Шпион - Клайв Касслер

Здесь находился и кабинет самого Ван Дорна, обшитый каштановыми панелями, с самыми современными приспособлениями для управления ордой его подчиненных, разбросанных по всему континенту. Вдобавок к частному телеграфу агентства здесь были также три телефонных аппарата стоечного типа для дальней связи с территориями западнее Чикаго, диктофон «ДеВо», биржевой информатор и электрический телефон Келлога. Глазок позволял Ван Дорну разглядывать посетителей в приемной. Угловые окна выходили на фасад «Уилларда» и было видно боковые входы.

Именно через эти окна неделю спустя после трагической гибели Артура Ленгнера на военно-морском оружейном заводе Ван Дорн с опаской наблюдал за тем, как из такси на заполненный людьми тротуар выходят две женщины и исчезают в отеле.

Зазвонил внутренний телефон.

— Пришла мисс Ленгнер, — сообщил детектив отеля «Уиллард», один из сотрудников Ван Дорна.

— Вижу.

Ван Дорн не ждал от этого визита ничего хорошего.

Основатель «Детективного агентства Ван Дорна» был плотным, лысым мужчиной сорока с лишним лет. Крепкий римский нос, щетинистые рыжие усы и дружелюбные манеры адвоката или бизнесмена, который рано сколотил состояние и теперь наслаждается богатством. За глазами, прикрытыми тяжелыми веками, таился мощный интеллект, а в тюрьмах страны томилось немало преступников, позволивших рослому джентльмену подойти к ним так близко, чтобы защелкнуть наручники.

А внизу, проходя по украшенному позолотой и мрамором вестибюлю «Уилларда», привлекали всеобщее мужское внимание две женщины. Младшая — миниатюрная девушка восемнадцати или девятнадцати лет, модно одетая, рыжеволосая, с живыми, блестящими глазами. И ее спутница — высокая, черноволосая красавица в темном траурном наряде, в шляпе, украшенной черными перьями крачки. Лицо ее было частично закрыто вуалью. Рыжеволосая держала ее за руку, словно желая придать ей храбрости.

Однако, миновав вестибюль, Дороти Ленгнер взяла инициативу в свои руки, попросив спутницу посидеть на диване у подножия лестницы.

— Ты уверена, что мне не нужно пойти с тобой?

— Нет, спасибо, Кэтрин. Все хорошо.

Дороти Ленгнер подобрала длинную юбку и начала подниматься по лестнице.

Кэтрин Ди, изогнув шею, смотрела, как Дороти остановилась на лестничной площадке, подняла вуаль и прижалась лбом к холодному мраморному столбу Потом выпрямилась и, собравшись с духом, прошла по коридору и зашла в «Агентство Ван Дорна», скрывшись из глаз Кэтрин.

Джозеф Ван Дорн посмотрел в глазок. Секретарь в приемной, сильный решительный мужчина — иначе он не сидел бы за столом в приемной Ван Дорна — был поражен красотой девушки, протянувшей ему свою карточку. Ван Дорн подумал: «Да ты сейчас не заметил бы, даже если бы в приемную ворвалась шайка бандитов и унесла всю мебель».

— Я Дороти Ленгнер, — сказала девушка сильным певучим голосом. — У меня назначена встреча с мистером Джозефом Ван Дорном.

Ван Дорн торопливо вышел в приемную и поздоровался.

— Мисс Ленгнер, — сказал он голосом, в котором еле заметный ирландский акцент смягчал жесткость речи уроженца Чикаго, — позвольте выразить самые искренние соболезнования.

— Спасибо, мистер Ван Дорн. Благодарю, что согласились со мной встретиться.

Ван Дорн провел ее в свое святилище.

Дороти Ленгнер отказалась от чая и воды и сразу перешла к делу.

— Флот утверждает, что мой отец покончил жизнь самоубийством. Я обращаюсь за помощью в ваше агентство, чтобы восстановить честь отца.

Были основания сомневаться в душевном здоровье отца девушки, Ван Дорн подготовился к этой трудной встрече, ведь жена была знакома с Дороти по колледжу Смита, и он обещал выслушать бедную девушку.

— Разумеется, я к вашим услугам, но…

— Флот заявляет, что он сам организовал взрыв, который его убил, но мне не говорят, откуда это известно.

— Я бы не удивлялся, — сказал Ван Дорн. — Флот обычно все держит в тайне. Меня удивляет другое: флот обычно заботится о своих.

— Мой отец сознательно вел оружейный завод к тому, чтобы он был больше гражданским, чем военным, — ответила Дороти Ленгнер. — Это была деловая операция.

— И однако, — осторожно возразил Ван Дорн, — я слышал, что в последнее время многие заказы оружейного завода переданы гражданским предприятиям.

— Определенно нет! Может, на четырех- или шестидюймовки. Но не на орудия для дредноутов.

— Любопытно, тревожили ли эти перемены вашего отца?

— Отец привык к такому, — сухо ответила Дороти и со слабой улыбкой добавила: — Он сказал бы: «Пращи и стрелы моего производства позволяют конгрессу учитывать местные интересы». У него было чувство юмора, мистер Ван Дорн. Он умел смеяться. Такие люди не кончают с собой.

— Разумеется, — серьезно согласился Ван Дорн.

Снова зазвонил телефон Келлога.

«Мой спаситель — Белл», — подумал Ван Дорн. Он подошел к стене, на которой висел телефон, взял слуховую трубку и прислушался.

— Пригласите, — сказал он в микрофон.

А Дороти Ленгнер он сказал:

— Я попросил Исаака Белла, моего лучшего сотрудника, передать другим важное дело, которым он занимается, поимку грабителей банка, чтобы он мог заняться обстоятельствами смерти вашего отца. Он готов доложить.

Открылась дверь. Вошел мужчина в белом костюме; скупость его движений была необычна для столь высокого роста. Заметно выше шести футов, стройный, весом не больше ста семидесяти пяти фунтов, примерно тридцати лет. Густые усы на верхней губе были золотистыми, как и аккуратно подстриженные волосы. Цвет лица был здоровый, как у человека, проводящего много времени на солнце и воздухе.

Крупные руки висят вдоль тела. Пальцы длинные, с тщательным маникюром, хотя наблюдатель более внимательный, чем горюющая Дороти Ленгнер, мог бы заметить, что костяшки на правой руке красные и распухшие.

— Мисс Ленгнер, позвольте представить вам моего старшего дознавателя Исаака Белла.

Исаак Белл быстрым проницательным взглядом окинул молодую красавицу. «Двадцати с небольшим лет, — оценил он ее возраст. — Умная, владеет собой. Опечалена потерей, но чрезвычайно привлекательна». Она умоляюще повернулась к нему.

Острые голубые глаза Белла на мгновение смягчились. Теперь они стали чуть фиолетовыми, а проницательный взгляд — добрее. Белл почтительно снял широкополую шляпу и сказал:

— Сочувствую вашей потере, мисс Ленгнер.

И таким быстрым движением ослепительно белого платка стер каплю крови с руки, что это прошло почти незаметно.

— Мистер Белл, — спросила девушка, — что вы узнали, чтобы обелить имя моего отца?

Белл ответил голосом, полным сочувствия, доброжелательно, но прямо.

— Простите, но я должен подтвердить, что ваш отец действительно выписал большое количество йода из лабораторных запасов.