Со смертью заодно - Альтс Геймер

Еще ниже, как буро – зеленый и желтый шары на елочной гирлянде, висят на ветвях Древа два родственных мира – Цитадель и Болото. Два антагониста и соперника. Пара непримиримых врагов, не осознающих, что являются по прихоти неведомого архитектора разными отражениями одного и того же предмета. Первый – раскаленная пустыня с черными вкраплениями базальтовых скал, острыми зубами гранитных пиков. Иссушенные русла рек, как борозды от высохших слез покрывают лицо этой планеты. По пустыне разбросаны поселения хобогоблинов. Они особенно тяготеют к предгорьям, стараются поглубже врезать, вбуравить свои жилища в каменные плиты, отчего многие горы становятся похожими на термитники. Клановое построение их быта обусловлено жестокой борьбой за выживание. Еще бы, за ними ведут беспощадную охоту койоты – оборотни, а грязно – белые гарпии так и норовят спикировать из – под облаков прямо на голову. Лепреконы алчно пересчитывают серебряные монеты, жуткие мутанты свиноволки сбиваются в огромные стаи. Над бледно – желтыми волнами дюн ловят восходящие воздушные потоки огромные птицы – Рухи, среди нагромождений камней поджидают в засадах свою добычу одноглазые циклопы, всегда готовые метнуть во врага один – другой булыжник. Сивые Древние Бегемоты загребают землю своими длинными когтями.

Второй мир – обитель водных существ. Сапфировой синевой отливают на теле планеты сотни больших и малых озер, как правило, испещренных рваными краями фьордов. Как кровеносные капилляры, оплетенные артериолами, водоемы густо опутаны сетью рек и ручьев. Местами стоялые воды заболотились, превратились в протяженные трясины. Унынием веет от таких пространств. Одинокие кривые деревья растопырили пальцы сучьев, и мнится, глядючи на них, что не лес это, а воздетые к солнцу руки путников, навсегда сгинувших в бескрайних топях. Но для местных жителей – замкнутых и злобных гноллов, воинственных антропоморфных ящеров – лучников, хищных драконьих стрекоз, устрашающих василисков, бронированных болотных коров, змееподобных виверн и внушающих панику Гидр Хаоса такой «полужидкий» край – милая, любимая родина. От всех остальных планет пару Цитадель – Болото выделяет наличие прямого мостика-серпантина между ними, по которому строго блюдущие древнюю вендетту противники охотно ходят, друг на друга в разорительные набеги.

Плавно спускаясь по стволу Иггдрасиль к основанию сферы, вы можете отправиться в путь по следующей ветви, и она приведет вас в Инферно – кроваво – красную от постоянно кипящей лавы мини – планету. Даже сам путеводный отросток Древа обуглился на подходе к этой тверди, и сей факт должен служить набатным колоколом для любого путешественника из рода людей. Обитатели Инферно сконструированы по иной природе. Их ткани не белкового происхождения готовы спокойно переносить жуткие температуры, где от нового фтористого вулканического извержения запросто могут самопроизвольно вспыхнуть в округе изделия из железа и меди. Плазма, пепел, огонь для них такие же привычные понятия, как для нас – вода, земля и воздух. Бесы с редуцированными крыльями, панцирные адские собаки, пышущие жаром метатели огненных шаров, рогатые демоны, молниеносно исчезающие в раскаленном воздухе иффриты, гуманоидные порождения Ада – вот неполный список граждан Инферно. Эта мини – планета спроектирована, как ярый антагонист Желтку. И где бы ни пересеклись дороги жителей одного или второго мира – на тракте ли, в пиршественной зале, среди нейтральных охотничьих угодий – быть беде.

Еще ниже и соответственно ближе к месту, где мы сейчас находимся, висит на ветви Древа засохший плод Подземелья. С виду – вовсе не обитаемая планета. Типичный астероид с кратерами от метеоритных ударов, непрерывно клубящимися пыльными бурями. На поверхности не заметно ни малейшего движения. Что не удивительно – вся жизнь там начинается на глубине нескольких метров от верхнего слоя. Слепым троглодитам, что составляют ее основное население, дневной свет не нужен. Обоняние и теплолокация позволяют им прекрасно ориентироваться в подземных тоннелях. Этот мир, как червивый гриб источен проходами, сливающимися в просторные залы, где застывшие капли влаги свисают с потолков пещер многометровыми сталактитами. В глубине недр текут хрустально чистые реки с ледяной водой, сквозь которую пробиваются кристаллы самоцветов, настолько редких, что их красоты даже не видел мир. Во всем Овиуме ценятся драгоценные камни из Подземелья. Гномы – старатели давно точат зубы на богатства ископаемых этого внешне неприветливого мира, но не тут – то было. Здесь не жалуют иммигрантов, а непрошеных гостей с кирками и лопатами и подавно. Хотя все Подземелье из покон веков поделено на ленные владения Королями Минотаврами, кровопролитные войны между вельможами все равно периодически случаются. Темные переходы нет – нет, да озаряются бликами факелов, стены дрожат от предбитвенных кличей. Свистят стрелы, удары огромных боевых топоров высекают ослепительные искры из холодных каменных стен. Потом все умолкает, чтобы через какое – то время повториться вновь с неослабевающей силой.

Зато на следующем уровне стоит вечная тишина. Озаряемые бледным лучами «светляков», Сумерки всегда погружены в полумрак. Еще бы, ведь этот мир – гигантский Некрополис. Так его тоже иногда называют. Со своим планетой – спутником Мраком. Туда свет вообще никогда не проникает, и о нем даже по самому Овиуму ходят легенды. Что творится на Мраке – тайна тайн. Ученые Мидгарда предполагают, что там размещен гигантский оссуарий и до поры складирована бесчисленная некро – армия. Так, на всякий случай, типа внезапного вторжения в локацию. Тогда призывные трубы Иерарха прогремят сбор, и мертвецы восстанут из своих вечных могил, чтобы разнести в пыль полчища любого агрессора. Им без разницы. Они мертвые. А Сумерки, как и положено нормальному некрополису, населяют скелеты, зомби, духи, вампиры, нетопыри, привидения. Выше по рангу стоят Личи Силы и Рыцари Тьмы – пастыри Холодных мира сего. Над мини – планетой иногда реют рваные крылья Призрачных драконов. Сумерки манят, завораживают и пугают одновременно.

Неоднократно в своем описании Овиума я употреблял слова: свет, лучи, солнце. Как такового светила тут нет. Архитектор по – своему решил проблему освещения миров и регуляции суточных циклов. Эту функцию осуществляют «святляки» – маленькие ослепительные плазмоиды, перемещающиеся в пространстве между Иггдрасилем и поверхностью Сферы. Некоторые по вертикали, иные – по горизонтали, часть – по особым хитрым кривым орбитам. Они задают смену дня и ночи, везде свою, индивидуальную. И с большого расстояния действительно напоминают святлячков, деловито снующих под кроной Великого Древа. Терморегуляция планет решается, видимо, за счет каких – то нагревательных элементов расположенных внутри оных. Где – то бушует вечная Зима (Сияние, Мрак), где – то навсегда поселилась Весна (Оплот), где – то безрассудный синоптик предсказал нескончаемое Лето (Цитадель, Подземелье), где – то замерла Осень (Сумерки, Болото), и только на Желтке, как и во всей Пустыни, сезоны сменяют друг друга. Такова прихоть Иерарха. Или проявление его творческой гениальности.

В сердцевине миров и ветвей Древа проходят гравитационные стрежни, так что их обитатели спокойно перемещаются по ним с любой стороны, без риска свалиться в зияющую над головой бездну.

Все представители флоры, фауны, разумные существа Овиума – не эндемики и определенный процент их встречается и в других мирах, за исключением, пожалуй, лишь Инферно. А в Пустыни вообще перемешаны все подряд. Дикий край, что и говорить…»