Стрелы любви - Барбара Картленд

Услышав внизу шум, Мелисса бросила взгляд через перила и увидела, что гости встали из-за стола и слоняются по залу, поджидая новобрачную. Их простая одежда и напудренные парики слуг выделялись на фоне темных, отделанных дубовыми панелями стен. Лакеи стояли неподвижно, как статуи, в то время как подвыпившие гости, пошатываясь, переходили с места на место. Некоторые бродили по залу в обнимку с женами; женщины не уклонялись от объятий жирных рук, не сопротивлялись слюнявым поцелуям.

А в дальнем конце зала, спиной к камину, широко расставив ноги, стоял ненавистный ей Дэн Торп, и могучее тело его сотрясалось от хохота: его собеседник только что отпустил какую-то вольную шутку. Вот он поднес к губам бокал, поднял голову… и увидел Мелиссу.

Мелисса вздрогнула. Как ни невинна была она, но в этот миг поняла: так, как смотрит на нее Дэн Торп, не должен, не может порядочный человек смотреть на девушку, которую любит. Мелисса не могла объяснить, что за чувство читалось в его мутном взгляде, — знала лишь, что «любовь» этого человека для нее страшнее свирепости Хестер, страшнее ее кнута, страшнее самой смерти.

Боже, как устала Мелисса от бьющей в глаза роскоши замка, от шумной толпы грубых, невоспитанных гостей! Как хотелось ей поскорее оказаться дома — в тихом Мейноре, где, казалось, еще витает душа матери!

Порой, задумавшись, Мелисса, словно наяву, слышала ее мелодичный голос. А закрыв глаза, могла без труда представить себе нежное прекрасное лицо, на котором почти не оставили следов прожитые годы. Мать не выносила охотничью компанию мужа, и Дензил старался не приводить приятелей домой. Будь она жива, никогда Дэн Торп не переступил бы порога Мейнор-хауза! Никогда там не появилась бы Хестер Рандел!

Мелисса спустилась вниз и подошла к отцу.

Дензил сидел во главе опустевшего стола, низко опустив голову. Он выпил немало, — должно быть, для храбрости, — однако был трезвее остальных. Услышав легкие шаги, он поднял голову — и Мелиссе показалось, что в глазах его промелькнуло страдание.

— Ну как, сможешь месяц прожить без меня? — проговорил он с напускной бодростью в голосе.

Мелисса не ответила, пристально вглядываясь в лицо отца.

— Это правда, что ты согласился закрыть Мейнор? — спросила она.

Знакомое выражение появилось на лице Дензила — как хотела бы Мелисса никогда его не видеть!

— У меня не было выбора, — отрезал он.

Несколько секунд отец и дочь смотрели друг другу в глаза. Оба они все понимали; оба знали, что ничего не могут сделать.

— Я понимаю, папа, — наконец ответила Мелисса. — Я соберу мамины вещи. Думаю, мы сможем кое-что из них продать. — «Пусть лучше достанутся чужим людям, чем Хестер», — подумала она.

Мелисса хотела заговорить о себе. Хотела броситься перед отцом на колени, умолять его воспротивиться планам Хестер или хотя бы не поддерживать ее молчаливым согласием… Но тут же поняла, что это бесполезно. Отец — такой же бесправный пленник, как и она. Женившись на Хестер, он отдал свою судьбу ей в руки. Пока он покорен, она исполняет все его желания. Как только взбунтуется — истерзает, растопчет, превратит его жизнь в ад.

Мелисса положила руку отцу на плечо. Ей хотелось зарыдать, но вместо этого она спокойно сказала:

— Не беспокойся, папа. Я справлюсь.

Громкие крики гостей прервали невеселые размышления отца и дочери.

— Дорогу новобрачной! — проревел чей-то пьяный голос.

По лестнице торжественно шествовала Хестер. Шлейф ее роскошного платья волочился по полу, уродливое лицо частично было скрыто широкими полями шляпы и вуалью. Зал взорвался приветственными криками. Объятия, поцелуи, шутливые пожелания молодым — и вот за Дензилом и Хестер уже закрылись массивные дубовые двери, а Мелисса даже не успела поцеловать отца на прощание.

Прижавшись лбом к стеклу, она следила глазами за удаляющимся экипажем. Вся эта свадьба казалась ей чьей-то злой насмешкой, карикатурой на настоящий брачный союз двух любящих сердец.

В этот-то миг и подошел к ней Дэн Торп.

— Это от Хестер, — пробасил он. — Для тебя.

Мелисса оглянулась. Дэн протягивал ей огромный букет белоснежных цветов — тот самый, с которым Хестер входила в церковь.

— Говорят, кому достанется букет невесты, сам скоро пойдет под венец, — с ухмылкой продолжал Дэн. — Пойдешь со мной под венец, Мелисса?

Мелисса молча отвернулась и пошла прочь. Уже в дверях она сообразила, что Дэн мог пойти за ней, и ускорила шаг.

Войдя в спальню, Мелисса сняла со спинки кресла свой плащ: она оставила его здесь по возвращении из церкви. В зале ее мог подстерегать Дэн, поэтому Мелисса спустилась по другой лестнице и вышла через черный ход. Путь ее лежал на задний двор, в конюшню, где ждали хозяев экипажи самых разных конструкций, форм и расцветок.

Коляска Мелиссы была здесь самой старой и потрепанной. Рядом с модными, сверкающими новой кожей и лаком кабриолетами, фаэтонами, двуколками она казалась просто жалкой. В коляску была впряжена только одна дряхлая лошадь, а на козлах дремал такой же дряхлый кучер. Зато лошадь была отлично вышколена, а начищенная упряжь блестела, как серебро. И еще — в этой коляске двадцать лет ездила мать.

— Хотите уехать, мисс Мелисса? Так и знал, что вы здесь не задержитесь, — с ласковой фамильярностью старого слуги, ставшего скорее членом семьи, проворчал Джекоб.

— Я же сказала, что уеду, как только смогу, — ответила Мелиса.

— И вправду хотите ехать к мисс Черил? — удивился кучер. — Не поздновато ли будет?

— Я должна ехать! — без колебаний ответила Мелисса. — Я ведь говорила тебе, что за несколько минут до отъезда в церковь получила от нее записку, — но не могла уйти, пока не окончится свадьба.

— Мисс Мелисса, это ведь не меньше часа только в одну сторону! — попытался урезонить кучер свою молодую хозяйку.

— Знаю, Джекоб, но, похоже, у нее что-то случилось. Мне надо с ней повидаться, раз она меня звала.

Джекоб махнул рукой.

— Э-эх! Верно говорится: пришла беда — отворяй ворота!

— Ты прав, — пробормотала Мелисса, садясь в экипаж.

Джекоб стегнул лошадь, и коляска покатилась по ухабистой дороге. Мелисса откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Сейчас она не вспоминала о своих горестях. «Что же еще могло стрястись у Черил Байрам?» — думала она, и на душе ее становилось все тревожней.

В округе было не так уж много молодых девушек, а чтобы вывозить Мелиссу в большой свет, Уэлдонам недоставало средств. Если бы не Черил Байрам, Мелисса была бы обречена на одиночество.

Леди Рудольф Байрам, мать Черил, была близкой подругой Элоизы Уэлдон. Женщины очень походили друг на друга: добрые, скромные, интеллигентные и необычайно привлекательные. Они навещали друг друга едва ли не каждую неделю. Неудивительно, что и их дочери почти не разлучались. Черил, бывшая двумя годами моложе, обожала старшую подругу и во всем ей подражала.