Неизбежное искушение - Джосс Вуд

Гомер был одним из самых почитаемых художников страны, и его утраченная картина взбудоражила бы весь мир искусства. Кэррик и сам был бы в восторге, но он прекрасно знал, что мошенники любят подделывать Гомера.

– Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Ронан посмотрел на Финна, который был их местным экспертом по истории искусств.

– Разберешься?

– Я бы с удовольствием, но меня заклинило. И я думаю, нам нужен специалист по американским художникам девятнадцатого века. – Финн указал на телефон Кэррика.

– Если картины принадлежат Гомеру, то их подлинность должен подтвердить сами знаете кто.

«Сами знаете кто», «Та, которую нельзя называть», «Невеста сатаны». Также известная как его бывшая жена.

Тамлин написала систематический каталог, основательную работу, подробно описывающую все работы Уинслоу Гомера. Если Тамлин не поверит, что картины принадлежат Гомеру, то они гроша ломаного не стоят.

– Нам нужен специалист, которому доверяет Тамлин, чтобы провести экспертизу подлинности картин, – заявил Финн. – Тамлин пользуется любой возможностью, чтобы запятнать твое имя, Кэррик. Она достаточно мстительна, чтобы отвергнуть эти картины только потому, что ее внимание к ним привлек ты. Но если мы наймем кого‑то, кого она уважает, у нас есть шанс получить достойный результат.

Брак Кэррика и Тамлин был недолгим. Теперь он глубоко сожалел об этих отношениях. Они оба были до смешного несчастны, и, когда через год он попросил развода, Тамлин наказала его, протащив его репутацию через суд общественного мнения. Поскольку публично он так ничего и не сказал в свою защиту, в определенных кругах Кэррика все еще считали в лучшем случае плохим мужем, а в худшем – прелюбодеем.

Хорошо, что ему наплевать на чужое мнение. По крайней мере, его репутация честного торговца произведениями искусства и аукциониста не пострадала, и только это и имело значение.

– Ладно, я понял. – Он посмотрел на Финна. – Найди мне детектива‑искусствоведа, чье мнение уважает Тамлин Смит.

– Найду, – сказал Финн, и его губы изогнулись в улыбке. – Для тебя – Тамлин Смит‑Мерфи, сынок.

Кэррик с трудом подавил желание прикрикнуть на младшего брата. Финн все время его поддразнивал, и он научился не отвечать. Но он хотел, чтобы Тамлин перестала использовать его фамилию. Да, она высококлассный эксперт, и в мире искусства имя Мерфи добавляет ей авторитета. Вот только если ты затрахала бывшего мужа до смерти – физически, финансово и морально, – то какое ты имеешь право на его фамилию?

– Пусть это будет эксперт с безупречными рекомендациями. Чем раньше мы установим происхождение товара, тем эффективнее его прорекламируем к началу торгов.

Ронан кивнул:

– Эта распродажа обещает быть грандиозной.

Кэррик согласился:

– И прибыльной.

***

Танна поставила тарелку с бутербродами и кружку кофе на маленький столик. Леви немедленно поднес ее ко рту, и стон удовольствия, сорвавшийся с его губ, напомнил ей, как они целовались. Для двух людей, которые собирались связать себя узами брака, они позволяли себе не слишком много проявлений любви не только на публике, но и наедине.

Первые несколько месяцев их отношений, сразу после аварии, она испытывала слишком много боли. А когда ей наконец стало лучше, Леви обращался с ней как с хрустальной вазой. После больницы ей все еще нужно было время, чтобы прийти в себя, и, когда она восстановила большую часть подвижности, она была настолько смущена своими эмоциями, что попросила Леви подождать до первой брачной ночи.

Он мягко поддразнивал ее за старомодность, и она чувствовала себя виноватой, потому что мораль не имела никакого отношения к ее решению. У нее было достаточно сомнений относительно своего будущего и без секса.

То, что она не занималась любовью с Леви, что он не был ее первым мужчиной, стало одним из ее самых глубоких сожалений.

Танна оглядела комнату. Она была в этом доме всего несколько раз. Тогда в нем жили родители Леви, и Танна влюбилась в просторный особняк, наполненный светом.

Комнаты, благодаря Кэлли украшенные изящными вещами, казались обжитыми, уютными и одновременно изысканными. Хотя теперь это был дом Леви, он все еще хранил следы творческого таланта его матери.

Танна не могла отделаться от мысли о том, что если бы она осталась, то это был бы и ее дом. На стенах висели бы фотографии ее родных и ее любимые картины, стояли бы предметы мебели, доставшиеся ей в наследство от родителей. Но все, чем она владеет, находится в ее квартире в Лондоне, и у них с Леви больше нет возможности соединить свои судьбы и свое имущество.

– Мне нравится эта комната, – сказала она, игнорируя хмурый взгляд Леви.

– Она не заполнена бесценными произведениями искусства, как дом твоего детства, но это нормально.

Будучи потомственными аукционистами и торговцами произведениями искусства, ее родственники собрали невероятную коллекцию. Большинство предметов украшало стены их дома в Бикон‑Хилл. Например, в ее спальне висел набросок Дега и акварель Джорджии О’Кифф.

Танна выросла в окружении картин, текстиля и керамики и планировала, как и братья, присоединиться к семейному бизнесу, пойти в отдел пиара и рекламы их аукционного дома. Но она уже много лет не была в Бостоне, а с тех пор, как с ней произошел несчастный случай, не заходила в офис компании «Мерфи». Потому что когда‑то это был ее второй дом.

Только в «Мерфи» она чувствовала себя совершенно спокойно и счастливо. Она боготворила искусство во всех его проявлениях, любила говорить о нем, а также находиться среди людей, которые ценили его так же сильно, как она. Каждый раз, приезжая домой, Танна знала, что если она войдет в «Мерфи интернэшнл», то начнет сомневаться в своем решении стать врачом скорой. Поэтому она избегала семейного бизнеса. И, насколько это было возможно, избегала Бостон.

Танна вздохнула.

– Мне надо было просто остаться в Лондоне, – сказала она, обращаясь в основном к самой себе.

– Совершенно с тобой согласен. Не бойся туда вернуться.

Она бы сделала это, если бы могла, но это невозможно, пока она не возьмет под контроль симптомы посттравматического расстройства. И кто знает, как много ей придется работать и сколько времени уйдет на достижение этой цели? Желудок Танны сжался, а мышцы шеи напряглись.

Расслабься, Танна.

Сосредоточившись на дыхании, она отогнала от себя негативные мысли. Ей просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Несчастный случай произошел давно, и сейчас она здорова. Ей надоело быть заложницей своих страхов. Она любит неотложную медицину, и возможность помогать другим для нее очень важна. Она в неоплатном долгу перед работниками скорой: ее сердце дважды останавливалось по дороге в больницу. Единственный способ выразить свою благодарность – помогать другим.