Ты полюбишь вновь - Дарья Белова

сиреневые шапки. Рядом с ним — красивые пионы. Почему-то Полине они никогда не нравились. Как они здесь оказались? Саша не знал.

Маленькие маргаритки, они ковром стелются у его ног. Хочется провести рукой по этим мягким колючкам. За ними ирисы. Желтые, редкие цветы. Они кивают своими интересными головами в такт ветру, будто что-то говорят ему, шепчут.

Полина сидела на лавочке. Старой, немного покосившейся. Она смотрела на этот сад и глубоко вдыхала аромат цветов. Это прежняя Полина, она улыбалась, искренне, счастливо. Ее волосы длинные, волнистые. Хочется запустить руку в ее шелковые каштановые пряди с небольшой рыжинкой.

— Саша?

— Полина, идем отсюда.

— Ты посмотри, как здесь прекрасно. Зачем нам уходить?

— Я куплю тебе другие цветы, я подарю тебе другой сад. Но не здесь, Полин. Ты мне нужна там. — Саша протягивает ей руку.

— Подожди! Давай еще немного посидим! Чувствуешь, здесь такой вкусный воздух?

Полина глубоко вдохнула, закрыла глаза и положила свою ладонь в его протянутую руку.

— Хорошо, пойдем.

Саша сидел на какой-то металлической скамейке, обшарпанной и холодной. Он бы никогда не обратил на нее внимание. Но не сейчас. Она просто рядом с той комнатой, где лежит Полина.

Люди в белых халатах постоянно проходят туда, а затем выходят. Ожидание утомляет. А еще накаливает нервы до раздражающих покалываний на кончиках пальцев. Это наказание — сидеть и ничего не делать.

— Можно вас на минуту? — долгожданный вопрос.

— Что с ней?

— У нее сильное отравление организма дезомо********, дозировка достаточно большая, учитывая ее комплекцию и вес. Очевидно, он попал в организм с алкоголем, что усугубило состояние.

— Насколько большая была доза?

— Около 100 мг, достаточная, чтобы отправить человека в кому. Чаще так и бывает, этот наркотик смешивают с алкоголем, чтобы получить более лучший эффект. При малых количествах он не несет в себе такую угрозу, но стоит увеличить дозу и принимать его постоянно, то, увы, вероятен летальный исход.

— Она не наркоманка. Уж я бы заметил, если бы она баловалась.

— Да, на наркоманку она не похожа. Но как такая большая доза оказалась у нее в крови? Точнее, в бокале?

— Я выясню, — зло процедил Саша, оборачиваясь в сторону ее палаты, откуда выходила медсестра. — К ней можно?

— Ей поставили капельницы с налорфином, промыли желудок. Сейчас она спит. Не уверен, что это что-то вам даст.

— Мне просто на нее взглянуть….

— Хорошо. Не более пяти минут, — и обратился к медсестре, чтобы та проконтролировала.

Белая деревянная дверь. Она в каких-то местах уже облупилась, а на металлической ручке видны подтеки краски. А еще около нее пахло лекарствами. Противными, запах проникал глубоко, вызывая тошноту и дурноту. Пахнет болезнью.

Дверь открылась с легким скрипом. Саша прошел в небольшую палату. Здесь пахло так же. Но он уже не обращал внимание. Это было просто неважно и ненужно ему. Полина лежала на кровати под тонкой простыней. Бледная и болезненная. Под глазами залегли темные круги, губы сухие, а скулы и нос заострились как никогда ранее.

Он стоял у окна и смотрел на нее, не находя в себе силы подойти ближе, чтобы просто взять ее руку. Просто слушал ее дыхание, которое выровнялось.

— Я тебя вытащу, Полинка. Слышишь меня? Вытащу.

Медленными, маленькими шагами он приближался к ее кровати. Саша обещал себе, что выжжет в себе этот страх. Потому что не отпустит ее, он ее не потеряет. Бояться нечего.

Маленькая и холодная ладошки, все как и думал Саша. Он крепко сжал ее своей большой и тёплой рукой. Она падает, в пропасть. Из-за него. Он не может не подать ей руки. Саша прыгнет туда вместо нее. Возьмет на себя все ее страдания, только бы видеть улыбающееся лицо его женщины.

— Время, Александр Николаевич, — прервала его медсестра.

— Да…

Он вышел в большой и длинный коридор, где было большое количество таких же палат, где за жизнь боролись десятки людей. Тихо прикрыл за собой дверь.

Тихо. В больнице, здесь, всегда тихо. Как может быть шумно там, где человек может встретиться со смертью? Здесь нет место шуткам. Потому что с ней нельзя шутить. Только из палаты в палату ходят люди в белых халатах, как ангелы. Они могут принести хорошую весть, могут оберегать, помогать, а могут … жестоко быть на стороне смерти. Потому что они всего лишь посредники между мирами. Или садом, красивым, ярким садом.

Саша вышел из больнице. Его телефон разрывался от звонков. Было двенадцать ночи, начался новый день. И новая жизнь.

— Ольшанский? Найди по своим камерам какая сука отравила мне Полинку.

— Как она?

— Спит. В крови большая доза дезом******. Это сделали в баре. Она выпила только один бокал виски.

— Я понял. Приезжай, будем искать вместе.

_______

От автора: Я намеренно скрыла полное наименование вещества, которое приняла Полина. Это реальный наркотик и последствия его приема тоже реальны и имеют место быть.

В тексте от имени автора не прозвучали слова о вреде наркотиков, в связи с этим напоминаю, что согласно Федерального закона "О наркотических средствах и психотропных веществах" от 08.01.1998 N 3-ФЗ реализация и распространение наркотических средств и психотропных веществ является противозаконным действием.

Глава 23

Сквозь сон Полина слышала чужие голоса. Они говорили на непонятном ей языке и сыпали то терминами, то названиями лекарств.

А потом опять тишина.

Во сне Саша поздравляет ее с днем рождения. Перед ней был большой и вкусный торт. Медовик. Саша любит Наполеон, а Полина медовик. На нем свечки. Она загадывает желание и задувает.

Сквозь веки она видит, что за окном светло. Наверно, наступил день. Полина поворачивает голову в другую сторону, чтобы еще немного поспать. Потому что спать очень хочется. Голоса, она постоянно слышит голоса. Ей это кажется? Снится? Или это происходит на самом деле? Скрип двери, металлический лязк, запах спирта, от него желудок скручивает, хочется закрыть нос и не дышать, не чувствовать его. А потом опять темнота. И тишина.

Полина открыла глаза, когда солнце уже садилось. Зимой это происходит рано. Белый потолок, он в подтеках. Там, где она сейчас находилась, не единожды затапливало крышу. Белые простыни, белые стены. Плитка, которая отливала серым оттенком с привкусом боли и страха. Рука затекла, она едва могла пошевелить пальцами. Из вены виден катетер, через который капают какую-то прозрачную жидкость.

Хочется пить, безумно. Но невозможно даже разомкнуть губы, они сильно высохли.

Полина медленно моргает, пытается сфокусировать свой взгляд. Но вокруг все белое, безликое. Это и есть тот белый коридор? Получается, ее сада нет?

— Как вы себя чувствуете? —