Детектив для неправильных людей - Ольга Станиславовна Назарова

Вот эта его рациональность Машу всегда и восхищала, и дико раздражала! Почему-то её бывший муж всегда чётко видел простейший и самый выгодный ответ, самый короткий путь и самое правильное решение. Всегда… Кроме того случая, после которого они развелись.

Маша молча прошла в ванную, опять едва машинально не включив свет, но наткнулась рукой на ладонь бывшего мужа, предусмотрительно прикрывшего рукой выключатель, торопливо отдёрнула руку и уж совсем нелогично разозлилась.

– Гений, ёлки-палки! – сердито сверкала она глазами на затылок Хантерова.

– Не пыхти, лучше дверь закрой – она ровно напротив окна находится и с улицы можно будет увидеть, что в ванную кто-то вошёл, а нам это пока не нужно. Потом можешь включить свет, – раздался невозмутимый голос.

Очень хотелось ответить чем-то этаким… Типа «я сама всё знаю», только вот, если бы она знала, то и не позвала бы его! Вон как он её раздражает – только-только встретились, а уже аж искры от ярости.

– Да… – негромко сказал Хак, заглянувший под ванную.

– Что да?

– Тебя хотели убить, – буднично сказал он. – Правда, как-то странно хотели… Пока не очень понимаю… Но, возможно, желающий попался не очень знающий. Так. Дети на море, твоя мама там же… Да, кстати, а где твой… Где Илья?

Назвать Хамовкина мужем Машки он физически не мог – язык не поворачивался.

– Илья в командировку уехал с утра. Внезапно вызвали.

– Удивительно просто! – бесстрастно откликнулся Хак, отходя от ванной и отряхивая руки. – Слушай, а как ты вообще догадалась туда заглянуть?

Маша, осознавшая, на что именно намекает её бывший супруг, решила, что должна как-то отреагировать на эти гнусные инсинуации, но почему-то смолчала. Зато вместо этого ответила на вопрос:

– Кошка… Это не я туда полезла, а она.

– Я и не знал, что ты кошку завела, и Серёга с Настёной не говорили, да и пёсик твой для меня в новинку… – он старательно отвлекал Машку от её ужаса, от истерики, которая явно собиралась прорваться наружу.

– Они не мои – соседские. Соседям не нужны, а я их кормлю, или корм оставляю тёте Вере, ты её знал…

– А почему себе не возьмёшь? – буднично уточнил Хантеров.

– Илья… У него аллергия на кошек, а Малыша он просто боится! Хак! – всё-таки прошли десять лет, и она стала смелее, хладнокровнее и собраннее – иначе с её профессией не выжить.

– Что мне делать?

– Не дать себя убить, конечно, – пожал плечами Хантеров. – Выяснить, кто это тут такой умный, а дальше…

– Понятно, – Маша сосредоточенно кивнула головой. – Спасибо за совет. Ты… Ты езжай, наверное. Если ты сегодня в Карелии был, то устал, да и ждут тебя дома.

От понимания того, что он сейчас уедет, а она останется с настоящим, натуральным ужасом один на один, Маша похолодела.

– Маш, ты с ума сошла? У моих детей запасных матерей нет! – фыркнул Хантеров. – Дома – да, ждут – трикотаж мой – три кота. Но они не одни, а с соседкой-пенсионеркой. Она у меня котовой няней работает, когда я уезжаю. Так что глупости не говори. Но в одном ты права – я и правда устал, правда, больше от того, что не знал, что случилось и был готов самолёт в воздухе подталкивать. Кстати, ты ела?

Маша задумалась. От облегчения, что ей не придётся одной разбираться со всем этим кошмаром, накатило такое облегчение, что даже мысли шевелились как-то медленно и лениво.

– Не помню… Продукты приносила, а вот дальше… Дальше Дашка оторвала решётку.

– Понятно. Тогда пошли поедим, а потом подумаем, что нам делать.

– Мне делать? – переспросила Маша, исключительно для того чтобы услышать ответ.

– Нет, нам. Это крайне испортит мою деловую репутацию – если я позволю какому-то гаду навредить матери моих детей, – очень холодно заявил Хак, причём, было понятно, что этот ледниковый период направлен не на его бывшую жену, а на неведомого гада.

Это как-то утешало…

– Мы есть в темноте будем? Тут, насколько я понимаю, свет включать тоже не стоит? – уточнила Маша.

– Не стоит. А что тебя смущает? Голодный человек и по запаху еду найдёт, – Хантеров зашуршал пакетом.

– Что ты врёшь? По запаху… Ты в темноте видишь, как кот! – фыркнула Маша.

– А ты помнишь?

– Помню… – и рада бы не помнить, забыть напрочь всё, что с ним было связано, но как? Как забыть, если не получается, если рядом растёт сын, который напоминает об отце с каждым днём всё больше и больше – становится похож на него чрезвычайно.

Как забыть, если всякий раз, когда ей по какой-то причине плохо, непременно снится тот проклятый день, когда она получила очень красочные фото с мужем и его подчинённой.

Это было тогда, когда на корпорацию Мироновых шла массовая атака крайне нечистоплотных конкурентов, когда Хантеров мотался по всей стране, спасая предприятия от захватов, когда даже до стрельбы доходило, и она тряслась как мышь, молясь только, чтобы он живой вернулся. И вот в самую распоследнюю поездку, когда ожидалась наиболее опасная ситуация, он отправился с группой сотрудников, в которой была и та самая его подчинённая. Ловкая, умная и, как выяснилось, весьма предприимчивая девица, которая, подгадав, что шеф, после крайне сложных переговоров с угрозами и прочими «прелестями» рейдерских захватов, вряд ли будет держаться так же неприступно, как обычно, пошла на штурм, увенчавшийся полным успехом.

Сотрудница была настолько предусмотрительна, что отсняла «доказательства» для жены Хантерова и уже была готова праздновать победу, решив, что теперь-то запросто Хака разведёт с его клушей-бухгалтершей и женит на себе.

Первое у неё получилось, тем более что Хак был вынужден признаться Маше в измене, а вот второе не вышло.

– Он никогда на вас не женится, – Маша отлично помнила их разговор с той особой, позвонившей в приливе торжества. – Он ненавидит такие вещи, так что даже если он в вас влюблён до потери пульса, поверьте, вместе с ним вы не будете.

Девица, конечно же ей не поверила. Ещё бы… Она-то красавица, умница, грамотный и надёжный сотрудник. Соратница, можно сказать. И вот со всеми этими плюсами она оказалась моментально уволена, но даже не просто уволена, а выпнута с работы с омерзительной характеристикой и «чёрной меткой», полностью исключающей её трудоустройство на подобную должность в любой мало-мальски приличной компании.

Маша знала все подробности из первых рук – глупая курица потом ей звонила в истерике, которая началась с угроз, а закончилась абсолютно бабским рёвом о том, что Хак, оказывается, может так