Чужой среди чужих - Алексей Макеев

– Вот черт! – воскликнул Крячко. – Сглазили!

– Попали! – процедил сквозь зубы Гуров. – На ровном месте, да мордой об асфальт! Предупреждал нас «седьмой», что не понравилась ему «Мазда», а мы проблагодушествовали! Давай, жми во второй – предупреди Вадика! А я сразу – в первый. Не дай бог, прикончат бабенку!

Время поджимало, поэтому обсуждать они больше ничего не стали, выскочили из машины и побежали каждый к своей цели. Гуров был теперь уверен, что «Мазда» стоит здесь не просто так и что прибывший джип вызван именно пассажирами «Мазды», но для сокращения пути он был вынужден пробежать в непосредственной близости от машины. Он так торопился, что не успел рассмотреть, кто маячит за полутемными стеклами. А вот его заметили. И не просто заметили.

Гуров и опомниться не успел, как за его спиной послышались щелчки открывающихся дверок, а затем стремительный топот.

Гуров резко развернулся и оторопел. Прямо в лоб ему смотрел прикрытый глушителем ствол пистолета. Лицо человека с оружием было искажено злобой, но Гуров тотчас узнал его. Перед ним был Виктор – тот самый грубиян, что приставал в ресторане к Виолетте в день их первой встречи. Правда, тогда Виолетта была Милой. Наверное, и Виктор в действительности носил другое имя. Сейчас это не волновало Гурова. Ему захотелось объяснить этому нервному человеку, что тот имеет дело с МВД, а не с пионерской организацией, и за нападение на полковника ему грозит серьезная кара. Но Гуров не успел ничего произнести и даже не успел рассмотреть второго бегущего к нему человека. Раздался щелчок, и что-то обожгло лоб Гурова. Он только успел удивиться, потому что всегда иначе представлял себе ощущения человека, которому в лоб попадает пуля, и в этот момент в глазах его все начало быстро туманиться и меркнуть. Ноги его обессилели, колени подогнулись, и Гуров упал в руки стрелявшего в него человека.

– Быстро – в багажник! – просипел тот, оборачиваясь к напарнику. – Да шевелись ты! Тяжелый он как…

Вдвоем он подхватили Гурова и в мгновение ока запихали в багажник своей машины. Но тут от дома с криками на них помчался полковник Крячко. Он был без оружия, поэтому мог надеяться только на свой грозный вид и быстроту ног.

– Уходим, что ли? – спросил напарник Виктора.

– Этого тоже берем! – с досадой бросил тот. – Они в Пруссии вместе были. Одна банда. Только без спешки. Пусть подбежит поближе.

Полковник Крячко несся к машине, обуреваемый одним желанием – разворотить наглую физиономию того мерзавца, который посмел поднять руку на его старого товарища. Впопыхах Крячко даже не угадал, что это за мерзавец. У него перед глазами стояла одна страшная картина – бессильное тело Гурова, которое запихивают в багажник. При этом он совершенно не обращал внимания на оружие в руках бандитов. Оно для него как бы не существовало. Он сам был сейчас смертельным оружием.

Но раньше, чем Крячко успел подбежать к Виктору, он вскинул руку и выстрелил. Маленькая оперенная стальная стрелка вылетела из дула пистолета и впилась в шею полковника Крячко. Он почти сразу же почувствовал дурноту и головокружение, но запас адреналина был в его крови настолько велик, что полковник одолел еще два-три метра и последним сокрушительным движением обрушил тяжелый кулак на ненавистную физиономию. У Виктора хрустнула носовая кость, он вскрикнул и невольно отлетел на капот. Из разбитого носа обильно хлынула кровь, испачкав светлый плащ и руку Виктора. С отвращением глядя на залитую кровью ладонь и на улегшегося без движения у его ног Крячко, Виктор прогнусавил:

– Пихай его на заднее! И за руль садись! Мне хотя бы кровь остановить теперь! Разбил нос, сука!

Он в сердцах пнул бесчувственное тело Крячко и полез в машину. Его напарник, пыхтя, затащил в машину полковника Крячко, захлопнул дверцу и побежал вокруг – занимать место водителя. По пути он еще успел объяснить непонятно откуда вывернувшимся и оторопевшим прохожим:

– Граждане, не волнуйтесь! На ваших глазах органами правопорядка сейчас осуществлялся захват опасных преступников. Опасность ликвидирована. Можете спокойно продолжать путь.

Он сел за руль, спокойно завел мотор, сдал назад, развернулся и погнал «Мазду» прочь от места происшествия. Виктор, кое-как заткнувший кровоточащий нос бинтами из аптечки, достал из-за пазухи большую плоскую фляжку с коньяком, отвинтил пробку и, перегнувшись назад, постарался хорошенько напоить этим коньяком своего беспомощного пленника. Он побрызгал коньяком также на лицо его и на одежду и, наконец, всунул фляжку в широкую ладонь Крячко.

– Так оно надежнее будет! – пробормотал он. – Менты остановят, а у нас подгулявший кореш на заднем. Обычное дело. Придерутся, конечно, – так сотню-другую сунем, и все в шоколаде! А вообще лучше не следить, конечно. Сумеешь проехать до резиденции аккуратно?

Напарник молча кивнул. Ни тот и ни другой не обратили внимания, что, когда они укладывали в машину Крячко, из дома вышел белобрысый паренек с чемоданчиком. Они не придали значения появлению этого человека с самого начала, и в их умах он никак не связывался с личностями Гурова и Крячко.

А Вадик, вначале обалдевший от увиденного, в следующую секунду уже начисто забыл о своем задании и сломя голову помчался к своей «Ладе». В машине никого не было. Вадик прыгнул за руль, сорвался с места и помчался догонять похитителей. Сердце его стучало в бешеном ритме, точно в груди у него ходуном ходил стальной поршень.

Довольно скоро Вадику стало ясно, что похитители намерены покинуть Москву. Двигаясь по Ярославскому шоссе, они пересекли Кольцевую автодорогу и, не задерживаясь, помчались на север. Движение на шоссе было интенсивное, и Вадик не опасался, что на него могут обратить внимание. Его беспокоило одно – потерять из виду машину, на которой неизвестные увозили обоих полковников. Вадик был настолько взволнован, что даже не сообразил запросить по рации инструкций.

А тут прибавилась еще одна забота. Километрах в пятидесяти от Москвы лейтенант обратил внимание, что за ним самим неотвязно тащится навороченный черный джип. Эта крутая тачка могла запросто его «сделать», но тем не менее не обгоняла. Это могло означать что-то очень нехорошее. Вадик вдруг сообразил, что похожий джип он видел краем глаза, когда выходил из второго подъезда. Джип стоял возле первого – это точно, – но он плохо его запомнил, потому что был поражен картиной нападения на своих начальников. А те, видимо, как раз из-за этого джипа и покинули машину. Ну, разумеется! Джип прикатил как раз в тот момент, когда Вадик начал совершать свои хитроумные комбинации. Черт его дернул мудрить! Хотя, если подумать, не перемудри он, пожалуй, и похищения никакого бы не заметил, и вообще события могли пойти куда хуже, чем пошли теперь, хотя и тут уместно сказать – куда уж хуже…

Черный джип упорно маячил в зеркале заднего вида, и Вадик понемногу начинал нервничать. Он начинал предвидеть, что в каком-нибудь тихом месте его могут остановить и проверить. Удостоверения при нем не было, машина была оформлена под обычными номерами. Единственной зацепкой была профессиональная служебная рация. Вадик подумал-подумал, прямо на ходу выдрал ее из гнезда и на повороте, когда из джипа не могли заметить, вышвырнул в окошко. Потом заметил валяющийся на сиденье цифровой фотоаппарат и, поколебавшись, отправил его туда же. Он слышал, что такие аппараты дорого стоят, но оставлять при себе его было опасно – в нем была фотография дамочки, за которой они следили. Если джип имеет к ней отношение, может получиться неловко. Вадик краем уха слышал, что снимки можно стирать из памяти фотоаппарата, но как это делается, не представлял – фотографией он никогда не увлекался. Одним словом, пришлось с фотоаппаратом расстаться.