Наказание для вора - Дарья Котова

Почти двадцать пять лет брака не прошли бесследно и многому его научили. Увидев, что ее слова никакого эффекта на мужа не производят, эльфийка, внезапно успокоившись, согласилась:

— Ты прав: удар был слабоват.

Мила молча закатила глаза: одно слово — родители!

— Я старалась удержаться в рамках приличий, — оправдалась девушка. — Кронпринц — это тебе не орк, мама, его можно ненароком и убить.

— Да, эльфы хрупкие существа. Не чета эльфийкам, — отстраненно заметил отец, под сверлящим взглядом жены.

Решив ковать железо пока горячо, Мила принялась уговаривать маму:

— Ты ведь сама всегда нам рассказывала о том, что тетя и ее семья — те еще сволочи и что от общения с ними ничего хорошего не дождешься. Так вот, ты оказалась права. Вот скажи, как можно «наладить отношения» с теми, кто тебя ненавидит и оскорбляет твою семью? И зачем?

— За тем, что Алеста — королева, — отрезала старшая эльфийка. — А мы все — ее подданные. И если моя «милая» сестрица захочет испортить нам жизнь, она сможет. А я этого не желаю.

Рука мамы скользнула на папино плечо и сжала его, тот поднял на жену до странности понимающий взгляд.

— Но что сделано, то сделано. Теперь думаем, как выйти без потерь из сложившейся ситуации.

Мила тяжело вздохнула, пытаясь изобразить раскаяние.

— Я уже обдумала варианты, — меж тем продолжила леди Феланэ, не обращая внимания на потуги дочери и прекрасно зная ее и ее характер. — Скандал разразился жуткий и, даже учитывая, что Лоренс не намерен закатывать истерику, как это без сомнения сделал бы мой племянничек, королева и свет знатно повеселятся за наш счет. Так что предлагаю удалиться на время этого бессмысленного великосветского безобразия. Арис погостит пока у Авелис, мы уедем на границу, а тебе, Мила, стоит исчезнуть поглубже и подальше.

— Предлагаешь открыть портал в Глубины и напроситься в гости к их Повелителю? — ехидно поинтересовалась Мила.

— Нет, достаточно будет нашего мира, — да, у ее мамы чувство юмора отсутствовало напрочь. — Ты ведь хотела отправиться на учебу в Академию Трех Солнц.

— В Рестанию? — неверяще переспросила девушка.

— Года на три минимум, — добавила леди Астера, забивая последний гвоздь в крышку гроба.

— Нет! — застонала Мила.

— Я бы на твоем месте только радовался, — вновь отстраненно заметил отец. — Ты будешь жить несколько лет одна в большом городе вдали от докучливых родителей.

— Винсент!

Мила хмыкнула, но улыбнулась, поднимаясь. Сложно было не согласиться с маминым решением, она и сама считала этот вариант самым разумным: затаиться, пока все страсти не утихнут. Оставив родителей переругиваться в гостиной, девушка вышла в огромный холл и поднялась по широкой, застеленной старинным красным ковром лестнице на второй этаж. После замужества старшей и младшей сестры, которые вошли в семьи мужей, мама осталось единственной, сохранившей фамилию Феланэ по той простой причине, что ее супруг был менее знатным, чем она. Таким образом именно Астера Феланэ унаследовала родовое поместье и все прилегающие к нему земли. Мила жила здесь практически с самого рождения, знала и любила это место. Каждый уголок старинного поместья, каждая роща вокруг, каждая пядь земли хранила в себе дорогие сердцу воспоминания о детстве и юности, о близких и родных людях и эльфах.

Мила призраком прошлась по своим покоям: небольшая, но уютная гостиная с кучей разбросанных по ней вещей; захламленный кабинет, в котором она провела немало часов, сражаясь с науками, что никак не хотели познаваться; скромный будуар, самая бесполезная из всех комнат и используемая в качестве дополнительной оружейной; шикарная спальня с мягкой огромной кроватью, усыпанной подушками. Девушка остановилась напротив дверец гардеробной и, достав из потайного отделения походную сумку, принялась вытаскивать из шкафов те вещи, которые по ее мнению могли пригодиться. Руки делали, а голова оставалось пустой, словно ее наполнил осенний туман, сырой, промозглый и густой, что ничего в нем не рассмотреть и не расслышать.

— Не расстраивайся, солнышко, — сильные руки отца обняли ее, а теплое родное дыхание обожгло макушку. — Это не навсегда.

Мила на минуту позволила себе закрыть глаза, откинуться на грудь папе и просто насладиться моментом. Потом эта слабость прошла, и девушка, мягко отстранившись, повернулась к отцу.

— Это не значит, что я не буду скучать.

Темно-карие, почти черные глаза мужчины понимающе смотрели на Милу.

— Это не первая твоя поездка, солнышко.

Это правда: родители с четырнадцати лет начали возить Милу по Рассветному Лесу и соседним королевствам. А как иначе, если мама — генерал следопытов? Вся разведка и патрулирование на ней. Пограничье — дом родной, как любил поговаривать папа. Да и неугомонный характер родителей, которым только дай найти повод повоевать, сыграл роль. Так что Мила много где успела побывать, даже в Рестании, хоть и была тогда совсем маленькой.

— Все равно не хочу, — буркнула девушка, понимая, что ведет себя как ребенок, и вернулась к сбору вещей. Отец лишь тихо рассмеялся, и Мила улыбнулась. Он редко кому показывал эту свою сторону, для всего мира Винсент Корт, лучший лучник Рассветного Леса, правая рука генерала следопытов и по совместительству ее муж, был наглым выскочкой, острым на язык и скорым на расправу, но для семьи он всегда оставался любящим супругом и отцом.

— Помочь?

— Не стоит, — качнула головой Мила. — Но спасибо. За все.

Отец тяжело вздохнул за ее спиной, потом прижал и, быстро чмокнув в макушку, отпустил.

— Это не навсегда, Мила.

Та лишь мысленно покачала головой, но промолчала, не желая спорить. У девушки было такое предчувствие, что стоит ей переступить порог родного дома и отправиться в путешествие, как ее будет не остановить: она пойдет по дороге своей жизни, оставив все, что было, позади. Нет, разумом Мила понимала, что ничего от трехгодичной разлуки не изменится, но что-то внутри нее беспокойно шевелилось, предупреждая и готовя.

— Будь что будет, — придя к такому выводу и примирив своих внутренних демонов, девушка подхватила сумки и спустилась во двор, где ее уже ждал (наверняка по приказу папы) верный Остролист, еще молодой светлогривый жеребец. Закинув на него всю поклажу, Мила взмахнула в седло и, не оглядываясь, выехала за ворота. В их семье военных не принято было прощаться: слишком часто они уезжали туда,