Иного решения нет - Альберт Байкалов

– Спрашивали, узнаю ли я кого-то из них. – Лицо старика сделалось злым. – Кто мог сказать, что я дядя Саламбека? Как они нашли меня в этом месте? Село, в котором живет этот парень, находится в предгорье. Я был там много лет назад.

– Тебя беспокоит, что к его розыску отнеслись с такой серьезностью? – догадался Хаяри. – Или ты просто волнуешься за него?

– Я не видел Саламбека почти год. Думал, съела война. Почему из-за какого-то мальчишки они прилетели так далеко? Что он мог натворить?

– Почему натворить? – усмехнулся Хаяри, наконец догадавшись, в чем дело, и усаживаясь напротив. – Он защищает свою родину, а это не нравится новой власти и русским.

– Я сказал, что не буду ничего говорить и не хочу, чтобы в мой дом заходили враги.

– А они? – Хаяри с трудом скрыл улыбку.

– Ушли, – старик вздохнул. – Жалко, я слаб и стар.

– Зато ты мудр, – покачал головой Хаяри. – Это важно для великого народа.

Выйдя на улицу, чтобы посмотреть, как отряд готовится к отдыху, араб прошел по единственной улице, придирчивым взглядом окинув дворы и дома. В любой момент может появиться вертолет, и военных ничто не должно насторожить с воздуха.

Аль Хаяри догадался, почему русские с таким рвением пытаются узнать, кто изображен на снимке, который показывали старику. До них дошли сведения, что часть боевиков перебралась в Палестину для помощи братьям по вере в священной войне. Наверняка, как всегда, проболтался Басаев. Сколько раз он говорил ему, что его хвастовство не приносит пользы.

Подошел Рустам. Вид его был измученным.

– К чему такая спешка? – высокий, с атлетической фигурой чеченец оглянулся по сторонам и вновь уставился на Хаяри. – Мы как на ладони. Стоит только русским поднять вертолет, и нас обнаружат.

– Сейчас густой туман, – возразил Хаяри. – А в этих местах нет деревьев. Даже если мы пойдем позже, ничего не изменится.

– Но через неделю уже зазеленеют леса, – возразил ему Рустам. – Можно было немного подождать.

Он, как и большинство боевиков, не был посвящен в планы Хаяри и Махмада Харисова.

– Сейчас русские готовятся к весне в горах, – немного подумав, заговорил араб. – Поверь, уже через несколько дней туманы станут слабее, повсюду начнут летать вертолеты, на перевалах появятся дополнительные посты. Мы войдем в начавший распускаться лес и устроимся на некоторое время в схроне у Сухого ручья. Нам надо как можно быстрее пройти в Дагестан. Там разделиться на тройки и в течение нескольких дней устроить беспорядки. После всего просочимся в Россию. Мы должны будем заставить содрогнуться этот народ. Хорин ждет от нас результатов. Кроме того, несколько человек пройдут в Ставропольский край. Нужно пустить под откос пару составов на скоростных перегонах.

– Почему ты не говорил мне об этом раньше? – удивился чеченец.

– Разве ты сам не догадался по тому, сколько взрывчатки мы несем на своих плечах и чему учились все это время в Грузии?

Почти всю зиму араб обучал боевиков взрывному делу. Основной упор делался на то, чтобы минимальным количеством взрывчатых веществ максимально повредить железнодорожное полотно или мост. Он был убежден, что не стоит, придя в Россию, искать оружие и боеприпасы на месте, даже имея налаженные каналы его поставки. Исходя из опыта предыдущих рейдов, он знал, что такие действия наполовину обеспечивают провал. Все нужно нести с собой, быть максимально автономным и никому не доверять. Пусть глупый Басаев, как и прежде, приписывает его подвиги себе. Хорин знает, кто на самом деле стоит за расстрелянными колоннами, взорванными трубопроводами и сбитыми вертолетами. Настоящий диверсант, а именно так называл себя Хаяри, должен быть незаметен. Он не политик, а воин.

Хорин и Татьяна сидели в каюте, потягивали через соломинку из высоких стаканов холодный апельсиновый сок и болтали о пустяках, когда вошедший стюард сообщил, что гости собрались в конференц-зале. От того, с каким пафосом одетый в безупречно белую сорочку и черные брюки молодой парень сообщил об этом Хорину, Татьяна едва не поперхнулась кисловато-сладким напитком.

– Вообще-то больше подходит кают-компания, – заметила она в ответ на недоумение во взгляде своего возлюбленного.

Татьяна не скрывала своих насмешек над причудами олигарха. Везде присутствовал приторный порядок и почти стерильная чистота. Нигде не маячили лишние люди, и даже охрана между собой общалась без нецензурных выражений. Прямо яхта благородных девиц. Только вот гости были отнюдь не образец воспитания. Павловский весь вечер жрал водку, гонялся за своей негритянкой, а если ловил, то задирал юбку и шумно совокуплялся. У Татьяны даже возникло подозрение, что он делает это нарочно, чтобы вывести из себя Хорина.

Томас Райт вторые сутки подряд кувыркался в своих апартаментах сразу с тремя разбитными девахами, которых доставили вертолетом прямо из Барселоны. Но гвоздем программы был Лещ. Лещев Гаврил Иннокентиевич был бизнесменом первой волны, с богатым криминальным прошлым. Грузный, постоянно потеющий великан с маленькими глазками и редкими, жиденькими волосиками на голове нарисовался в обществе друга, щуплого англичанина в очках, за которыми тот прятал застенчивый взгляд. Представив его личным секретарем, Лещ уже через час драл его в душевой кабине под самым глазком хитроумно установленной в лейке видеокамеры. Одновременно динамики головных телефонов в операторской владельца яхты издавали мерзкий визг и похрюкивание. Все это Татьяна вместе с Хориным имела возможность наблюдать еще вечером, отчего ночью плохо спала, а за завтраком ела без особого аппетита.

Хорин, напротив, отнесся к этому как к само собой разумеющемуся и попытался убедить ее, что в поведении его гостей нет ничего необычного.

– Все гениальные люди по-своему сумасшедшие. Возьми Ленина, Гитлера, Сталина… – пытался он доказать ей свою теорию, когда они легли спать. – Маньяки, чудики, параноики…

– Но ведь Лещ и Павловский не гении, – возражала она, лежа на его руке. – А этот американец и вовсе какой-то ущербный. Я вообще сначала думала, что он гей. Тут даже средними способностями не пахнет. Животные.

– Почему? – он удивленно хмыкнул. – Необязательно использовать свой талант для науки или искусства. Они ворочают миллиардами, и поверь, это не намного легче, чем решить какую-то теорему.

– Значит, ты тоже ненормальный? – сделав вид, что испугалась, проговорила она.

Он игриво укусил ее за шею и, что-то прорычав, стал снимать трусики…

Поднявшись с кожаного дивана, Яков отставил стакан с недопитым соком на стеклянный столик и подошел к зеркалу. Одернул рубашку. Критически оглядел себя с головы до ног, задержав взгляд на волосатых ногах, торчащих из шорт.

– Надень все-таки легкий костюм, – догадалась, о чем он подумал, Татьяна. – Сам же говоришь, люди солидные, – последнее было сказано с нотками легкой иронии в голосе.

– Ты пойдешь со мной? – заранее зная ответ, зачем-то спросил олигарх.