Таинственный возлюбленный - Джулия Сеймур

каскады, розарии, качели, плакучие ивы, зонтики, фонтанчики, олеандры, александрийские лавры, упряжки с пони, павлинов, бумажных змеев и розовых фламинго.

По желанию герцогини здесь были устроены причал, салон-казино для увеселительных празднеств, модный тогда лабиринт из кустарников и даже был поселен отшельник. Последнему не только выплачивалось жалованье, но и было оплачено отращивание длинной бороды и волос. Другими словами, парк Каприччио был полон сюрпризов и открытий…

* * *

Прошествовав через все это великолепие, только что прибывший граф де Милано приблизился к парадному входу. Охватив дворец быстрым взглядом и прекрасно зная его прообраз, что позволяло ему сразу же представить себе все его внутреннее убранство, граф жестом отпустил лакея. Поднимаясь по величественной парадной лестнице, весьма недвусмысленно напоминающей парадную лестницу Версальского дворца, граф бросил рассеянный взгляд на висевшие вдоль всей верхней галереи портреты предков герцогини.

Герцогиня Осунская происходила из знаменитого рода Борджиа, в ее жилах текла кровь множества знатных семей Испании. Она имела право на два титула принцессы, семь или восемь герцогских титулов и, благодаря ее талантам, достоинству и вкусу, считалась самой интересной женщиной в Мадриде. Внешняя хрупкость ее была обманчивой. Очень энергичная герцогиня прекрасно ездила верхом и подолгу гуляла одна, не боясь ни усталости, ни проходимцев. Кроме того, граф слышал, что герцогиня была приятна в общении, богато одарена от природы, блистала умом, красноречием и весельем.

Слуга проводил гостя в залу, где графа ожидало собравшееся по случаю его приезда изысканное общество. Пока хозяйка дома представляла вновь прибывшему гостю собравшихся, граф де Милано снова обратил внимание на украшавшие стены картины. Вся зала была увешана причудливыми большими полотнами, изображавшими шабаши ведьм и проделки дьявола. На одной из них огромный козел вещал сбившимся в кучку женщинам в черных одеяниях вечные истины. Граф уже знал о том, что все эти полотна были написаны по специальному заказу герцогини первым придворным живописцем Франсиско Гойей и, по мнению герцогини, вероятно, как нельзя более соответствовали предстоящему вечеру.

«Уж не представляет ли она меня чем-то вроде такого же козла?» — невольно подумал граф, учтиво улыбаясь чрезвычайно худой и несколько угловатой герцогине. «Единственное, чего ей действительно недостает, так это красоты», — вспомнились ему слова секретаря, готовившего для него материалы к этому посещению.

— Да, да, герцогиня, я тоже необычайно рад, — почти машинально ответил граф, учтиво кланяясь изысканно одетой Осуне, выражавшей ему свое чрезвычайное приятие.

Затем началась череда представлений. Как графа и предупреждали, в числе гостей оказались не только или, скорее, даже не столько первые гранды королевства, сколько просто замечательные и чем-либо успевшие прославиться личности. Был здесь и знаменитый тореро Пепе Ильо, или попросту Петушок[11]. С тех пор, как на парадной корриде, посвященной вступлению на престол нынешнего короля, другой тореадор, Педро Ромеро, вынес его окровавленного с арены и положил к ногам герцогини Осунской, Пепе постоянно присутствовал на всех званых вечерах этой грандессы, вновь поставившей его на ноги. Рядом с ним сидел его неразлучный друг, знаменитый актер сеньор Маркес. Именно ему, положив к ногам Осуны лишившегося чувств тореадора, Педро Ромеро сказал тогда: «Здесь вам не театр, сеньор Маркес, здесь умирают по-настоящему».

Присутствовал на вечере и поэт Ириарте, сочинявший для герцогини всевозможные театральные комедии и пьесы. Герцогиня Осунская не только читала в былые годы в университете лекции по экономике, но и любила порой, презрев светские условности, выступить на подмостках в роли простой актрисы. Поэтому Ириарте никогда не оставался без работы; приготовил он изящную поделку и на предстоящую ночь.

Из более видных людей королевства сегодня присутствовали бывший министр и переводчик Вольтера сеньор Уркихо, замечательный искусствовед и брат первого секретаря премьер-министра сеньор Сеан Бермудес с супругой доньей Лусией, а также виднейший философ и министр юстиции Мельчиор де Ховельянос.

Дамы щеголяли длинными черными юбками, низко вырезанными лифами и тугими поясами. На плечах большинства из них красовались болеро — маленькие курточки с кисточками. Мужчины предпочитали белые рубашки, коротенькие курточки, туго обтягивающие ляжки короткие штаны, шелковые чулки и башмаки с огромными пряжками. Волосы они забирали в сетки, как у тореро или ярмарочных цыган. Это были костюмы так называемых мачо и мах или попросту — испанского простонародья.

Впрочем, среди светских одежд виднелась и фигура, одетая в традиционную монашескую одежду — дон Антонио Деспиг, архиепископ Сеговии. Считаясь другом семьи и постоянно бывая на всех званых вечерах герцогини, он в то же время был тайным личным осведомителем Великого инквизитора Испании Лоренсаны. Именно с его помощью герцогиня надеялась свалить ненавистного ей первого человека в правительстве страны — фаворита королевы, бывшего гвардейца Годоя. В этот вечер он, получивший необычный титул Князя мира, был на вершине своей славы, и депо представляло собой необычайную трудность. Однако герцогиня успела обсудить с архиепископом темы для трех доносов, которые поступят к Великому инквизитору от трех простых монахов, еще до начала этого торжественного обеда. Доносы были необходимы для возбуждения трибуналом святой инквизиции тайного следствия. Осуна рассчитывала, что после делового разговора Деспиг уйдет, но он, узнав о прибытии из Европы таинственного гостя, воспользовался формальным приглашением герцогини и задержался. Архиепископ не сомневался, что на обеде несомненно будет обсуждаться многое из того, что заинтересует Лоренсану и что войдет в тайные досье, заведенные на всех, бывающих в гостях у герцогини.

— Сегодня здесь собрались только истинные друзья вашей светлости. Такие грандессы, как Мария Терезия герцогиня Альба, в жизни своей не прочитавшая ни одной книги и интересующаяся лишь боем быков да скандальными связями с мужчинами, или Мария Луиза принцесса Пармская, хотя и являющаяся ныне нашей всемилостивейшей королевой, но интересующаяся лишь украшениями и мужскими ласками, сегодня не будут оскорблять ни взора, ни слуха вашей светлости. Точно так же не удостоились чести быть зваными на наш сегодняшний вечер и Их Католическое Величество король Карлос Четвертый, которому важна лишь охота да своя уникальная коллекция часов. Он непременно попросил бы вас потягаться с ним в леонской борьбе, ибо чрезвычайно гордится своей физической силой, хотя умом не блещет. Не зван нами и фактически первый человек государства, наш досточтимый премьер-министр, получивший на днях титул Князя мира за очередную распродажу нашей страны. Этот мужлан, через постель королевы в несколько лет превратившийся из последнего человека страны в первого, с каждым днем все более заплывает жиром и не интересуется ничем, кроме собак и задирания женских юбок. Извините, граф, за столь плебейскую откровенность, но наш премьер, похоже, и в самом деле поставил себе целью исследовать, что скрывается под юбками всех