Мегамир - Юрий Никитин

Наконец жидкости набралось столько, что огромный резервуарвытянулся вниз, перемычка лопнула с непривычно сухим звуком. Грушеобразныйрезервуар тут же замкнулся в плотный, лепешечный.

— Закрой глаза, — предупредил Дмитрий. —Малость пощиплет.

Влажная тяжесть обрушилась на плечи. Кирилл упал на колени,его прижало лицом к земле, все тело вспыхнуло как в огне. Он вскрикнул, но больушла из тела так же быстро, только теперь он болезненнее чувствовал каждоедвижение воздуха. Оглушенный, смутно ощутил на плече руку. В сознание прониксочувствующий голос:

— Все-все. Кончено.

— Что это было? — прохрипел он.

— Грубо, да? Такая техника, а нас купают изобыкновенного медицинского шприца. Через иглу.

— Вода тоже обыкновенная?

— С добавками. Ты готов?

Кирилл поднялся, разбухший от воды, отяжелевший. Надопривыкать, теперь промокает в буквальном смысле насквозь. Если бы вода не ушлав землю, их не случайно окатили каплей на песке, то приклеился бы как муха налипучке. Ждал бы, когда вода испарится. Даже мысли теперь пошли вяло,заторможенно. Во всем теле начало щипать, будто и внутренности промыли йодом.

— Побежали, — выговорил он с трудом. — Времяздесь идет намного медленнее, но тоже идет...

— Идет, — согласился Дмитрий неохотно.

Кирилл передернулся от озноба, но жгучие лучи солнца ужепрожигали его насквозь. Мысли начали ускорять бег, а мышцы задергались, требуядействия.

Мир был заполнен шелестом, стрекотанием, визгом, скрипом,писком. Проносились быстрые тени. Дмитрий осмотрелся, указал направление. Рукаего показалась ужасной, словно скелет указывал Кириллу дорогу к смерти. Он сделалпервый шаг, сильно наклонившись вперед. Воздух здесь плотный как вода, надопродавливать. Он, Кирилл Журавлев, всего лишь эксперт-мирмеколог, специалист помуравьям, знаток мира насекомых, а Дмитрий Немировский — первопроходец вродеКолумба или Гагарина. Он здесь уже бывал... Где и потерял напарника.

Кирилл сделал первый шаг, очень осторожный, рассчитанный...и тут же сверху обрушился воздушный вихрь. Его сбило с ног, отшвырнуло, онзастрял между каменных кристаллов вниз головой, смутно удивился, что не видитразницы как стоять: вверх головой или вниз. Дмитрий успел уцепиться за выступскалы, схоронился.

В трех шагах на кончик исполинской травинки опустился сжестяным треском сухих крыльев странный аппарат. Четыре слюдяных крыла,плотные, укрепленные темными жилками-склеритами, скрепленные цистерны брюшка,мощная толстая грудь, размером с танк, огромная голова, где два фасеточныхглаза занимают больше половины, страшная пасть, готовая мгновенно изжеватьпротивника...

Стрекоза вздрогнула крыльями еще раз, и Кирилла закатило подсухой стебель. Еще и забросало щепочками, булыжниками, то бишь песчинкамиБольшого Мира. Стрекоза тут же улетела, а воздух еще долго ходил струями.Кирилл ощутил мягкие толчки в спину. Замелькали оживившиеся микроорганизмы,засуетились, надо успеть поживиться на крохотной турбуленции, в этом всяжизнь...

— Насчет микробов не трусь, — заверилДмитрий. — Из пипетки окатят по дороге еще не раз! Пока не придумаютчто-то лучше. Понимаешь, нам надо, надо умываться по утрам и вечерам, как...ну, всякие там жучки и паучки.

И здесь меня учат, подумал Кирилл. Администратор училмирмекологии, жена — жизни, городской транспорт — выживанию, коллеги —дипломатии, продавцы — смирению... Видимо, это и есть андропедия — наука овоспитании взрослого человека.

Он осмотрелся по сторонам, вживаясь в атмосферу этого мира.Итак, по стволам и стеблям ползают, прыгают, скачут гигантские существа. Листьяне проламываются, не прорываются, но все-таки этот мир правильнее, богаче,настоящее, чем тот, где всем правит гравитация. Нелепо, но именно этот миркажется правильнее, естественнее. Правда, об этом говорить вслух нельзя, его итак считают немножко тронутым.

На свисающем стебле, мимо которого прошли, сиделотолстенькое, как винный бочонок, насекомое. Суставчатые усики ощупывализеленое, разбитое на крупные ячейки, поле. Под полупрозрачной кожей растениямедленно струились ясно видимые соки. Хлоропласты, творя фотосинтез,передвигались по кругу, как заключенные на прогулке. Неопознанное насекомоевонзило длинный хоботок в мембрану клетки, и сок потек через него послушно ибез усилий.

За толстыми стволами мелькнуло длинное полосатое тело,шелестнули десятки спаренных ног.

— Вот тебе Марс, вот и Венера, — бросил Дмитрий снервным смешком. — Каждый будяк для нас стал деревом, а жучок или блошка —это слоны, коровы, медведи...

— Ошибка, — бросил Кирилл на ходу.

— Точно, — возразил Дмитрий. — Разуй глаза!

Самоуверенность испытателя-десантника раздражала, как и еговздутые мускулы, выпученная челюсть, картинна фигура. Кирилл сказал лекторскимтоном:

— А ты видел, чтобы на каждом дереве сидело повосемьдесят медведей, коров, страусов? На этом будяке, да и вон там — штукпятьсот тлей. Это муравьиные коровы. А еще трипсы, листоблошки, паучки, божьикоровки, сиффиды, моллюски... Здесь за день увидишь тысячу животных, и ни одинвид не повторится.

Челюсть Дмитрия отвисла так, что едва не загребал ею землю.Кирилл с осторожностью прошел мимо полупрозрачного стебля, за тонкой кожицейкоторого мощно двигался от земли сладкий сок. Клетки пульсировали, какрасширяющиеся и схлапывающиеся вселенные, а темные островки цитоплазм,закутанные в силовые поля микроэнергий, хаотично двигались из стороны всторону, отыскивая слабые места в межклеточных мембранах.

Внезапно сверху обрушилось жгучее тепло. Едва сделалиодин-два шага по залитой солнцем поляне, как жар уже проник в глубь тела.Сердце, легкие, печень тут же ощутили резкий перепад, в голову бросиласьперегретая кровь, мысли помчались галопом.

— Незадача, — услышал он злой голос Дмитрия. —Мы ж не рассчитаны ходить под солнцем! Вчера небо было пасмурное, а сегодня недолжны были...

— Перегрев для нас опасен, — крикнул Кириллвстревоженно.

Он повернулся к Дмитрию, отшатнулся. Вместо десантника шлостереоскопическое рентгеновское изображение! Сквозь нежно-розовую плоть четкопроступали темные кости, за изящным частоколом ребер часто дергалсятемно-багровый комок, от него толчками шла по голубоватым жилкам кровь. Пошироким — алая, по тонким — потемнее. Вздувалась пенистая масса легких, шевелилисьполупрозрачные шланги... Кирилл с трудом узнал в коричневом мешке печень, всиневато-серых комочках — почки, отыскал взглядом селезенку.

— На себя оборотись, — хмыкнуло рентгеновскоеизображение. — Наглядное пособие по вымирающему виду — гомо интелю!Полудохлое уменьшенное сердце, увеличенная печень, искривленный позвоночник,камни в почках, булыжники в печени, мельничьи жернова в желчном пузыре... Апосмотри на собственный вздутый аппендикс!