Ложь во благо - Алессандра Р. Торре

— Что ж, как я уже сказала, я не могу обсуждать мистера Эбботта.

— Когда вы в последний раз с ним говорили?

Начиналось хождение вокруг да около. Я осторожно подбирала слова, понимая, что они, вероятно, уже знали о его звонках.

— Наша последняя консультация была две недели назад. Он отменил встречу, запланированную на эту неделю. И он звонил мне этим утром. Я пропустила его звонок и перезвонила ему через несколько часов, но он не ответил.

Сакса, похоже, не удивила эта информация; это значило, что у них уже был список его недавних звонков. Слава богу, я не оставила голосовое сообщение.

— Что он сказал, когда звонил вам?

— Просто попросил перезвонить.

— Я хотел бы услышать это сообщение.

— Я его удалила, — вздохнула я. — Извините, я не придала ему значения.

Он кивнул, как будто принял мои слова к сведению, но только в том случае, если он верил в сердечный приступ и самоубийство.

— Тот номер на вашей визитке, это по нему он позвонил?

— Да, по номеру на оборотной стороне. Это мой мобильный.

— Вы всем своим клиентам даете номер мобильного? — он нахмурился. — Даже опасным?

— Это номер телефона, — я откинулась на спинку кресла. — Это не мой домашний адрес или код от входной двери. Если они этим злоупотребляют, я прекращаю с ними работать. Если мне нужно сменить номер, я его сменю. Невелика беда.

— Как человек, видящий трупы каждый день, должен сказать, док — не думаю, что вы достаточно серьезно относитесь к своей безопасности. Вы привлекательная женщина. Один из этих чокнутых вдруг станет одержим вами, и у вас появится серьезная проблема.

— Я ценю ваш совет, — я натянуто улыбнулась. — Но они не чокнутые. Они нормальные люди, детектив. Некоторые люди страдают от депрессии, некоторые — от тяги к насилию. Если бы мои клиенты не заботились о защите окружающих, они не оказались бы в моем кабинете.

— Поэтому Джон Эбботт ходил к вам? Он не хотел навредить людям?

Я сохранила доброжелательное выражение лица.

— Как я уже говорила, я лечу клиентов по разным причинам. Некоторым просто нужно с кем-то поговорить. Если хотите узнать больше, мне нужен ордер.

— Эй, мне стоило попытаться, — сказал он, побежденно поднимая руки. Взглянув в сторону окна, он несколько мгновений изучал пейзажи парка. — Есть причины подозревать, что это не самоубийство?

Он сомневался не в той смерти.

— Если исходить из того, что я знаю, то нет.

— Вы бы поклялись в этом под присягой?

— Однозначно, — пожалуйста, только не спрашивайте о Брук.

Он медленно кивнул:

— Я свяжусь с вами, если возникнут еще вопросы, доктор Мур, — он встал, оттолкнувшись от подлокотников. — Спасибо, что уделили мне время.

Я провела его в приемную и ободряюще улыбнулась Джейкобу, с интересом наблюдавшему за нами. Вернувшись в кабинет, я закрыла дверь и прерывисто выдохнула.

Шансы, что это моя вина, были крайне высоки. У меня имелась одна задача, и я эпически провалилась не только с Брук, но и с Джоном. Из-за этого двое людей были мертвы.

— Это не твоя вина, — Беверли прищурилась на меня поверх сэндвича с тунцом, набитого брюссельской капустой. — Скажи мне, что ты об этом знаешь.

— Хоть я ценю твою эмоциональную поддержку, ты ошибаешься, — я проткнула вилкой кусочек дыни и прошутто. — Он пришел ко мне на лечение, потому что хотел убить свою жену. Он убил свою жену. Он убил себя. Если бы я правильно выполнила свою работу, они оба были бы живы.

— Так, во-первых, у тебя нет доказательств, что он убил свою жену, — проговорила она с набитым ртом, подняв палец, как делала всегда, когда начала меня переубеждать. — У нее случился сердечный приступ.

— Сердечный приступ можно спровоцировать, — я отложила вилку. — Он работал фармацевтом. Поверь мне.

— Тогда позвони детективу. Пусть он проведет токсикологический анализ, — она подождала, держа сэндвич у рта.

— Ты знаешь, что я не могу этого сделать, — буркнула я, понижая голос и оглядывая людное центральное кафе.

— Ты можешь это сделать, — возразила она. — Ты просто не хочешь. Потому что я могу оказаться правой, а тогда тебе придется осознать эту навязанную самой себе вину и продолжать жить счастливо и продуктивно.

Вот поэтому мне не стоило дружить с другим психиатром. Мы не могли просто пообедать, не анализируя друг друга.

Я поразглядывала тисненый узор по краю тарелки.

— Мне не стоит этого делать, — исправилась я, — по нескольким причинам.

Я могла потратить все обеденное время, перечисляя, почему это звонок был ужасной идеей. Если я ошибалась и смерть Брук была естественной, я стала бы посмешищем, попытавшимся запятнать имя клиента. Если я была права и мой клиент действительно убил свою жену, я бы оказалась под микроскопом, мне бы пришлось отдать его дело, и ради чего? Ради правосудия над человеком, которому уже зачитали смертный приговор? Это пустая трата государственных ресурсов и времени.

Беверли отпила глоток травяного чая и пожала плечами.

— Как хочешь. Копай себе мысленную могилу. Ты звонила парню, которого я тебе посоветовала? Разнорабочему?

— Я не звонила разнорабочему, — я оторвала кусочек хлеба. — Я ценю сватовство, но у меня уже есть мужчина, так что еще один мне не нужен.

— Пачка спонжей «Мистер Чистюля» не считается, — она хмуро взглянула на меня и убрала кусочек капусты с блузки.

— Ну, что ж. Это первый мужчина в моем доме, если не считать моего брата, за… — я прищурилась и провела угнетающие подсчеты. — Восемнадцать месяцев? Так что я считаю это шагом в правильном направлении.

— Еще одна причина позвонить Миммо. Ты когда-то была с итальянцем? — она тихо присвистнула. — Дорогая. Это духовный опыт. К тому же он просто милашка.

— Ты уже говорила, — я положила кусочек холодной дыни в рот.

— А ты слышала? — оживилась она, забыв о своем разнорабочем. — Поймали Кровавое Сердце.

Я совсем забыла о нем из-за новостей о смерти Джона Эбботта.

— Я пропустила всю историю. Что случилось? — я отпила воды со льдом. — Парень сбежал?

— Верно. Старшеклассник из Беверли-Хиллз, который пропал семь недель назад. Он… — она сделала глоток чая, замерла, потом закашлялась, поднеся кулак ко рту. — Извини.

— Жертва Кровавого Сердца, — напомнила я.

— Ах, да. Так вот, он сбежал от него и вернулся в свое поместье в Беверли-Хиллз, где его родители были вне себя от счастья, блудный сын вернулся, бла-бла-бла, и позвонили в полицию. Оказывается, парень знал, кто убийца, — она указала на меня пальцем. — Представь, это учитель из старшей школы Беверли.