Вице-адмирал - Василий Сахаров

– Какой?

– Добавил ему индивидуальности.

– Это повлияет на работоспособность «Мастера»?

– Нет. Просто общаться с ним станет проще. Почти как с человеком. А помимо того я сделал так, что отныне ИИ подчиняется только двум людям. Тебе, командир, и мне.

– Ладно. Посмотрим, что из этого получилось. Но потом. Сейчас времени нет.

– Так что мне делать с ИИ?

– Перевези на «Забияку». С нами в рейд пойдет. И начинай копировать в него все наши архивы.

– Слушаюсь.

Бриан отключился. От доброго известия настроение у меня приподнялось, и я подумал, что все не так уж и плохо. Есть, конечно, какие-то нехорошие предчувствия Серого Льва, но это обманка. Так часто случается, что люди сами себя накручивают. Они переживают за родственников или друзей, и это заставляет их сомневаться в собственных силах и отступать. Но я ведь не таков, а потому, если уж принял решение идти в поход, менять ничего не стану. Рейду быть. Хотя Барбару оставлю дома. Или нет? Ведь ей только скажи, что она должна отпустить меня одного, и будет скандал. А мне это совсем не нужно. Да и жене, в ее положении, нервничать не стоит.

«Ладно, – промелькнула мысль. – Попробую убедить мою вторую половину. И даже тещу к этому подключу, пусть помогает. Однако особо настаивать не стану. Ведь на Ярге тоже может быть опасно, как и на Строгове. А на «Забияке» превосходный медблок, и это один из самых лучших кораблей в империи. Ну и нельзя забывать про тот факт, что Барбара Строгова штатный ксенопсихолог эскадры «Арго» и к своим обязанностям относится крайне серьезно».

Тихое попискивание приборов – и резкий звук: вжик-вжик!

Краткая пауза – и повтор: вжик-вжик!

Звуки были привычными. Поэтому три человека, которые находились в не слишком просторной штурманской рубке, не обращали на них внимания, а сидели за столом и молча играли в карты. Они называли себя благородными тофферами, вольными наемниками Центральных миров на службе великого Орландо Таги, и большую часть жизни провели на борту древнего эсминца «Розалинда». Корабль, флагман небольшой флотилии из шести судов, был их домом, и постоянное пребывание в замкнутом пространстве научило этих людей быть терпеливыми и не срываться по мелочам. Например, по таким, как привычка четвертого человека, который находился на боевом посту, постоянно точить свой острый кинжал.

– Эх, господа. Какая же у нас скукота-а-а… – прерывая игру и бросая на стол карты, протянул патлатый Иеремия Ноймарк, второй штурман «Розалинды» и дальний родственник Обадии Ноймарка, командира корабля.

– Вахта скоро заканчивается. Полчаса осталось. Может, в спортзал сходим? – предложил ему Хенри Франко, подкачанный смуглый связист.

– Господа, не отвлекаемся, – сказал третий игрок, судовой электромеханик, невысокий и узкоглазый Озрик Обата. – На кону пять долларов, и вы проигрываете. Не хотите дальше играть – так и скажите.

Иеремия и Хенри переглянулись, а затем одновременно открыли свои карты. После чего Озрик удовлетворенно кивнул. Он выиграл.

– Ну что, пойдешь после вахты в спортзал? – спросил Франко своего друга.

– Там в это время Холли качается, – штурман покачал головой. – Не хочу с боцманом пересекаться, а то опять сцепимся. Не любит он меня, сволочь.

– Как хочешь, а я пойду.

Троица замолчала. Говорить было не о чем, и только звук металла, который скользил по точильному камню, нарушал тишину:

– Вжик-вжик!

Время тянулось очень медленно. Вахта казалась бесконечной, и ничего не происходило. Вокруг корабля все тот же самый вечный космос. Система дикая и необжитая, без пригодных для проживания человека планет.

Вот уже месяц после демонстративного прохода вдоль новоросских границ тофферы находились здесь. Наемники Орландо Таги ожидали подхода подкреплений, иногда перетаскивали от одной точки гиперперехода к другой самоходные мины последнего поколения и скучали. В карты играть не хотелось. Все популярные фильмы давно пересмотрены, а старье никого не интересовало. Компьютерные игры капитан запрещал, а книг тофферы сроду не читали. И чем заняться? Извечный вопрос моряков и космолетчиков. И тогда Озрик обратился к гвардейцу, который продолжал точить кинжал:

– Хасан, можно вопрос?

Приставленный к тофферам в качестве наблюдателя гвардеец положил свой тридцатисантиметровый клинок на колени, поверх точильного камня, и поднял лысую бугристую голову. После чего неспешно огладил черную бороду и сказал:

– Валяй.

– А правду говорят, будто в гвардии сплошь дворяне служат?

– Нет. У нас разные люди. Происхождение роли не играет. Главное, чтобы гвардеец был предан повелителю, обладал хорошими бойцовскими навыками и имел боевой опыт.

– А ты сам откуда родом?

– С Термена.

– Не слышал про такой мир.

– Неудивительно. – Хасан усмехнулся. – Дыра такая, что во многих местах планеты до сих пор не знают, что такое электричество.

Сегодня гвардеец был на редкость разговорчив, и Озрик, видя заинтересованность друзей, продолжил беседу:

– Хасан, а ты кем на родине был?

– Каганом.

– А что это такое, профессия или звание?

– Можешь сравнить меня с королем. Не ошибешься.

– Круто. И сколько людей у тебя в подчинении было?

– Три больших орды, примерно сто двадцать тысяч человек.

– И жена была?

– Не одна. Гарем целый. Двадцать красавиц.

– А дети?

– И дети были.

– А дворец?

– Мой народ не строил зданий. Мы кочевники. Как предки с Земли. Только вместо коней автомобили и вездеходы, а луки и сабли сменили на винтовки и минометы.

– А чего же ты покинул родину?

– Против меня племянник выступил. Вожди родов перешли на его сторону, и мне пришлось бежать. Я отомстить хотел. Но сейчас это уже не так важно.

– Отчего же?

– Это не твое дело, Озрик, и я мог бы послать тебя куда подальше. Однако отвечу… – Хасан скривился, словно съел что-то кислое, и продолжил: – Все просто. Пока я бегал и скитался, а потом служил в армии повелителя, мое племя перестало существовать. Новый каган собрал людей на большой праздник в долине возле гор, и в этот день случилось землетрясение. Погибли почти все: и праведники, и злодеи, и старики, и дети.

Хенри Франко перекрестился и произнес:

– Это божья кара. Точно вам говорю.

Хасан скривился:

– Нет. Всего лишь буйство природы, и бог тут не при делах.

Сказав это, гвардеец вновь замкнулся в себе. Он продолжил прерванное занятие и занялся клинком, а тофферы, понимая, что при продолжении разговора можно нарваться на проблему, оставили Хасана в покое и решили вернуться к картам. Но не успели. На ходовом мостике появился командир «Розалинды», худощавый блондин в потертом сером комбинезоне и с тяжелой пистолетной кобурой на боку. Обадия Ноймарк среди вольных тофферов личностью был известной.