Ты полюбишь вновь - Дарья Белова

Медсестра зашла к ней в палату, чтобы отсоединить капельницу. Полина сейчас одна из многих, кого она проверяет.

— Воды можно? — хриплый голос, который принадлежит Полине.

На тумбочке рядом с ней стоит бутылка воды. Медсестра помогает ей немного приподняться и сделать такие жадные глотки.

— Я позову врача, передам, что вы проснулись, — и она удалилась, оставляя ее одну в этом белом помещении.

Полина более трезвым взглядом окинула свою палату. Она и правда белая, только в некоторых местах ужасной красной краской видны надписи. Она в больнице, и она это осознала.

В палату вошел уже немолодой мужчина с приятной внешностью и седой бородой. Чем-то он напомнил Полине папу, сразу вызывает доверие. Стало спокойнее.

— Ну что, Полина Сергеевна наша. Как вы так у нас умудрились, а, голубушка?

— Умудрилась что? — Полина не понимала ничего.

— Хорошо… что вы помните последнее?

— Последнее? Саша, у него день рождения, мы поехали отмечать в клуб. Друзей его помню. Рома, подмигнул мне, Настя, приятная девушка. Я так и не поняла, кто они друг другу. И выпила виски. Посмотрела на Сашу и …. Где Саша? — голос стал беспокойным, с нотками паники. Она опять одна.

— Полина, у вас в крови нашли большое количество сильного наркотического средства, опиата. При смешивании с алкоголем он угнетает нервную систему, отрицательно сказывается на сердечной мышце. При регулярном применении больших доз этого синтетического наркотика вероятна кома и летальный исход. Вам повезло.

— Наркотик? Подождите… как?

— На этот вопрос, я надеюсь, вам ответит Александр Николаевич. Мы сделали вам необходимые капельницы, промыли желудок. Под наблюдением желательно побыть еще пару дней. У вас очень истощен организм.

В дверь постучали, довольно громко. За дверью человек не робкий. Он всем и сразу заявляет о своем присутствии. А потом противный скрип, и дверь открылась.

— Саша! — Полина готова была броситься ему на шею.

Он рядом, не бросил ее. Полина попыталась улыбнуться, но пока это очень тяжело, мышцы ее не слушаются, они одеревенели, даже для такого простого действия.

— Пожалуй, я вас оставлю. — Врач встал с больничной койки и направился к двери, — Александр Николаевич, вы же понимаете, что часы посещения у нас ограничены? — хитро он посмотрел на Сашу.

— Виктор Павлович, конечно понимаю, — так же хитро улыбнулся Саша.

Дверь закрылась плотно. В палате остались только Саша и Полина. И тишина. Он смотрит на нее, изучает ее лицо, каждую черточку. Эмоций никаких нет.

— С днем рождения, Саша. Спасибо, Полина! — Сказал он, глядя на нее.

Саша подошел к небольшому столу, он стоял в углу, его не сразу можно было заметить. Как и бумажный пакет, что был в руках у Саши. Он начал доставать оттуда воду, фрукты и … лимонад. С двумя красивыми фужерами.

— Саша? — тихо позвала его Полина.

— Что, Полина?

— С днем рождения!

— Спасибо.

Он разложил все на столе и только потом повернулся к ней лицом. Так же впиваясь в нее взглядом. Он не узнавал ее. Нет, это безусловно Полина, ее глаза, ее губы. Но из нее будто вынули душу.

Саша снял пальто и повесил его на стул. Он остался в одной футболке и джинсах. А потом подошел к ней и сел на край кровати. Саша смотрел в окно. Там медленно падал снег, были слышны залпы фейерверков, крики и песни. Новый год. Сегодня Новый год.

— Расскажешь мне? — попросила Полина.

Ее маленькая ладошка, все еще холодная, накрыла его большую и теплую.

— Что именно, Полин? Что произошло? Или что я пережил?

Полина всматривалась в его профиль. Яркий свет фонарей с улицы делал его черты острыми, контрастными. Перед ней был тот же Саша. Тот же запах, те же глаза и те же губы. Но несколько тонких серебристых бликов были видны на висках.

— Все. Расскажи мне все.

Глава 24

— Сань… глянь, пожалуйста, — голос Олега тихий. Он смотрит на Сашу, тот просматривает последнюю запись, которую передал ему начальник охраны. — Есть еще одна.

— Откуда?

— Нашли у … бармена.

Черно-белая запись, но на ней четко виден каждый предмет. Вот бар, бокалы, начищенные до блеска, шейкеры, джиггеры, стрейнеры. Везде порядок и чистота. До начала смены еще несколько часов.

Бармен — молодой парень, работает всего три месяца, но уже показывает успехи. К нему выстраивается очередь за коктейлями, уж очень классно он их делает, а когда показывает разные финты с шейкерами, то глаз не оторвать. Обаятельный, харизматичный, с широкой улыбкой.

Он стоит за барной стойкой и разговаривает с кем-то по телефону. Больше на записи никого нет.

А потом красивая девушка подходит к этой стойке и садится на высокий стул. Ее блестящие темные волосы струятся красивым каскадом. Даже глядя на нее через экран компьютера, видно, насколько ухоженной она выглядит. Можно с уверенностью сказать, что ни один миллиметр ее тела не остается без должного внимания. Ее внешность — это ее работа. Никто не будет брать в модели некрасивых и неаккуратных женщин.

Но глаза. Такие большие и холодные. Бездушные. И была ли там душа?

Голосов не слышно, только картинка. Четкая и ясная, где двое людей о чем-то долго разговаривают, улыбаются друг другу, даже смеются. Может они давние знакомые? Или так быстро нашли общий язык?

Девушка склоняется над барной стойкой и пальцем подзывает симпатичного бармена ближе к себе, чтобы что-то нашептать ему на ухо. Их секрет. У них будет свой секрет.

Она протягивает ему свой кулачок, где что-то зажато, и подмигивает ему. Задорно, флиртуя и даря обезоруживающую улыбку, на которую только способна. Модель — это еще и хорошая актриса.

Парень ей улыбается так же открыто и широко. И забирает у нее маленький сверток. Опускает свои лживые глаза, чтобы поднять свой взгляд прямо в камеру. Девушка немного паникует, видно по ее напряженной позе и бегающим глазам. Но хорошая актриса быстро берет себя в руки и опять подзывает к себе парня. И этот вопрос будет решен, как она надеялась.

Конец записи. Помехи и противное шипение.

— Ну и что это за ху*ня? — спросил Ольшанский. — Это ведь оно? Да? — Он схватился за голову и отошел в сторону, поднимая взгляд в потолок. О чем-то думал и что-то решал. — Сань, прости, но придется через ментов все решать.

— Подожди…

— Что, бл*ть, подождать? Твоя дрянь пронесла в мой клуб наркоту.

— А твой бармен ее принял и подмешал Полине.

Оба молчат. Каждый обдумывает свои дальнейшие слова и свой дальнейший ход.

— Давай… ты разбираешься со своим барменом, увольняешь его, наказываешь, мне плевать на