Смертельные игры Пустоши. Стражница - Натали Палей

class="p1">Чувство оказалось неприятным. А находиться рядом со смертником стало невыносимо тяжело. Вся его сущность подавляла её. И пугала тоже.

Когда Дух отвернулся и ушёл, первым чувством, которое ощутила Еля, стало облегчение. Правда, только сначала.

А потом — сильное разочарование. Ведь на него возлагалось столько надежд! Она так ждала этой встречи!

— Мы не сможем его заставить делать то, что он не хочет, — проговорил Хранитель Конели, когда надзиратели увели Духа. Прямая широкая спина смертника быстро скрылась из поля зрения. — Нет рычагов давления — Дух давно утратил интерес к жизни, ничто и никто его не держит. Ему всё равно, что с ним могут сделать.

От этих страшных слов Елю замутило.

Ему всё равно, что с ним могут сделать…

Даже не хотелось думать, что в Тюрьме Пустоши делали со смертниками.

А потом Еля заметила, как Мираль Конели изучающе смотрел на неё. Так, что ей снова стало не по себе. Показалось, что Хранитель что-то недосказал, а ещё… словно он понял для себя что-то важное. И это важное касалось именно её.

— Сильно не расстраивайся, — голос Конели прозвучал бодро. — Возможно Демон окажется сговорчивее.

— А если нет?

— Скорее всего — да.

— О Духе вы говорили тоже самое.

— Дело в том, что Дух всегда был сам по себе. Он — одиночка. А Демон другой, был и есть, мало изменился за три года. Плюс теперь у Демона основная задача — спасти жену.

— Он здесь с женой? — поразилась Еля.

— Его жена — это вторая женщина, которую Пустошь потребовала для игр.

Еля почувствовала, как холодок пробежался по позвоночнику.

— Твой отряд и отряд Аверина объединят, чтобы вы могли действовать в паре. В паре вы хорошо работаете. В твоём отряде будет Дух, в отряде Аверина — Демон. Фактически они будут руководить вашими действиями, формально — вы сами. А ещё в отряде Демона будет находиться его жена. Таковы условия Пустоши.

— Время, предоставленное нам, на исходе? — вздохнула Еля.

— Осталось пять дней до Игр. С ровенцем ты сработалась. Хотя у вас было всего две тренировки. Вы удивительно хорошо чувствуете друг друга.

— Мы с ним давно сработались, — пробормотала Еля.

— Осталось договориться с Демоном. А Дух… надеюсь, что он изменит решение после нашего разговора.

Воспоминания о недавних событиях проносились в памяти с огромной скоростью, от отчаяния Еле хотелось биться головой о стену.

В это время в дверь постучали. Девушка вздрогнула от громкого звука. Замерла на пару секунд. А потом решительным шагом направилась к двери. Еля открыла дверь и встретилась взглядом с глазами бутылочного стекла.

Сердце радостно встрепенулось, хотя Рональд Аверин смотрел хмуро и недружелюбно.

— Я за тобой. Нас ждёт Демон. Он согласен помочь.

Они шли рядом. Рональд впереди, а Еления специально на шаг отстала от друга, чтобы незаметно наблюдать за ним.

Рон был задумчив и совсем не обращал на неё внимания. Еля поймала себя на том, что хочет знать, о чём тот сейчас думал.

Знакомый профиль заставлял девичье сердце то щемить, то беспокойно биться. Еля смотрела на Рона и понимала, что не может насмотреться. На время она забыла о своих переживаниях, о Духе, о Пустоши, о том, где находится. Потом привычно появился ком в горле, который не хотел исчезать и затруднял дыхание, и Еля с большим трудом справилась с накатившими так некстати эмоциями. Снова вспомнила, как ещё две недели назад Рон Аверин находился на волосок от смерти, а некоторое время она считала, что тот действительно умер.

Тогда она чуть не сошла с ума от горя. Охватившие в тот момент отчаяние и ужас показали, насколько Рональд Аверин ей дорог.

Рональд… такой смелый и отчаянный всегда. Он защищал других и сильно пострадал. Он не мог по-другому. И одной ногой уже ступил за Грань. Если бы не Стражи Пустоши… если бы не медальон с её изображением… если бы не Оливар Варниус…

Вспомнив тюремного целителя, Еля нахмурилась и даже невольно сжала пальцы в кулаки. Упрямо сжала губы. Сейчас она не будет о нём думать. Слишком смешанные и сложные чувства она испытывает к этому человеку. От благоговения до ненависти.

Как много этих «если» в жизни…

И всё же, неужели всё, что случилось с ней, с Роном, было предначертано свыше? Неужели богам этого мира есть дело до них, обычных жителей Ровении? Неужели они всё знают о ней, о Роне и плетут нити судьбы так, как нужно им, снова и снова сталкивая их вместе?

Еля вздохнула. Ей с трудом верилось, что она не одна в этом страшном месте и что с ней рядом не кто-нибудь, а именно Рональд, тот, кто всегда готов отдать за неё жизнь. Она даже радовалась этому. Втайне. И корила себя за это.

Потому что так нельзя. Друг чуть не умер, из-за неё Стражи Пустоши привезли его за Стену. И что теперь?

А теперь каждый день Рон будет рисковать жизнью, которую с таким трудом спасли.

Две недели до описываемых событий.

После ночи, полной самых ужасных предположений, Елению привели в небольшой каменный зал с довольно скромной обстановкой — огромный стол занимал половину помещения, не менее впечатляющий камин был расположен в правом дальнем углу зала, и несколько кресел с высокими спинками были расставлены вдоль стен с огромными гобеленами.

Еления остановилась посередине зала, — ей никто не предложил сесть, а сама она не осмелилась. Пытаясь скрыть панику и растерянность, девушка переводила взгляд с одного сурового лица на другое.

Самые сильные маги этого мира произвели на Елю огромное впечатление.

Хранители мира были мужчинами, с длинными волосами, либо полностью седыми, либо с частыми седыми прядями. Молодых людей среди них не было. Да и не могло быть. Ведь только самым мудрым и сильным магам могли поручить охранять целый мир с многомиллионным населением.

Среди присутствующих не было худых и хрупких телом мужчин. За столом сидели крепкие, с широкими плечами и мужественными лицами Хранители.

Они не стали представляться, просто сидели за полукруглым столом и внимательно смотрели на неё, неуверенно вошедшую в небольшой зал.

И странно…

Еления сразу почувствовала их расположение к себе и симпатию. Это поразило и сбило с толку — в тот день она не имела представления, зачем могла понадобиться таким могущественным магам. Даже догадок никаких не было. И ей было очень страшно.

А потом Мираль Конели, тот, кто