Теория поцелуя - Елена Сокол

– Прости, – промычал я, барахтаясь и пытаясь подняться.

– Ай! – вскрикнула Лена, лежа на моей груди.

От одной только мысли, что она лежит сейчас на мне в проходе между креслами, у меня чуть не случился удар. Нужно быстрее встать!

– Сейчас-сейчас… – задергался я.

– Ай! А! – еще громче завопила Лена, припадая к моей груди щекой.

– Что такое?

– Да подожди ты! – взмолилась девушка.

Я замер, лежа на спине и держа в руках проклятый рычаг. Встать? Лежать? Что мне делать? Что происходит?!

– Эй, а чем вы там занимаетесь? – рассмеялся кто-то.

– У меня сережка в твоем джемпере застряла, – прошептала Лена.

– Я помогу. Нужно только привстать.

Мы осторожно начали подниматься.

Все уже буквально валялись от хохота. Ребята показывали на нас, махали руками, свистели. Громче всех ржал баскетболист Харитон Кошкин. Я узнал его по голосу. Мерзкий тип – тупая двухметровая горилла с интеллектом хомячка. В прошлом году он снялся в рекламе крема от грибка ногтей и стал местной звездой. Надо мной уж точно все смеялись бы после такого ролика, а Харитошку, как мы его с Антохой называли, сокурсники побаивались, поэтому ему повезло больше, и реклама только добавила спортсмену очков.

– Вот так, еще немного… – У меня кружилась голова от нежного, сладкого запаха Лениных волос. Мы приподнялись, и я аккуратно убрал ее светлые пряди в сторону, ухватился за украшение, повернул дужку и освободил от него мочку ее уха. – Осталось только отцепить саму сережку.

Лена выпрямилась, схватилась сначала за ухо, затем, заметив, что на нас все смотрят, одернула юбку и рухнула обратно на свое место:

– Чего уставились?! Представление окончено!

– Ленка, а на меня запрыгнешь?

– А на меня? А на меня? – посыпались со всех сторон смешки.

– Она только на Левицком скачет! – заржал кто-то в передней части салона.

– Пошли вы… – только и сказала она, отворачиваясь к окну.

Мне хотелось сказать что-то в ее защиту, но я боялся сделать еще хуже. Было видно, что Лене хочется скорее закрыть эту тему. Она и так, должно быть, сильно переживала, когда гад Левицкий месяц назад растрепал своим друзьям о том, что у них что-то было.

Я сел рядом, отцепил сережку и протянул ей.

– Держи!

Она молча взяла украшение и бросила в сумочку, заодно проверила телефон и поправила прическу. Мне хотелось чем-то помочь девушке, как-то утешить ее, но Лена, занавесившись от меня волосами, молча смотрела в окно.

И лишь когда она шмыгнула носом, меня прорвало:

– Наверное, ты не помнишь меня. Меня зовут Женя. – Я придвинулся к ней немного и понизил голос, чтобы меня никто не услышал. – Мы с тобой иногда встречаемся на лекциях или в библиотеке… и в столовой… в общем… Прости, что так вышло. Неловко, конечно. Я не специально прицепился к тебе. Вообще-то, это ты ко мне прицепилась, но это тоже неважно… Я просто хотел сказать… правильно, что ты не реагируешь на их усмешки. Дуракам ведь ничего не докажешь.

Лена тяжело вздохнула и прислонилась лбом к стеклу.

– Пусть они думают, что хотят, – продолжил я, – они просто тебе завидуют. Ты умная… – Я судорожно сглотнул. – Красивая. Добрая. Тебе не надо что-то им доказывать… Просто будь собой. Есть люди, которым ты нравишься и такой…

Боже, что я несу? Провалиться бы на месте прямо сейчас.

– Извини, мелю, что попало, – шумно выдохнул я. – Лучше я помолчу.

Сложил руки на коленях.

– Ты что-то сказал? – вдруг спросила Лена, обернувшись. И достала из уха маленький наушник.

Она меня даже не слышала.

Лена

Левицкий! Левицкий…[1] Ну почему они до сих пор о нем не забыли? Едва я услышала эту фамилию, как внутри все вспыхнуло огнем раздражения и обиды. Захотелось закрыться от всего мира, забраться в скорлупу и плотно зашторить занавески.

Этот парень был одной из моих ошибок. В череде неудач и неправильных поступков мне суждено было нарваться именно на него! Тим Левицкий. Наглец, грубиян и известный на весь университет ловелас. Идея закрутить с ним, чтобы Харитон меня заметил и немного приревновал, показалась мне тогда почти гениальной.

Я не собиралась переступать черту, не хотела встречаться с Тимом. Просто думала, что невинный танец на одной из вечеринок заставит Кошкина наконец обратить на меня внимание. Но он не обратил. А спиртного было так много, что через пару часов я уже не понимала, что вообще со мной происходит.

Мы оказались в одной из комнат, Тим шептал комплименты и гладил мои бедра, а потом начал целовать. Помню, что было щекотно, но приятно. Я тогда подумала: а почему бы и нет? Официального парня у меня не было, я никому ничего не была должна. Можно было ни о чем не жалеть. Но когда Тим начал снимать с меня блузку, меня просто вырвало – на него, фонтаном.

Из дальнейшего я помнила немного. Разве что его недовольные крики и нецензурную брань. А на следующий день узнала, что, оказывается, мы переспали. И пусть этого и не было на самом деле, но так Тим сказал своим друзьям. Слухи распространились очень быстро. Нет, никто не кричал мне вслед и не показывал пальцем, а некоторые девушки даже завидовали… Но я чувствовала себя грязной. Клевета, сплетни, наговоры – эта гниль распространяется быстрее любой заразы. Сначала я пыталась оправдываться перед однокурсниками, все отрицала. Потом отшучивалась. Потом пыталась разобраться с Тимом, с ним даже «беседовал» мой брат Рома. Левицкий все-таки взял свои слова обратно, но всем вокруг было наплевать – и на его признание, и на мои чувства. Тогда наплевала и я. К чему что-то объяснять? Проще сделать лицо кирпичом и позволить окружающим думать то, что им заблагорассудится.

Считаете меня шлюшкой? А я буду еще хуже! Всем назло. Моя одежда кажется вам вульгарной? Буду носить ее с гордо поднятой головой. Думаете, что я неудачница? Да скоро у меня будет все самое лучшее, и вам придется с этим смириться!

Черт! В каком же я дерьме!

Всхлипнув, я бросила сережку в сумку, достала наушники, вставила их в уши и врубила музыку в смартфоне. Отвернулась к окну и зажмурилась, чтобы не давать волю слезам.

На самом деле все испортилось уже давно – после школы. В тот самый момент, когда разминулись наши с Зоей[2] дороги.

Зойка Градова… Она была моей лучшей подругой. Мы жили неподалеку, наши родители дружили, и мы с ней все делали вместе. Играли в песочнице, ходили в школу, качались на качелях, влюблялись в мальчишек и даже писали им романтичные письма – тоже на пару.