесят два метра, – посмотрев на нее сверху вниз, Хорин не удержался и нежно коснулся ртом ее губ.

– А почему не два или полтора? – она удивленно хмыкнула. – Для ровного счета.

– Одна морская миля примерно равна средней длине одной минуты земного меридиана, – пояснил он, уверенный, что его новая пассия не поняла и не поймет объяснения.