Полигон - Сергей Тюриков

– Смотрите-ка, не зря учили, стоят ровными рядами, по ранжиру, – обратился к офицерам Бухин.

Здесь же собралась и вся местная знать в лице бояр, с которыми князь попрощался лично. Митрополит Епифий с кадилом в одной руке и крестом в другой в окружении своих помощников ходили вдоль строя войска с иконами, благословляя дружинников и ополченцев на подвиг и победу над врагом.

Последним получил благословление от него сам князь. Поцеловав крест и напоследок княгиню, он поехал впереди всего войска. Вслед за ним потянулись конные полки дружинников, а за ними и пешие ополченцы. Завершал процессию длинный караван возов, с вооружением и пропитанием для лошадей и людей. Казалось, что все население города провожало войско. Женщины, дети и оставшиеся мужчины долго еще махали ему вслед, пока последние сани не скрылись за горизонтом.

Всю обратную дорогу к вертолету Дымов с офицерами ехали молча. У всех одна мысль засела в голове: «вернется или нет князь после битвы с крестоносцами?» С таким настроением и вернулись на полигон.

Вот уже и весна пришла. День за днем, неделя за неделей на полигоне проходили в обычном режиме. Дымов, предупрежденный князем о крестоносцах, поручил Курдюкову особое внимание обратить на опасное западное направление. И вот после женского праздника дождались непрошенных гостей.

Дымов после завтрака сидел в кабинете, когда к нему вошли взволнованные офицеры Курдюков, Напин и Бухин. Напин сразу стал расстилать карту на столе.

– Что случилось? – спросил у вошедших полковник.

– Похоже, у княжества «гости» от прибалтов, это километров сто пятьдесят от нас. Вот снимки беспилотников за вчерашнее 10-е марта.

Действительно, на изображениях были видны конные и пешие колонны. Воины были в белых облачениях с крестами и такими же флагами.

– Вот что, начальник штаба, – обратился Дымов к Бухину, – срочно отправьте туда группу разведчиков на вертолетах за «языком». Нам нужно знать из первых уст, что и как. Думаю княгине этого знать пока не надо.

Отпустив офицеров, Дымов нервно прохаживался по кабинету и потирал руки.

– Так, начинается веселенькая жизнь, – сказал он себе вслух. – Придется повоевать, а то что-то засиделись.

Уже через час две группы десантников под командованием Симонова, вылетели к месту обнаружения крестоносцев.

Начало марта было теплым. С учетом того, что и зима была мягкой и малоснежной, то снег лежал лишь в оврагах и ямах. Остальные же открытые места хорошо прогревались солнцем и радовали первой зеленью и подснежниками. Передвижению войск погода благоприятствовала.

Еще на подлете к району обнаружения «гостей», было видно, что в разных местах в небо поднимались черные клубы дыма.

– На улице светло, а эти вояки уже ночные костры развели, что ли? – оглядывая местность, сказал Орлов своему штурману и находящемуся в кабине Симонову.

– Костры таким дымом не горят, – озабоченно вторил командиру Крупин.

Страшная картина предстала перед ними, когда подлетели ближе. Внизу было какое-то поселение. Конные и пешие крестоносцы поджигали жилища, амбары, рубили их хозяев мечами, кололи пиками. Кругом валялись трупы взрослых, детей, домашнего скота.

Орлова по связи вызвал командир другого вертолета, Зарубин, который обследовал другие пожарища. Везде была одна и та же картина, крестоносцы убивали всех на своем пути.

– Вот сволочи, что творят, а?! – с яростью в голосе воскликнул Симонов. – Судя по всему, это дело рук передовых отрядов, – заметил Симонов. Основное войско где-то на подходе. Сейчас нам шуметь не следует, можем их напугать, и гадай потом, где они остановятся. Думаю, на ночь в этом районе, наверно, встанут лагерем, тогда и захватим кого-нибудь.

Вертолеты приземлились на одной из полян в глухом лесу, после чего разведчики ушли на поиск «языка». Свои позиции они заняли вдоль дороги на холме, откуда вся окружающая территория была как на ладони.

Как и предполагал Симонов, ближе к вечеру, в освобожденное от местного населения поселение вошли колонны конных и пеших крестоносцев с обозом. Слуги стали разбивать шатры своим господам, а остальные довольствовались шалашами и укрытиями из подсобных материалов. В округе загорелись сотни костров.

Наблюдавший за противником в бинокль Симонов обратил внимание на один из шатров в центре лагеря. Судя по суете слуг, стоящим рядом коням в богатом убранстве, в нем расположился знатный вельможа. В течение вечера этот шатер посещали военные в дорогих доспехах и белых плащах с черными крестами.

– Однако караульная служба у них на уровне, – заметил про себя Симонов. – Через каждые 10 метров посты, не считая конных разъездов. И тут он заметил выходящего из шатра человека, одетого как местные русские князья. Тот сел на одного из коней и в сопровождении десяти конных крестоносцев поехал по дороге, ведущей через холм.

– А вот это удача, ребята, – воскликнул капитан, обращаясь к своим бойцам. – Цепляйте «глушаки» на автоматы, распределяем каждому по одному конному, а я буду брать главного.

Получив приказ, бойцы заняли позиции.

Не прошло и пятнадцати минут, как на дороге появились конные. Послышалось приглушенное щелканье, и все крестоносцы сопровождения свалились в дорожную грязь, а сопровождаемое, ошарашенное происходящим лицо ноздрями поднимало в луже пузыри. «Язык» был связан. Бойцы спрятали в овраг трупы и на трофейных лошадях отправились на поляну к вертолетам.

О выполненном приказе Симонов доложил Дымову, после чего оба борта поднялись в воздух и взяли направление на полигон.

Полковник решил допросить пленного сразу по прилету, так как ситуация на западных границах княжества была опасная. Нужно было выяснить: или это просто набег на пограничные районы или войсковая операция.

Пленного привели в кабинет Дымова, и, как было с боярином Калашниковым, посадили на стул, ослепив в качестве психологического воздействия двумя настольными лампами.

Дымов, Бухин, Симонов и Гордеев внимательно рассматривали пленного. Был он лет сорока, среднего телосложения, со светлыми кудрявыми волосами, усиками и мелкой бородкой, одет богато, по-княжески. Развязанные руки лежали на коленях. Волнение пленника выдавали дрожащие ладони.

– Кто такой? – громко произнес Дымов.

– Нервно кашлянув, «язык» назвался князем паном Бориславом Гробовским. По-русски он говорил неплохо, но с характерным польским акцентом.

– Что вы затеяли на Новгородских землях?

Гробовский решил не искушать судьбу, так как знал, что новгородцы давно хотят его казнить за предательство, за подсыл к ним вражеских лазутчиков и казнь людей, а с этими незнакомцами жизнь, возможно, можно было бы спасти. Запинаясь и заикаясь со страху, он рассказал, что по велению великого магистра Ливонского ордена Карла фон Роммеля организован военный поход на Великий Новгород. Основное войско крестоносцев сейчас открыто наступает с запада. Тевтонским и литовским рыцарям, совместно с польскими князьями, под командованием князя Рачинского, поручено скрытно и тайно обойти Великий Новгород с юга, и воспользовавшись отсутствием достаточного количества защитников городов и поселений, захватывать и разорять княжьи земли. Чтобы не было слухов об обходном маневре крестоносцев, все встречное местное население уничтожалось.