Та, что гасит свет - Дмитрий Рыков

Как-то поздним вечером, если не сказать ночью, раздался звонок. Это была продавщица Оля. Она назвала место, где находится, такой подростковый танцевальный гадюшник, и попросила его приехать: «А то грустно что-то». Николай оторопел, ответил в том смысле, что о таких вещах договариваются заранее. Возникла мысль: «Ты, пионерка, совсем охренела? Или нюхнула чего?», и он скорее из вежливости предложил ей приехать самой.

— Хорошо, называй адрес, — ничуть не удивившись, сказала девушка.

Пока ее ждал, Николай нарезал фрукты и откупорил бутылку вина. Оля приехала, даже не допив первый бокал, попросила свежую футболку и отправилась в ванную. Футболку он быстро с нее снял. Обнаженная, она оказалась настоящей красавицей. Упругое молодое сильное тело, белая кожа, без малейших изъянов грудь с розовыми сосками, жадные губы… Утром он не обнаружил ее рядом, вышел из спальни и застал на кухне готовившей завтрак — она где-то нашла прозрачный казенный фартук, надела его на голое тело и была так очаровательна, что наш герой мгновенно возбудился. Олю это привело в восторг. Указывая плошкой на член, она произнесла:

— Он хочет, чтобы его полюбили, — прикрутила газ и потащила Николая обратно в спальню.

На работу он опоздал. Ему сообщили, что в офис звонил первый заместитель и был недоволен, что его не нашел. Но Николай решил не заморачиваться — ошибок пока не случалось, бизнес худо-бедно развивался, корить его было пока не за что. Все его мысли занимала Ольга. Он понимал, что девушка была простушкой, если не сказать лохушкой (да, вернее), но ее интеллект интересовал его сейчас в последнюю очередь. Он позвонил ей раз, другой, договорились, что она придет к нему сразу после работы.

Всю вину за свое первое впечатление Николай свалил на вино. Теперь от волос Ольги так несло курицей-гриль, что у него чуть не сработал рвотный рефлекс. Запах был непреодолимый, мощный, заполнял собою все. Надо было попросить ее помыть голову, но он боялся девушку обидеть, и зря — секса особо не получилось, так что обидеть все равно пришлось. Восемнадцать лет — занятно, конечно, но слушать чепуху с речевыми ошибками да еще ощущать липкий, густой, вонючий запах — увольте. После Оля ему еще звонила пару раз, он ссылался на занятость. Видимо, девушка все поняла и не стала навязываться.

А тут еще Гуля пригласила на день рождения своей родственницы. Общения Николаю не хватало, и он с радостью согласился. Праздник был у дочери двоюродного брата чьей-то жены… В общем, не важно.

Москвич ростом выше среднего, в костюме с иголочки, с букетом аккуратно подобранных цветов вызвал у присутствующих живой интерес. У него же вызвали интерес все до одного. Квартира была до того огромной, что показалась ему коммунальной. Он спросил об этом у Гули, оказалось, нет. Просто в ней очень давно не делали ремонт, пространство было перегорожено деревянными стенами, потому получилось столько комнат. Вовсе не татарские родители поднимали тосты за свою дочь, остальные бурно их поддерживали. Ей сегодня исполнилось семнадцать, девушка выглядела на двадцать с лишним.

Николай выпил больше, чем нужно, и то ли поэтому, то ли по другой причине не сводил с нее глаз. По дороге к дому Гуля устроила ему бурную восточную сцену ревности — хотя ни словом, ни делом он не выражал симпатии имениннице, но женщину не обманешь — и отказалась ехать к нему, напоследок наговорив много всяких разностей.

Все, что ни делается, к лучшему. Кроме, конечно, похмелья.

Рабочий день не задался, ничего не клеилось. Николай решил уйти пораньше. Пешком дойдя от Вознесенского до Садовой, он выпил в первой попавшейся забегаловке дешевого пива. Оно было противным, но все равно солнце засветило ярче, а воздух стал свежее.

Насвистывая какой-то навязчивый попсовый мотивчик и проходя мимо «Ив Роше», он обратил внимание на очаровательное создание, прислонившееся спиной, вернее, попой, к перилам напротив входа в магазин. Большую сумку создание зачем-то поставило на землю позади себя, а само вглядывалось куда-то вдаль. Описать девушку можно было следующим образом: фигура — бесподобная. Грудь — выпирающая. Губы — пухлые. Ноги — длиннющие. Еще к образу добавлять что-нибудь нужно? Правильно. Николаю захотелось похулиганить. Он осторожно подкрался сзади, взял сумку и отошел в сторону. Девушка ничего не заметила. Тогда он сделал довольно большой круг по Сенной площади, все время поглядывая на красавицу, но она ни разу не оглянулась. Он подошел к ней, протянул сумку, поздоровался и сказал, чтобы она внимательнее относилась к вещам, иначе какой-либо нехороший человек этой сумки ее лишит. Девушка, улыбаясь губищами и сверкая зубками, поблагодарила его. С осознанием выполненного долга по защите чужой собственности он, не зная зачем, зашел в магазин и оттуда через стекло смотрел на девушку, собираясь с духом. Выйдя, он опять подошел к чаровнице и предложил познакомиться. Она была не против. Договорились завтра встретиться. Конечно, потом он не раз слышал: «Я знала, что ты вернешься!»

На другой день Николай вдруг понял, что еще никогда в Питере так перед свиданием не волновался. Рабочее время прошло в томительном ожидании вечера. Наконец он наступил. Надо заметить, что к Николаю был приставлен водитель со служебным автомобилем, но так как они достаточно много ездили в течение дня, по окончании работы он труженика обычно отпускал. Сегодня между тем ему надо было произвести впечатление. Конечно, это примитивный способ — продемонстрировать даме роскошное авто с личным драйвером, но он не стал им пренебрегать. Николай попросил Андрея Андреевича отвезти его к девушке, а потом в ресторан. Так что, можно сказать, что он ехал к ней на машине, но в то же время летел на крыльях. Однако он чуть не разбился при приземлении.

Аня пришла на встречу в короткой юбке и каких-то невообразимых полусапожках на высоченных каблуках — и это при ее-то росте! В общем, не низенький хороший молодой человек Николай почувствовал себя карликом. Сюда можно добавить чрезвычайно открытое декольте Анюты, выглядывающие из выреза кружева бюстгальтера, стройность ног, походку как бы по одной линии, при которой попа четко двигается влево-вправо, ресницы-опахала и роскошные ухоженные длинные черные волосы. Они быстро доехали до его любимого ресторанчика. Аня залихватски, по-разбойничьи, смеялась над всеми его удачными и неудачными шутками, которыми он сыпал по дороге. Это поднимало его настроение и самооценку.

Андрей Андреевич так кряхтел, что Николай все-таки отправил его домой, резонно решив, что дальше справится сам.

Заведение было привычно уютным, кого-то из персонала он уже знал по имени и не лишал себя удовольствия при девушке — надо же выдать себя за завсегдатая! — здороваться, произнося имена вслух. Парочка устроилась за столиком, и еще не было откупорено вино, как Николай заметил, что девушка многое делает неправильно. Например, сама пыталась придвинуть стул, спинку которого услужливо держал официант, и прочее. Заранее извинившись, он поинтересовался, сколько ей лет, и чуть не упал со стула, уже своего, когда она произнесла: «Скоро девятнадцать. Знаешь, в ТАКИХ ресторанах я редко бываю. Вернее, еще ни разу не была». Мама миа!

Позвонил водитель, сообщивший, что девушка забыла в машине свою сумку. Николай в жизни так не смеялся — он же Аню предупреждал! Узнав причину его смеха, захохотала и она. Водитель, чтобы не возвращаться (все водители мира считают, что работают слишком много и что их нещадно эксплуатируют), предложил оставить сумочку в квартире Николая — у него на всякий случай были ключи, квартира-то служебная. Николай спросил разрешения у Ани, спутница лишь пожала плечиками — решай, мол, как знаешь.