Тайный брак - Вирджиния Хенли

– Она безгранично печальна.

– Я бы никогда не позволила себе влюбиться в мужчину, если он не доказал, что любит меня, – пылко воскликнула Брианна. Джори улыбнулась наивности дочери.

– Ты не можешь контролировать любовь, дорогая. Она сама контролирует тебя. Сердце хочет того, кого оно хочет.

Из главной башни Брианна шла в глубокой задумчивости. Те вещи, которые она узнала сегодня, многое прояснили ей.

Она шла по коридору, ведущему к Дамской башне и ее собственной комнате. Дойдя до соединения с коридором, ведущим в восточное крыло, где располагались гостевые спальни, она лицом к лицу столкнулась с Вулфом Мортимером. Брианна окаменела, увидев его компаньона.

– Я же запретила вам приводить своего волка в замок!

Он посмотрел на нее со сдержанным удивлением:

– Я обычно игнорирую приказы женщин. Брианна задохнулась от возмущения:

– Как вы смеете отказываться подчиняться мне в таком деле?

Он изо всех сил старался не расхохотаться ей в лицо.

– Я вырос среди толпы энергичных сестер, которые постоянно пытались руководить. Уже в пять лет я научился управляться с женщинами и их капризами. Так что в моем теперешнем возрасте я не собираюсь начинать подчиняться женским приказам.

– Но я не одна из ваших сестер!

– Нет, вы гораздо более тщеславны и избалованны.

«Наглый дьявол выглядит так, будто ему нравится злить меня».

– Ваши манеры отвратительны, Мортимер!

– Зато у вас манеры утонченной леди, Брианна де Бошан. Возвращайтесь в детскую, где вам самое место.

– В детскую! – в гневе воскликнула Брианна.

– Только ребенок стал бы бояться тени.

– Бояться? Я не боюсь вашего жалкого волка!

– Докажите, – потребовал он.

Ее уязвленная гордость перевесила страх. После секундного промедления она вытянула руку. Серебристая волчица осторожно обнюхала ее, не сводя с Брианны золотых глаз.

– Ваш запах не тревожит ее, – заявил он.

– Ее запах меня тоже не тревожит. А вот запах ее хозяина раздражает меня чрезвычайно. – Она вскинула голову и быстро удалилась. Звук его издевательского смеха следовал за ней по коридору.

Едва рассвело, Брианна пошла в конюшню и оседлала Венеру. К большому удовольствию ее отца, она была искусной наездницей, и он обещал отдать ей в приданое свой замок Фламстед в Хартфордшире, где он разводил знаменитых уорикских лошадей, ценимых за их резвость и силу.

Она увидела силуэт высокого мужчины, который вошел в конюшню. Свет был слабый, и ей показалось, что это Вулф Мортимер. Резкая отповедь замерла на ее губах, когда мужчина приблизился, и она увидела, что это ее кузен, Линкольн Роберт де Варенн.

Ее лицо расплылось в улыбке удивления и восторга.

– Я и понятия не имела, что ты здесь! – Она с радостью приняла его теплый приветственный поцелуй и восхищенный взгляд, которым он окинул ее.

– Когда мы приехали, была уже полночь. Река Нин поднялась от половодья и снесла мост.

– Я уверена, Линкс ругался, на чем свет стоит.

– Вообще-то он проявил значительное терпение. Сказал, что в Шотландии видывал вещи и похуже и что это дает ему возможность научить своих сыновей справляться с трудностями.

– Так Джейми тоже здесь? Он кивнул:

– Этот дьяволенок все еще храпит под одеялом.

– Не хочешь покататься со мной?

– Ты знаешь, что я именно поэтому пришел в конюшню в такую безбожную рань. – Он не делал тайны из того, что его чрезвычайно влечет к ней. – Мой конь вчера вечером поранил ногу. Я надеялся, что ты взглянешь на него – никто не знает, как лечить их хвори, лучше, чем ты, Брианна.

– Ты сверх меры льстишь мне. Все свои познания в травах я почерпнула от твоей матушки. Мои снадобья помогают достаточно хорошо, но тетушка Джейн обладает мистической способностью общаться с животными, которой я еще не овладела.

Брианна осмотрела ногу лошади.

– Рана выглядит чистой.

– Я промыл ее сразу же, как мы прибыли, – заверил он ее.

– Тут поможет мазь из брионии. Я храню большой горшок этой мази прямо здесь, в конюшне. – Она достала мазь с полки и нанесла ее на рану, в то время как Линкольн Роберт держал ногу лошади неподвижно. – Это не даст ране загноиться. Выбери себе одну из уорикских лошадей. Твоему коню на пару дней нужен покой.

Они ехали бок о бок легкой рысью, чтобы можно было разговаривать. Линкольн Роберт говорил о том, что будет сопровождать свою мать в Шотландию, чтобы она могла посетить родственников.

– Это еще не решено окончательно, но я там родился, так что я по рождению шотландец.

Брианна искоса взглянула на его каштаново-рыжеватые волосы и зеленые глаза.

– На мой взгляд, ты больше похож на рысь, – поддразнила она.

Он рассмеялся:

– Проклятие де Вареннов!

Они помчались галопом голова к голове.

Благодаря меньшему весу Брианны и ее умению она влетела во двор замка на голову раньше Линкольна. Двор был полон солдат, седлающих лошадей, и когда она увидела, что Вулф Мортимер тоже там, она демонстративно повернулась к Линкольну Роберту и лучезарно улыбнулась ему:

– Ты такой галантный! Ты позволил мне выиграть!

Он мгновенно спешился и подошел к ней. Он протянул руки, и она прыгнула в них. При этом показались ее нижние юбки и высокие сапоги для верховой езды.

Подошел Уорик в сопровождении своего шурина де Варенна. Линкс потянул свою большую руку и взъерошил Брианне волосы.

– Как поживает моя разбойница? – поддразнил он.

– На этой неделе я подумываю уйти в монастырь.

– Не становись монашкой, Брианна, – сказал он с бесстрастным лицом. – Тебе придется прятать твои роскошные волосы. – Он обратился к сыну: – Мы едем в Кенилворт, потом в Понтефракт. Пойди, и вели своему брату поторопиться, или мы уедем без него.

Брианна собиралась пойти с Линкольном Робертом, но как раз в этот момент из конюшни выехал Роджер Мортимер верхом на вороном жеребце. Он являл собой такое величественное зрелище, что Брианна вросла в землю и смотрела на него с нескрываемым восхищением. Его зубы сверкнули белизной на смуглом лице, когда два его сына, Эдмунд и Вулф, появились вслед за ним. Она вздохнула и бессознательно облизнула губы. Опомнившись, покраснела. Вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд и, подняв глаза, обнаружила, что он принадлежит Вулфу Мортимеру. Его проницательные глаза словно читали ее мысли. Она ощутила унижение, видя, как он понимающе улыбнулся.