Мой любимый принц - Паола Маршалл

— Черт возьми, Грант, я не потерплю оскорблений от американского выскочки, у которого нет ничего, кроме денег…

Его голос сорвался; человек, которому он угрожал, остался невозмутимым и смотрел на него холодным и равнодушным взглядом.

Хуже того, Хинидж видел неодобрение на лице принца, его господина, правящего миром, в котором он жил и дышал. Опала привела бы сэра Рэтклиффа не только к социальному, но и к финансовому краху, поскольку лишь дружба с принцем спасала его от кредиторов.

Принц ледяным голосом произнес:

— Молчите, сэр. Вы оскорбили мистера Гранта. Он отплатил вам той же монетой, но зачинщиком были вы. Мы все благодарим мистера Гранта за его игру и сожалеем о нанесенной ему обиде. Надеюсь, сэр Рэтклифф, вы согласитесь со мной, а вас, мистер Грант, мы прощаем.

Сэр Рэтклифф угрюмо проворчал, поскольку ничего другого ему не оставалось:

— Я не хотел обидеть, это была шутка, сэр.

Принц был суров.

— Неудачные у вас шутки. Вы принимаете извинение, мистер Грант?

Коби, кивнув, легкомысленно ответил:

— Я всегда принимаю извинения, сэр. Это одна из моих добрых привычек. — Как он и надеялся, последнее замечание вызвало всеобщий смех.

Принц заговорил с ним о музыке. Коби честно признался, что его любимым инструментом является фортепьяно. Принц, пристально глядя на него своими голубыми глазами, произнес:

— Похоже, вы всесторонне одаренный человек, Грант. Леди Кенилворт говорила, что вы неплохо рисуете. Я знаю, что вы отлично ездите верхом и, более того, умеете делать деньги. Вам следовало бы поучить некоторых из моих людей… нам не хватает талантов.

Коби заметил зависть на лицах кое-кого из придворных. Он поклонился и ответил невинным тоном:

— Вы же знаете пословицу: кто за все берется, тому ничто не удается.

Взгляд принца остался таким же жестким и проницательным.

— Сомневаюсь, Грант, очень сомневаюсь. Не важно. Достаточно развлечений на сегодня. В Маркендейле вы должны сыграть для нас на фортепьяно, а леди Кенилворт споет — у нее прекрасный голос.

Судя по тому, как часто принц упоминал в разговорах Виолетту, Коби решил, что его высочество знает об их коротком романе и не осуждает его за это.

С гитарой в руке он вышел из курительной комнаты и побрел по длинному коридору, увешанному портретами могущественных и влиятельных людей забытого прошлого. Общество ему наскучило — иногда такое случалось. Коби хотелось побыть в одиночестве, но его желанию не суждено было осуществиться.

За его спиной раздался протяжный голос.

— Ваше исполнение было безупречным, мистер Грант. Не удивительно, что принц остался доволен. Он назвал вас всесторонне одаренным человеком. Но ему известны далеко не все ваши таланты, не так ли?

Это был серый человечек, Херви Бьючамп, всегда стоящий за плечом у принца. В его тоне звучал оттенок фамильярности, словно речь шла о чем-то, известном лишь им обоим.

Коби с самым, что ни на есть, невинным лицом ответил:

— Благодарю за комплимент, сэр, но, — он вскинул брови, — вы слишком высокого мнения обо мне. По-моему, мы не представлены друг другу, хотя моя жена однажды беседовала с вами…

— Великолепно, сэр, великолепно, — похвалил собеседник, но так и не уточнил, что именно он считает великолепным. Они стояли под портретом принца Руперта Рейнского, написанного неизвестным художником. — Мое имя, как вы знаете, Бьючамп. Один из моих предков высадился в Англии вместе с Завоевателем, и с тех пор мы стараемся служить нашему суверену так же преданно, как и он.

Он взмахнул рукой в сторону портрета, и Коби так и не понял, имелся ли в виду принц Руперт, верный сторонник двух королей из династии Стюартов, или дальний предок Бьючампа.

Зная, что что-то нужно ответить, Коби с наивной и очаровательной улыбкой произнес:

— Я не могу похвастаться столь выдающейся родословной. Как и у большинства американцев, у меня ее нет. Я самородок.

Серый человек расхохотался.

— Отлично сказано, и мне следовало ожидать подобного ответа. Скажите, мистер Джейкоб Грант, унаследовавший внешность Хаттонов, но отрицающий всякую связь с ними, что принуждает к действию такого человека, как вы? Вы устанавливаете собственные законы, мистер Грант, и в соответствии с ними вершите правосудие… даже в Лондоне?

Коби взял гитару и снова заиграл арию главного палача.

— Так? — спросил он. — Что за романтические мысли, мистер Бьючамп, сэр? Вам надо писать романы.

— Вместо того чтобы жить в них, — улыбнулся серый человечек. — Должен сообщить, что принц любит вас, мистер Грант, искренне любит. Не только потому, что вы американец… вы знаете, что ему нравятся американцы. Они действуют. Его учили действовать, но никогда не позволяли этого. Как ни прискорбно, прежде чем взойти на трон, он успеет состариться. Как и любой деятельный человек, лишенный возможности действовать, он скучает, а от скуки люди совершают ошибки…. Будет очень жаль, если одна из его прошлых ошибок станет достоянием всесильной прессы.

Коби ничего не ответил, лишь сыграл несколько аккордов мелодии, которую мистер Бьючамп мог и не знать. Это была песня о страсти и смерти.

Серый человечек сказал:

— Вам наверняка известно, что его королевское высочество не похож на сэра Рэтклиффа. Его удовольствия никому не причиняют боли. Он берет лишь то, что ему предлагают. Нельзя осуждать его за единственный опрометчивый поступок…

Пальцы Коби перебирали струны гитары. К чему эта лицемерная болтовня? Что нужно этому безликому человеку от Коби Гранта? Что он знает о сэре Рэтклиффе? Коби не мог поверить, что упоминание о сэре Рэтклиффе было случайным.

— Ближе к делу, — небрежно бросил он. — Я уверен, что речь идет о каком-то деле. Американцы не любят ходить вокруг да около. Мы прямолинейны, сэр, прямолинейны.

— Я не видел менее прямолинейного человека, чем вы, — сухо ответил серый человечек.

— Это потому, что вы плохо меня знаете.

— Я знаю вас, мистер Грант, и знаю о ваших действиях в Штатах и здесь. Буду откровенен. Принц написал несколько писем к даме, муж которой неожиданно воспылал ревностью и увез ее из Лондона в деревню. По глупости он надеялся таким образом уберечь ее от греха. Она же, оказавшись ничем не умнее мужа, сохранила письма принца, завела себе другого любовника и показала эти письма ему. Он не только посмеялся над ними. Он выкрал их и теперь шантажирует ими принца, чтобы сохранить свое положение в обществе. Его королевское высочество был милостив… вы меня понимаете? Но вор стал слишком безрассудным и начал вести себя таким образом, что принцу давно уже следует… порвать с ним. Но он не может этого сделать из-за писем. Теперь этот человек стал опасен. Если о его действиях узнают, это может повредить принцу и даже пошатнуть трон. Загнанный в угол, он может воспользоваться письмами, чтобы спасти себя… или предать их огласке.