Леди любят артефакты 2 - Яра Горина

своем. Быстренько взвесив все за и против, она наконец выдала:

— Ладно. А можно мне тогда просто новое платье? Не бальное, но похожее на бальное. Только для маленьких леди, которых замуж звать еще нельзя?

— Думаю, твой отец не станет возражать. Так ведь? – улыбнулась я, думая о том, как мило воспитанница нашла компромисс между верным и желаемым.

— Все-таки у меня есть право голоса в этом вопросе, — сказал в сторону лорд Блэквуд и уже громче добавил: — Ничего не имею против, если его одобрит наша строгая мисс Катарина.

Беатрис хитро посмотрела на меня, и один этот взгляд давал понять, что легким визит к портнихе точно не будет. И если с длиной юбок и степенью открытости плеч она уступит, то во всем остальном явно намеревается отстаивать собственные представления о прекрасном.

Рюши, банты, бусины, стразы и перья… Вариантов превратить девочку в «торт» – уйма. Оставалось только надеяться на благоразумие маленькой заказчицы.

Умеренности от бринвилльских портних ждать не приходилось. В голове тотчас всплыли картинки, как гуляя по городу, я видела яркие шляпы с фруктами, в которых любили щеголять местные дамы, и расшитые оборками юбки… Задачка предстоит непростая.

А еще Бетти, наверняка, захочет поглядеть на танцы. Хотя бы через щелочку или затаившись в одном из альковов большого зала. И, скорее всего, придется ей это разрешить. Ведь я и сама когда-то была юной, и помню, каким несправедливым казался мир, когда ты вынуждена отправляться в кровать в то время, как все остальные веселятся.

— Как здорово, что нам удалось так быстро договориться. А теперь, Беатрис, разыщи Кристофера, чтобы мы могли отправиться на прогулку.

— А Честера взять можно?

— Как будто мы хоть раз ходили без него.

Беатрис очень не по-светски, вприпрыжку вылетела из комнаты, оставив нас наедине.

— А я-то думал, мир мужчин жесток, — задумчиво обронил лорд Блэквуд.

— Простите?

— Это всего лишь шелк да рюши. Одним платьем больше, одним меньше. Да и сам бал... Вы относитесь к этому так серьезно, и, конечно, сумели найти более чем убедительные аргументы для Беатрис, однако мы оба знаем, что никто просто не посмеет сделать ей брачное предложение, — он снисходительно улыбнулся, и невысказанная угроза потенциальному жениху-самоубийце повисла в воздухе. – В общем, я хотел сказать, что ей не обязательно быть с нами после полуночи, но присутствовать на открытии, пожалуй, можно.

— Вы же понимаете, что это будет считаться ее первым выходом в свет? — уточнила я, в душе надеясь, что лорд Блэквуд просто шутит.

Он не мог не знать правил, и меня слегка нервировало такое пренебрежительное к ним отношение. Ясно, что мужчинам позволено гораздо больше, но он же не хочет, чтобы Беатрис в будущем столкнулась с пересудами о ее ненадлежащем поведении и воспитании? Ей еще только предстоит завоевать свое место в обществе, и начинать этот путь со скандала, пусть и в маленьком Бринвилле, нехорошо.

— Если вы ей позволите, то можно забыть о приглашении на бал дебютанток, — добавила я.

— Ярмарку невест, вы хотели сказать, — улыбнулся Блэквуд, — Во дворец она попадет в любом случае.

— А если и так, что в этом плохого?

— Ничего. Меня в последнее время очень радует тот факт, что не все «товары» на ней сразу же обретают своих владельцев.

Шутка прозвучала, как тонкий намек. Уж не меня ли он имеет в виду?

— В любом случае, есть правила, — серьезно сказала я. — И чем выше происхождение, тем строже спрос за их нарушение.

— Точно, — улыбнулся Блэквуд. — Вас опять волнует, что скажут соседи. Так?

— Странно, что это не беспокоит вас.

— Вероятно, потому что меня беспокоит кое-что другое. И вообще, я нахожу весьма приятной роль доброго отца, который может иногда побаловать своего ребенка.

— Еще бы, ведь за огрехи в ее воспитании вы потом спросите с меня.

— Только не похоже, что вас это пугает. Я рад, что не ошибся в вас, мисс Катарина.

— Меня действительно волнует будущее Беатрис, — и чтобы мои слова не звучали, как речь наивной идеалистки, на всякий случай добавила: — И репутация, естественно. По таким вещам будут судить и о моей работе. И решать, стоит ли доверять других детей.

— Мне казалось у вас были другие планы на жизнь, — миролюбиво заметил он. — Амбициозные и далеко идущие.

— Так и есть. Но пока это всего лишь мечта.

— Которую, я уверен, вы осуществите.

Повисла пауза. Похоже, время, проведенное в семье Блэквудов, не прошло даром. Сейчас я намного лучше чувствовала его настроение и понимала, что лорд не насмехается, а если шутит, то не для того, чтобы задеть. Скорее, его просто забавляет эта легкая пикировка. Или, быть может, он даже специально затеял спор, чтобы убедиться: в отношении Беатрис все будет сделано по правилам.

— Боюсь, сейчас я скажу странную вещь. Если вы вдруг решите, что мне не помешает парочка лекций по этикету, вас никто не осудит. Однако, я рад, что судьба привела вас в Золотые холмы. Вы — лучшее, что случилось с этим местом за последние пару лет. С вашим появлением в мой дом постепенно возвращается жизнь.

— Благодарю, — я почувствовала, как вспыхнули щеки. — Этому замку чрезвычайно идет праздничная суета.

— И это тоже. Неловко признаваться, но я успел позабыть, каково давать такие приемы.

— Но праздник ведь проходит ежегодно.

— Разумеется, но в прошлый раз все было куда скромнее.

— Но что изменилось?

— Даже не знаю, — лорд Блэквуд пожал плечами. — Меня внезапно посетила парочка интересных идей и желание кое-кого впечатлить.

Он поглядел на меня задумчиво, словно размышлял, добавить ли что-то еще, и я смутилась от этой недосказанности. Будто был какой-то секрет, который мне в последний момент решили не выдавать, однако какая-то хитринка в глазах лорда Блэквуда точно намекала, что мне следует самой обо всем догадаться.

Но не меня же ему впечатлять в самом деле? Нет. Даже собственное богатое воображение не дает такого предположить. Хотя какая-то романтичная нотка в душе откликнулась на это. Внезапно очень захотелось, чтобы такой мужчина смотрел на меня по-особенному, готовил сюрпризы…

Но, пожалуй, я не из тех женщин, ради которых мужчины делают красивые жесты. К большому сожалению бабушки, мне никогда такой не стать. Мне дарят толстые книги, а стихи посвящают кому-то