Синий. Сапфировая загадка - Пьердоменико Баккаларио
Шрифт:
Интервал:
– Марионетка? – спросил он детей.
– Зеркало! – ответила Зельда.
– Великолепно, – похвалил Ласло.
Кузены-французы тем временем от растерянности утратили дар речи. В затянувшемся молчании только Имоджен чувствовала себя в своей тарелке. Она окинула оценивающим взглядом их в меру узкие джинсы, футболки в тонкую, но не слишком, полосочку и заключила, что их «лук[10]» одобрили бы все её любимые фэшн-блогеры – а затем решительно бросилась их обнимать.
– Я так много слышала о вас!
– Правда? И что именно? – без особой радости спросили кузены.
– Может быть, продолжим беседу более… приватно? – предложил Ласло, кивнув на по-прежнему закрытую входную дверь под номером «49». – Раз уж мы наконец встретились?
6. Кто доверяет этой парочке?
Дом Мишеля и Мориса был обставлен в стиле, который Имоджен, воодушевлённо осмотревшись вокруг, назвала «minimal». Это означало, что мебели практически не было. Матрасы лежали прямо на полу. Вместо кресел или диванов стояли мягкие бесформенные мешки и неудобные угловатые лавки. Странные вытянутые скульптуры по углам комнаты на поверку оказались колонками стереосистемы, а одну из стен почти целиком закрывал экран телевизора.
В комнате было так много наушников, синтезаторов, микрофонов и компьютеров, что Маркус, вспомнив о своём таланте, подумал, не выйти ли ему на террасу.
– Итак… – начал Морис (или, может быть, Мишель?). – Что новенького в семье?
– Да! Какими судьбами вы в Париже?
Кузены предложили гостям зелёный чай на воде с острова Фиджи, но все дружно отказались. Бина вкратце изложила причины, которые привели их сюда, но только когда она произнесла название «Секурспакк», во взглядах молодых людей мелькнуло оживление.
– Ах, да, конечно, – отозвался Мишель или, может быть, Морис.
– Вы их знаете? – с надеждой спросила Зельда.
– Да, слыхали о таких… – пробормотали оба с тем же энтузиазмом, с каким обычно говорят о квитанциях для оплаты штрафов.
– К слову о слухах… – вставила Имоджен. – Правы ли мои родители, утверждая, что вы классные музыканты?
– Имми, прошу тебя, – вздохнул Ласло. – Хотя бы на пару секунд ты можешь сосредоточиться на расследовании?
Так или иначе, было похоже, что Мишель и Морис не расположены говорить о музыке.
– Пожалуй. У нас был электронный дуэт «Double Emme[11]». Треки по 56 минут и всё такое, – ответили братья, обменявшись взглядами, в которых читалась толика досады.
– Круть, – прозвучал одинокий ответ Имоджен.
Бина неслышно кашлянула – треки по 56 минут больше никого из семьи Интригио не заинтересовали.
– Мы говорили о «Секурспакк»… – вернулась она к теме разговора. – Нам очень нужно, чтобы вы посмотрели, как работает система, которую они установили у Альфонса. Сможете?
– Ну, можно…
– Только, видите ли… Дело в том, что…
Имоджен тем временем набрала в поисковике «Double Emme» и обнаружила, что у них пять звёзд из пяти на «Fancy Dancy», её главном музыкальном ресурсе. В рецензии говорилось, что музыка их «интимна, притягательна, сложна». А на авторитетном для Имоджен сайте «Vecchiume Cool» дуэт «Double Emme» фигурировал в категории «можно слушать без опасений».
– Ух ты! – не удержалась она от возгласа, снова прервав беседу. – Мне очень нужно поговорить с вами втроём!
– ИММИ!
– Ну папа! Ты не понимаешь!
– Это ты не понимаешь. Мы здесь находимся по весьма конкретному делу. И, поверь мне, это дело – НЕ твоё злосчастное шоу музыкальных талантов. Что вы говорили, молодые люди?
– Нет, ничего…
– Информационная безопасность – это, знаете ли, такая сложная штука…
Кузены-компьютерщики продолжали бормотать что-то невразумительное в течение добрых пяти минут под невозмутимыми взглядами Ласло и Бины. Супруги Интригио, за долгие годы практики научившиеся различать тончайшие грани человеческой души, уже поняли, что эти двое пытаются уцепиться за любую возможность не помогать им, невзирая на давний договор о взаимопомощи, который позволял семейству Интригио преуспевать на протяжении столетий. С другой стороны, когда Ласло сказал про «злосчастное шоу музыкальных талантов», тень подлинного ужаса пробежала по лицам этих двадцатилетних оболтусов. Возможно, они ещё помнили какую-то давнюю семейную встречу, где они выяснили, что голос у их кузины Имоджен – как у макаки с ларингитом.
Оставалось два варианта. Три, если считать непревзойдённый талант Маркуса приводить в негодность любые электронные устройства. Супругам Интригио хватило одного взгляда друг на друга, чтобы принять решение.
– Мальчики правы, Ласло, – вздохнула Бина. – Не стоило досаждать им этими проблемами.
– Ты так считаешь, дорогая? – в тон ей отозвался Ласло. – Впрочем, да, ты права… Действительно, кого может увлечь скучное дело господина Альфонса? А у вас есть общие интересы – музыка, – заключил он, препоручая Имоджен племянникам.
Морис и Мишель подпрыгнули на своих угловатых дизайнерских табуретках.
Бина плавным движением танцовщицы поднялась с кресла-мешка.
– Что ж, мы вечерком за тобой заедем, Имми. У Мишеля и Мориса, полагаю, найдётся для тебя немало советов, как войти в мир поп-музыки! А о расследовании не беспокойся, им займёмся мы и твои брат с сестрой.
Маркус и Зельда вскочили на ноги, Мишель и Морис сделали то же самое.
– Эм-м… а я как раз считаю, что нам следует взглянуть на эту охранную систему! Вы ведь в Париж приехали не просто так, а на миссию, – предложил Мишель (или, может быть, Морис).
– Согласен! – поспешно подтвердил второй брат. – И потом, для нас, Интригио, семья превыше всего, не правда ли?
– Эй! Я тоже член семьи, и мне надо дать вам послушать двадцать восемь песен, – запротестовала Имоджен, угрожающе размахивая у них перед носом телефоном со своими аудиозаписями.
– Да, но… этим можно заняться после, верно? – сказал Морис (или Мишель), устремляясь к выходу.
– Тогда пойдёмте? – предложил Мишель (или Морис), распахивая входную дверь.
* * *
– Итак, вы мне гарантируете, что эти молодые люди имеют безупречную репутацию? – спросил Альфонс Жезекель, когда семья Интригио вернулась в галерею в сопровождении двух компьютерных гениев. – Что они не из тех цифровых пиратов, которым только дай коснуться своего компьютера – и они потом и тостером твоим заправлять будут?
– Интригио есть Интригио, мой дорогой Альфонс, – ответил Ласло с уверенной улыбкой. – С Морисом и Мишелем вы как у бога за пазухой, гарантирую.
Альфонс всё ещё сомневался. В особенности из-за их манеры одеваться: этих джинсов в обтяжку и нелепых футболок в полоску! Не говоря уж о висящих гроздями из карманов проводах.
Но в этот момент из динамиков полилась меланхолическая мелодия Шопена, и взгляд Альфонса упал на грациозную вывеску, гласившую:
Ювелиры Жезекель, творим чудеса с 1664 года
При мысли, что он будет последним в династии – тем, кто развалил компанию, просуществовавшую
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!