Синий. Сапфировая загадка - Пьердоменико Баккаларио

распахнул дверцу и с довольным видом заглянул внутрь. – Прекрасно: берём интригвэн. Молодёжь, помогите загрузить чемоданы!

* * *

Десять минут спустя машина уже мчалась по автостраде в сторону Парижа. Ласло читал и комментировал новости, причём самые любопытные статьи он аккуратно вырывал из газет и складывал в карман. Зельда и Маркус, сидевшие на заднем сиденье, наскоро перебрали в памяти то, что знали о Париже, и изучили небольшое досье о ювелирной мастерской синьора Жезекеля.

– Это будет грандиозная операция!

– Наше боевое крещение!

– Будем использовать реликвии!

– Ну и физиономия у этого Жизеля…

– Его зовут Жезекель! Альфонс Жезекель Третий!

Их энтузиазм передавался окружающим, оживляя скучный вид из окна на плоские просторы Арраса. На последнем ряду, в самом тёмном углу сиденья, свернулась клубочком Имоджен. Глаза её были закрыты, а в массивных суперизолирующих наушниках звучал любимый плейлист.

Спустя три часа тридцать минут семья добралась до восточного округа Парижа – на полчаса раньше, чем было намечено, как удовлетворённо отметила себе Бина. Они съехали с автобана в Сен-Дени, и, как только автомобиль оказался в зоне оживлённого движения, Ласло достал из бардачка флажок с вопросительным знаком и закрепил его на крыше минивэна.

– Включаю? – спросила жена.

– Включай, дорогая!

Бина нажала кнопку на руле, и вопросительный знак на крыше бесшумно завертелся и замигал.

Минивэн выехал на выделенную полосу, предназначенную для такси и городского транспорта.

– Это старинная привилегия нашей семьи, – выставив руку из машины, объяснил папа Интригио детям. – Высочайшее соизволение императора Наполеона Третьего, не потерявшее силы с годами.

Зельда шумно вздохнула на заднем сиденье:

– Ах, Париж!

Вот и бульвары, Триумфальная Арка, Сена, ещё закрытые в этот час прилавки букинистов, плавучие кафе, выставляющие первые столики и, наконец, хрустальная пирамида Лувра и сады Тюильри.

Сделав ради детей обзорный круг по городу, Бина свернула к Вандомской площади. Это было очень зрелищное пространство квадратной формы, в центре которого возвышалась зелёная колонна Свободы. Со всех сторон площадь окружали трёхэтажные здания кремового цвета с колоннадами и похожими на бомбоньерки изящными люкарнами[5] на тёмно-синих скатах крыш. В самом центре площади располагалась подземная стоянка, куда автомобиль и нырнул.

– Нужно достать чемоданы, папа? – спросил Маркус, первым выскочив из машины.

– Не сейчас, дети, – ответил Ласло, сладко потягиваясь. – Спасибо, дорогая, ездить с тобой – одно удовольствие, – добавил он, чмокнув жену.

Со стоянки можно было пройти к лестнице, но Интригио этим путём не воспользовались. Они направились к маленькому лифту в углу, рядом с которым не было никаких кнопок. Ласло что-то тихонько произнёс, и двери лифта тотчас разъехались.

– Ого, папа! – восхитился Маркус. – Что за пароль ты произнёс?

– «Пожа-а-алуйста!» – ответил Ласло, и было непонятно, шутит он или нет.

Лифт закрылся и поднял их на два этажа. Когда двери раскрылись, взглядам семейства предстал лысый толстячок, одетый в элегантнейший тёмно-серый костюм.

– Ласло! Бина! Я так вас ждал! – толстячок бросился пожимать руки родителям. Но, увидев, что из лифта выходят и другие Интригио, он слегка изменился в голосе. – Ах, да, вы, должно быть… очевидно, вы…

– Маркус.

– Зельда.

– Дыц… дыц… дыдыц…

Бина сняла наушники с головы старшей дочери.

– И Имоджен, – закончила она, наградив дочь красноречивым взглядом.

– Семейная спецоперация! Это фамильный метод Интригио, – с улыбкой объяснил Ласло. – Итак, Альфонс, расскажи, что с тобой случилось.

Человечек в сером оказался ювелиром собственной персоной – Альфонсом Жезекелем Третьим. Протяжно вздохнув, он проводил посетителей в гостиную с видом на площадь. Указав им на два роскошных кожаных дивана, он второй раз вздохнул, ещё глубже и протяжнее, и перевёл взгляд за окно.

– Как вам, полагаю, уже известно, – выдержав паузу, начал он, – мы, Жезекели, с давних пор являемся личными ювелирами видных персон, аристократов, коронованных особ. В их числе и правители княжества Цирленштейн…

– Как пишется «Цирлен»? – шёпотом спросил Маркус у сестры. Он, как обычно, достал ручку и записную книжку и фиксировал на бумаге самые важные сведения, подобно комиссарам в старых полицейских детективах. Вместо ответа Зельда показала веб-страницу, загруженную на Интригпад, не давая брату планшет в руки.

– Цирленштейн, – продолжал Альфонс, – это крохотное и чрезвычайно богатое карликовое государство в Альпах, между Швейцарией, Италией и Австрией… То самое, где, если верить сайтам светской хроники, юная принцесса Хельга скоро выйдет замуж за наследника династии банкиров, – Маркус скрипел ручкой, пытаясь поспевать за потоком информации, от напряжения он закусывал кончик языка зубами.

– И вот какое дело: для диадемы дочери правители Зильберштейна выбрали уникальный драгоценный камень, бесценный звёздчатый сапфир под названием «Глаз Посейдона». Камень хранился здесь, в наших сейфах. Но… – тут голос Альфонса надломился.

– Но…? – ждал объяснения Ласло.

Ювелир развёл руками и продолжил:

– Но когда три дня назад я открыл хранилище, Глаза Посейдона там не было! Такого… такого попросту не может быть!

– Никогда не говори «не может быть», мой дорогой Альфонс, – поправил его Ласло, поднимаясь с дивана. – Ты покажешь нам хранилище?

– Разумеется, – еле слышно проговорил месье Жезекель. – Следуйте за мной.

– Могу ли я задать вам один вопрос, Альфонс? – подала голос Бина, пока они шли по изящно отделанному коридору. – Полагаю, вы застрахованы на случай подобных неприятностей, ведь так?

Плечи ювелира дёрнулись от всхлипа.

– Ведь так? – с горькой иронией повторил он её слова. – НЕТ! Глаз Посейдона был частично застрахован, но я – я не стал продлевать страховку от кражи, так как только что вложил огромные деньги в новейшую шведскую охранную систему, которая абсолютно неуязвима! НЕУЯЗВИМА!

– Так уж и неуязвима? – с сомнением произнёс Ласло.

– Не продолжайте, умоляю вас! Если сложить суммы, на которые мне придётся раскошелиться, да ещё прибавить непоправимый урон репутации, то можно не сомневаться: прославленной ювелирной мастерской Жезекеля придёт конец! – упавшим голосом продолжал Альфонс, снова входя в лифт.

– Простите, а… как зовут вашего страхового агента? – спросил Маркус из-за спин остальных.

Месье Жезекель перевёл взгляд на мальчика:

– Планшон. Рене Планшон.

– И он как, не злопамятный? – спросила Зельда.

– Боюсь, я не понимаю… – недоумённо пробормотал ювелир.

– Ну, мне кажется довольно забавным, что у вас выкрали этот камень именно в тот момент, когда вы решили вложиться в охранную систему вместо страховки, не находите?

– Интересная версия, ребятки, – согласился Ласло, потрепав детей по головам. И они с Биной обменялись довольными взглядами.

5. Что может быть лучше блинчиков?

Квартира, где Альфонс принимал семейство Интригио, находилась прямо над его мастерской.

– Прошу! – воскликнул он.

Знаменитый ювелирный магазин «Жезекель» состоял из трёх изящных зальчиков с витринами, окна магазина выходили на Вандомскую площадь. Жемчужно-серое ковровое покрытие, витринные шкафы из капа и хрусталя и негромкая классическая музыка дополняли