Всеобщая история любви - Диана Акерман

Мы не помним, какой она была для египтян – могущественной и талантливой царицей, которую подданные уважали и даже боготворили. Вместо этого у нас остался образ, созданный Римом, – представление о Клеопатре как о порочной соблазнительнице, виновной в погибели великих людей. Но это не должно нас удивлять. Рим был ее врагом, и в его интересах было порочить ее во время войны. Если не изображать ее как прекрасную, распутную, страстную чародейку, то как объяснить, что римские полководцы объединили с ней силы?

Но была ли она порочной? По всей видимости, Клеопатра, чтобы стать царицей, вполне могла замыслить убийство брата и сестры. Много ли любовников у нее было? Рассказывали, что с некоторых мужчин она брала огромные деньги за одну только ночь с собой и иногда после совокупления их убивала. И если она была богиней, то всякий любовник становился в ее объятиях полубогом. Возможно, избавляясь от некоторых опасных и привлекательных мужчин, она не ощущала вины и вообще прекрасно себя чувствовала, зная, что им суждена вечная жизнь. Клеопатра была правительницей обширного и беспокойного царства, и у нее явно не было лишнего времени для праздности, хотя я сомневаюсь, чтобы она, как утверждают некоторые ученые, годами воздерживалась от плотских удовольствий. Клеопатра, судя по всему, была пылкой и дерзкой, приземленной и одухотворенной.

Если она представляется нам нереальной сейчас, то надо помнить, что даже при жизни она казалась почти сказочным существом. Римские враги Клеопатры мифологизировали ее как злую волшебницу, а она себя – как богиню-благодетельницу. Верила ли она собственной легенде о своей божественности? Перед народом она являлась исключительно в образе богини, и у нас не осталось сведений о том, какой она была в частной жизни. О Клеопатре мы знаем очень мало – только то, что она была умной, эрудированной, образованной и очаровывала людей, чтобы снискать их расположение. Она говорила на нескольких языках, включая демотический египетский – язык простонародья. И это – наряду с тем, что она почитала скорее египетских богов, чем греческих, – вызывало у народа уважение к ней. Ее авторству приписывали трактаты о косметических средствах, гинекологии, весах и мерах, а также об алхимии. Аль-Масуди, историк X века, сообщал, что она была «весьма сведущей в науках, склонной к изучению философии, а среди ее близких друзей были ученые. Она написала труды по медицине, колдовству и другим естественным наукам. Эти книги носят ее имя и хорошо известны тем, кто преуспел в искусстве и медицине».

Но была ли она и впрямь соблазнительницей, которая завлекала и обманывала? Главным неотразимым очарованием Клеопатры был Египет, богатейшее средиземноморское царство, и любой римлянин, стремившийся овладеть миром, нуждался в его мощи, в его флоте, в его сокровищах. Союз с Египтом имел огромное военное значение. Цезарь и Антоний жаждали власти, а не любви, даже если Клеопатра и была невероятно привлекательной (а она вполне могла ею быть). Антоний и Клеопатра прожили вместе шесть лет, иногда разлучаясь (он часто отправлялся в военные походы), и за это время она родила ему двух сыновей и дочь. Когда Октавиан нанес Антонию и Клеопатре поражение при Акциуме, они совершили самоубийство, потому что потеряли все: империю, власть, богатство, почет. Романтическая версия их двойного самоубийства строится на том, что они не могли жить друг без друга. Могло быть и так, но они знали и об обычае римлян проводить побежденных врагов по улицам, подвергая их бесконечным унижениям и выставляя их мучения напоказ. А Клеопатра, несмотря ни на что, считала себя бессмертной, воплощением Исиды – богоподобной женщиной, которая должна была обеспечить себе достойное место в загробной жизни. Несмотря на страх или уныние, которые могли одолевать ее в последние минуты жизни, Клеопатра тщательно подготовила свою эффектную смерть: она надела на себя роскошный наряд Исиды и убедилась, что ее обнаружат на ложе из чистого золота.

Мне кажется, что Клеопатра и Марк Антоний безмерно любили и уважали друг друга, одновременно ощущая себя вершителями божественной миссии. Была ли Клеопатра неотразимой? Она была изобретательной, блистательно манипулировала людьми, отлично разбиралась в мужской психологии и могла обладать глубокой, как море, чувственностью, действовавшей гипнотически.

Каждая культура заново изобретает свою Клеопатру, в зависимости от состояния общества и нравственных устоев своего времени. Наше представление о ней перешло к нам от ее прославленного врага, Рима. Октавиан так гордился тем, что сокрушил Клеопатру и заявил свои права на Египет, чтобы подчинить его Риму, что в 27 году до н. э. объявил себя «Цезарем Августом». Он решил назвать в свою честь один из месяцев года, когда победил своего самого упорного врага, Клеопатру – возлюбленную истории, коварную царицу. В ироническом преломлении сюжета «возлюби врага своего» именно падение Клеопатры и стало источником ее будущей блистательной славы.

История – это вымысел, который мы согласились принять. Даже во время правления Клеопатры летописцы не видели ее без косметики и царских регалий и не были посвящены в главные события ее жизни. Они могли неверно толковать некоторые из ее действий или быть слишком тенденциозными. Близкие к ней люди – родные, любовники, жрицы – могли и не пользоваться ее полным доверием. А если они им и пользовались, то могли и не иметь склонности описывать события. Но даже если эти люди о чем-то и писали, то такие документы не сохранились, а те, которые сохранились, могли содержать преувеличения или скрывать политические мотивы. Так что в лучшем случае мы можем только предполагать. А предположение – это вечная неопределенность.

Ничто не свидетельствует о внутренней жизни народа лучше, чем его искусство. А искусства в Древнем Египте процветали. Приезжие часто отмечали, как много здесь музыкантов, танцоров, сказителей и певцов. Они были поражены размерами и изысканностью статуй, великолепием картин, разнообразием танцев и изящной словесности. В начале XIX века европейские композиторы создавали произведения в жанре симфонической поэмы, средствами музыки рождая такие образы, как пасторальный пейзаж, полет жаворонка или полуденный отдых фавна. А в Древнем Египте танцоры становились движением ветра, простором неба, жаром солнца. Лирическая поэзия (то есть пение в сопровождении игры на лире) процветала, сказители рассказывали истории, сочиняли морализирующие басни и даже повести о приключениях мореплавателей – скорее всего, именно они и послужили источником вдохновения для Одиссеи Гомера. Выступая на пирах, религиозных церемониях и случайных собраниях, музыканты играли на арфах, лирах, бубнах, систрах, барабанах, лютнях, кимвалах и на флейтах. Когда греческий правитель посетил царский пир в Мемфисе, его ублажали своей игрой музыканты, а потом «среди толпы прошли двое танцоров, мужчина и женщина, отбивая ритм, а потом каждый из них исполнил свой собственный танец с покрывалом. Затем они танцевали вместе, встречаясь и расходясь, а после снова сходясь в последовательных гармоничных движениях. И выражение лица молодого танцора, и его движения красноречиво свидетельствовали о том, как он желает эту девушку, которая постоянно пыталась от него ускользнуть, отвергая его любовные домогательства. Все это действо было изумительно гармоничным, согласованным – живым, грациозным и во всех отношениях приятным».