Японская новелла 1960-1970 - Кобо Абэ

Он повесил трубку, постоял в телефонной будке, потом распахнул дверь и вышел наружу. Пропустив вереницу автомашин, перешел на противоположную сторону.

— Эх ты, бездельник! — с горечью сказал он самому себе.

Жена купила для девочки у зеленщика каштаны. Крупные, блестящие — словно лакированные.

Со времени первого неудачного похода отец нередко с дочерью приходил к дому, где рос каштан, но напрасно — они не находили даже пустой кожуры. Наверно, ее убирали владельцы дома.

— Погляди, Тиэ, какие чудесные каштаны я тебе принесла, — сказала мать, выкладывая их на циновку.

— Ага, — ответила девочка, опустилась на колени и стала их переворачивать кончиками пальцев. Однако особой радости не проявила. Повертела каштаны в руках, потом, видимо, это занятие ей надоело.

— Тиэ, расскажи сказку про Каштанчика, — предложил отец.

— Волшебный Каштанчик… Эй, невеста, выходи… Вот и все… Тиэ позабыла сказку, — уныло протянула девочка.

Он некоторое время глядел на экран телевизора, потом неожиданно поднялся.

— Мне надо выйти.

— Ты куда? — спросила жена.

— А Тиэ можно с тобой? — попросила девочка.

— Я иду по делам. Скоро вернусь. С Тиэ погуляем в другой раз, — обронил хозяин дома и сунул ноги в сандалии.

Он пошел по шоссе туда, вниз, мимо строящегося жилого дома, к телефону-автомату…

Последние дни ему не давала покоя мысль о том, чем закончилась затея с арендой дирижабля. Он понимал нелепость своих намерений, но чувствовал, что не успокоится; пока не выяснит все до конца. Ему удалось наконец связаться с журналистом, написавшим статью. От него он узнал номер телефона конторы, занимавшейся арендой Дирижабля. Журналист сообщил ему, что, после того как статья была опубликована, он этим предприятием не интересовался, поэтому подробности можно выяснить непосредственно в конторе.

Он набрал номер телефона. Женский голос деловито ответил: «Торговая фирма „Ёкодзава сёдзи“». Ему сообщили, что здесь действительно помещается контора по аренде дирижабля, но интересующего его человека очень трудно застать на месте. Сейчас его тоже нет, и не известно, когда он появится…

В другой раз ему повезло. Когда женский голос попросил его подождать минутку, он ощутил странное волнение. К чему бы это, подумал он, ведь ко мне это не имеет никакого отношения.

— Алло, — зазвучало в трубке.

— Простите великодушно, я хотел бы узнать, — запинаясь, начал он, потом торопливо спросил: — Вы заведуете конторой по аренде дирижабля?

— Да.

— Я прочитал в журнале статью о вашем проекте. Очень интересуюсь дирижаблями. Не можете ли вы мне сказать, когда дирижабль прибудет в Японию?

— Дело в том, что информацию по этому вопросу дает другое учреждение. В свое время оно подробно сообщит и о прибытии дирижабля. Я лично ничего сказать вам не могу, — голос звучал настороженно.

— И все же, — настаивал он. — Дирижабль прилетит в этом году или в будущем?

— Ничего не могу сказать.

Ответ прозвучал по-казенному сухо, и ему вдруг показалось, что его предали. Он ощутил внезапную слабость, словно все силы оставили его.

— Извините за беспокойство, — растерянно сказал он и повесил трубку.

Он вышел из телефонной будки, и на него обрушился грохот улицы. Тяжело передвигая ноги, он направился домой, размышляя о том, почему так настороженно говорил с ним этот человек. Может быть, он опасался конкуренции? Действительно ли существует еще какое-то учреждение, о котором он упоминал? Нет, нет. Не может этого быть! Видимо, дела его не так уж хороши, если вся контора помещается в углу единственной комнаты, принадлежащей мелкой торговой фирме. Наверно, нет денег, нет поручителя и весь проект оказался на мели.

Он взглянул на небо. Оно было безоблачным и в то же время каким-то дымным, неприветливым. Прежде он знал другое небо — лучезарное и полное волшебства. Да, именно таким виделось ему небо в детстве!

Он попытался представить себе желтый корабль, плывущий по этому дымному небу, и не мог.

«Нет, это совсем другое небо. Не появится в нем желтый корабль. Нет уже ему места ни там… ни в моем сердце».

Вечером после ужина жена поставила на стол вареные каштаны. Они были крупные, мягкие, сладкие на вкус. Девочка с удовольствием ела их, но потом вдруг состроила недовольную гримасу:

— Тиэ хочет настоящих каштанов.

— А это и есть самые настоящие.

— Нет, хочу не те, которые едят, а в зеленой кожуре.

— Но ведь все каштаны сначала бывают в кожуре. И эти тоже были.

Выслушав объяснение, девочка начала играть с отложенными отдельно пятью каштанами, но чувствовалось, что ей все равно чего-то не хватает.

Укладываясь в постель, она положила рядом Каштанчика и купленные матерью каштаны, приговаривая:

— Ничего, Каштанчик, Тиэ найдет для тебя красивую-красивую невесту.

После этого глава семьи еще долго смотрел телевизионную передачу — изображение, как всегда, было нечетким, — потом выключил телевизор.

— Послезавтра тебе идти на биржу труда, — напомнила жена.

— Знаю, — кивнул он и необычно спокойным голосом тихо добавил: — На этот раз я обязательно поступлю на работу.

— Ой, я ведь не потому тебе напоминаю. Просто в последнее время ты все на свете забываешь.

— Мне нечего помнить, нечего забывать. Ведь я ничего не делаю.

— Что ж тут плохого? Такое с каждым может случиться.

— Хорошая ты жена, — смягчаясь, сказал он. — И Тиэ хорошая девочка. Только вот я бездельник.

— Глупости, — привычно засмеялась жена. — Ложись-ка лучше спать.

— Да, пожалуй, так и сделаю, — устало произнес он. Засыпая, он подумал о том, что надо сменить календарь на стене — слишком уж он большой и яркий.

Среди ночи он проснулся. Снаружи бушевал ветер, хлопало плохо закрытое окно. Он прислушался и отчетливо представил себе дома, сотрясаемые сильными порывами ветра, и клонящиеся к земле деревья.

В ту ночь он спал беспокойно и, просыпаясь, всякий раз слышал беспрерывный вой ветра.

«Падают каштаны. Их на земле уже много», — думал он, снова погружаясь в тревожный сон.

Он проснулся перед рассветом. Ветер стих. Над бушевавшим совсем недавно миром воцарилась тишина. Слышалось лишь дыхание спящей жены и тихое посапывание дочери.

Он включил настольную лампу, взглянул на будильник — было около пяти часов утра.

Он быстро оделся, погасил свет и, стараясь не разбудить крепко спавших жену и дочь, осторожно вышел на улицу.

Все вокруг окутывал молочный туман. Было свежо и тихо. Прохлада прояснила тяжелую от беспокойного сна голову. Почувствовав бодрость, он быстро пошел по тихой в этот час улице, словно после долгого перерыва опять спешил на работу.

Дорога была усыпана листьями, сорванными с деревьев ночным ветром, — пурпурными, желтыми и еще совсем зелеными.

«Наверно, с дерева попадало много каштанов», — думал он и, широко шагая, направился к знакомому