Там, где я тебя нашёл - Кира Верго

Называю ему адрес, даже не думая соврать. Он заводит машину и мы выдвигаемая из этого страшного места. Я конечно знала, что в Бруклине можно нарваться на приключения, но чтобы вот так… В Манхэттене полиция чуть-ли не на каждом шагу. Я привыкла к безопасности. Теперь я хочу научиться самообороне, и даже может получить лицензию на оружие. Подъезжая к мосту, он поворачивает машину в сторону. Я приподнимают с кресла с немым вопросом.

— Я голоден. Поужинаем? — спрашивает он, припарковавшись возле итальянского кафе «7 Old Fulton».

— А у меня есть выбор? — отвечаю я.

— Можешь остаться в машине, если хочешь, — равнодушно отвечает он.

Не знаю почему, но мне стало обидно. Меня снова бросают. Нет уж, я пойду с ним! Он видит мою реакцию и спокойно распахивает мне дверь.

Мы заходим в уютное кафе. Тут, как и в прошлом пабе, всё из дерева. Барная стойка, стены и столы. Только пол, кажется кафельный. В помещении стоит полумрак, лишь на стойке бармена горят огни, а на столах стоят свечи в стаканах. Мы присаживаемся, и он передаёт мне меню.

— Сама выберешь? — спрашивает он.

— Лучше ты, — отвечаю, даже не зная, что заказать.

Меня одолевает странное чувство нереальности происходящего. Почему я здесь оказалась? Могла ли я подумать, что когда-нибудь вляпаюсь в подобную ситуацию? Зачем он со мной возится? Я его не знаю. Он что-то говорит подошедшему официанту, а затем упирается в меня взглядом, от которого становится не по себе.

— Расскажи, что у тебя произошло? — говорит он.

Я сбивчиво начинаю свой рассказ о том, какой козёл мой жених. О рухнувших планах и надеждах. В процессе, меня начинает трясти на моменте попытки изнасилования. Он внимательно слушает меня, не перебивая. В конце, я вздыхаю, спрятав руками лицо. Мне так тошно. В этот момент к нашему столику подходит официант и ставит еду на стол. Две тарелки с мясом, рисом и овощами и два стакана томатного сока. Удивительно, но аппетит приходит во время еды. Желудок содрогнулся где-то в глубине моего тела, а слюноотделение повысилось.

— Ешь, — сказал он и тоже взял приборы.

Мы просто молча ужинали. Никогда мне ещё не было так уютно. Он чужой человек, имени которого я не знаю. Но, впервые мне действительно комфортно. Мы просто едим, будто ничего страшного и не произошло. Стараясь не палиться, я наблюдала за тем, как он ест. Даже не знаю, как правильно охарактеризовать его. Представьте себе дикого аристократа. Он аккуратно держит мясо на косточке, но кусает его с дикостью пещерного человека. Вытерев руки салфеткой, он без остановки осушает стакан томатного сока, довольно облизнув губы. И теперь, его внимание приковано ко мне. Я ем, сколько могу. Организм благодарно принимает горячую пищу и мне становится лучше. Сейчас очень хочется спать.

— Наелась? — спрашивает он. И я киваю в ответ. — Поехали, — говорит он, оставив деньги за ужин на столе.

Мы едем молча. Уже буквально подъезжая к моему дому, я не выдерживаю и решаюсь спросить его имя. Он тормозит и указывает мне на выход. Родной, безопасный участок придаёт мне сил.

— Скажи хоть, как тебя зовут? — спрашиваю его.

— Разве это важно? — отвечает он.

— Нет, но я хотела бы запомнить тебя. Ты спас меня.

— Джим, — отвечает он.

— Джес, — представляюсь ему я и он слегка улыбнулся.

— Прощай и больше не ходи одна в незнакомые места, — говорит он напоследок.

Я стою на тротуаре, провожая взглядом отдаляющееся авто. Почему-то стало грустно. Я вообще-то радоваться должна, что нахожусь дома. Видимо это стресс.

Я вернулась домой далеко за полночь. В доме было тихо. Родители уже давно спят и, слава богу. Не хотелось их тревожить, ведь у папы слабое сердце. Узнай он о моих приключениях, то добром это не кончилось бы. Добравшись до двери своей спальни, я тихо вошла, намереваясь как можно скорее сбросить с себя одежду. Чёрт! Он забыл куртку.

Отложив её в сторону, сняла с себя проклятую одежду, которую никогда больше не собиралась надевать. Запихнув её в мусорный пакет, пошла в ванну. Нужно согреться и отдохнуть. Завтра меня ждёт сложный день. Мои мысли не покидал Джим. Сейчас я ощутила себя Фионой из мультика. Теперь я понимаю, что она увидела в Шреке. Он хоть и был чудищем, но со своими скрытыми плюсами. Я невольно начала сравнивать Джима и Эндрю. Они абсолютно разные. Эндрю высокий и в меру худощавый, с мышечным узором на теле. Он не качок, а более жилистый. У него изящные пальцы и фарфорово-белая кожа, темно-русые густые волосы. Как говорит его мама — аристократичная внешность. Джим… он совсем другой. Я никогда не смотрела на мужчин его породы, если можно так сказать. Они всегда меня пугали. А теперь я поняла, что за ними можно спрятаться. Он как гора.

— Всё Джес, перестань. Хватит думать о нём, — потерла я переносицу лёжа в горячей ванне, убеждая себя забыть этот день. Я, наверное, рехнулась, раз начала примерять к себе этого громилу. Но, есть в нём что-то такое, магнетическое… Так всё, хватит! Совсем уже с катушек слетела. Мне просто повезло, вот и всё. Я дома и это главное.

Закутавшись в махровый халат, практически без сил я рухнула в постель и провалилась в сон. Не знаю, сколько я проспала, но разбудило меня яркое солнце и стук на крыше. Чёрт! Я же опоздала на работу. Мой телефон… Как же я забыла? Плюнув на свои переживания, решила, что сегодня останусь дома. Позвоню и скажу, что я неважно себя чувствую. Нужно привести себя в порядок и купить новый телефон. Спустившись на кухню, встретилась с удивлённым взглядом мамы.

— Джесмин, почему ты дома? — удивлённо спросила она.

— Решила отдохнуть, — ответила я.

— Посреди рабочей недели? Просто так? Где твоя машина? — её вопросы долбили меня как из пулемёта. — Ты понимаешь, что так нельзя? А как же твоя карьера? Что значит отдохнуть, ты от чего-то устала? Ты не беременна, случайно? Свадьба только через полгода. Все подумают, что ты выходишь замуж по залету. Это же позор, Джесмин! Чем ты думала?

— Свадьбы не будет, — перебивая словесный поток матери одной фразой. Её глаза расширяются от ужаса. Сейчас что-то будет.

— Как это?! Что случилось? Почему? — допрашивает она меня, растягивая последнее слово, будто одинокая волчица.

Я наливаю себе стакан сока и беру вафлю со стола. Мне не хочется сейчас это обсуждать, но она меня не оставит в покое.

— Джес, сейчас же объясни мне что произошло? Ты изменила ему? Он такой хороший, вежливый, с достатком. Что тебе не хватало? — причитает мама размахивая кухонными полотенцем. Она слишком эмоциональна. Неудивительно, что у отца слабое сердце.

— Это он мне изменил, мама. Он, а не я, — делаю акцент, на последней фразе бросив, есть вафлю.

— Как это? — спрашивает она.

— Между ног грудастой блондинки в своей квартире. Вот так понятно? — чуть ли не кричу, чтобы она точно услышала.