Золушка вне закона - Лесса Каури

Вителья поставила стул на место, стараясь сдержать дрожь в руках. Кипиш коснулся таких вопросов, которые в приличном обществе не поднимались, но, увы, он был прав! Вот оно – то самое столкновение с взрослой жизнью, что разрушает иллюзии и мечты! Одно дело быть яркой птичкой и петь от рассвета до заката, не заботясь о пропитании, другое – отвечать за себя и тех, кто к тебе привязался и может без тебя пропасть. Там, в лесной чаще, когда опасность дышала в спину, было куда проще чувствовать себя взрослой!

– Они меня не слышат? – на всякий случай уточнила она и села.

Божок утвердительно качнул рогом полумесяца.

– А как же моя репутация? – прямо поинтересовалась у него Вита, ибо сочла, что ходить вокруг да около с божественным провидением не стоит.

Кипиш пожал плечами.

– Первое – он дал слово! Второе – ты волшебница, а они во все времена плевали на приличия и поджаривали языки тем, кто распускал о них слухи! Сможешь? – младенец смотрел на нее невинными голубыми глазенками.

– Что? – моргнула Вителья.

– Язык поджарить!

Девушка не нашлась, что ответить, однако ее молчание Кипиш расценил как согласие.

– Вот видишь! – назидательно погрозил он пальцем.

– Вита, что случилось? – встревоженно спросил Ягорай, превращаясь из плоской картинки в объемную фигуру. – Ты уже пару минут смотришь на меня, но не отвечаешь!

– Все… все нормально! – запнувшись, произнесла она. – Вспомнила кое-что, о чем забыла спросить… у Дикрая!

– И о чем же? – насторожился черноволосый.

– А вот хотя бы отчего у него не было инкубационного периода? – встрял Кипиш, намеревавшийся подтянуть к себе очередную тарелку. – Как-то это подозрительно!

– И правда! – согласилась волшебница. – Спасибо, Кипиш многомудрый!

После того, что случилось с барсом, на сердце было тревожно, но она никак не могла понять, в чем дело, пока божок не озвучил ее сомнения! Ну конечно! Если бы у Бурого Отшельника – не к ночи он будет помянут! – болезнь была так же быстротечна, как у Дикрая, он просто не успел бы убить семью фермера и боги знают кого еще из встретившихся на его пути! Потому что умер бы сразу на месте заражения!

– Вита! – чуть повысил голос Ягорай, видимо, пришедший к тем же самым выводам. – Нам надо поговорить с Дикраем, и мы обязательно сделаем это вечером! А пока ответь мне: ты принимаешь мое предложение?

Волшебница испытующе посмотрела на него и сдалась:

– Да! Но я до сих пор не знаю твоего полного имени!

Ягорай подошел к ней, опустился на одно колено, прижал ее руку к своим губам и произнес:

– Граф Ягорай рю Воронн к услугам госпожи волшебницы!

– Граф, значит! Неплохо, неплохо… – поддел его Кипиш и тут же поинтересовался у тролля: – А кто такой граф?!

– Добро пожаловать, Вителья! Добро пожаловать, Дробуш, и ты, великий Кипиш! – улыбнулся Яго, поднимаясь и все еще чувствуя на губах тепло, струящееся от ее пальцев.

Это ощущение мгновенно возродило воспоминания о шелковой коже ее плеч, о соблазнительной ложбинке между грудями, о бедрах… Ох! Из человека с железной волей Ягорай рю Воронн превращался в студень, лишь стоило ему вспомнить Виту в своих объятиях!

– Вот и славно! – подвел итог Дробуш. – Кушать пора!

Но – увы! – во время переговоров на высшем уровне похлебка остыла, и ее пришлось подогревать заново.

* * *

Ники Никорин просматривала анкеты старшекурсников магических университетов Ласурии, коих в стране насчитывалось три: на севере – Узаморский магико-инженерный, выпускающий в основном артефакторов и розыскников; на юге, почти у границы с Крей-Лималлем, – Псарсосский университет боевой и погодной магии; и располагающийся в крупном портовом городе Вейерфоне Университет общей магии, который лично курировал архимагистр. В столице же магических учебных заведений не было по простой причине: студенты-маги отличались той же непредсказуемостью, что и шторма, налетавшие на побережье со стороны Гаракена безо всякой логики. Но если со штормами магистратские маги вполне справлялись, то с последствиями некоторых семинаров и практических занятий иногда не мог справиться и сам архимагистр. Поэтому лет триста назад местный университет перевели в Вейерфон, а здание отдали Высшей целительской школе и находящейся под ее патронажем Народной больнице, ныне носящей имя королевы Рейвин – почившей супруги Редьярда Третьего.

Университетская администрация пересылала подробные анкеты всех студентов старше третьего курса архимагистру, и он собственноручно выбирал тех одаренных счастливчиков, которые по окончании обучения получали приглашения в адептуру по самым перспективным направлениям. Не удостоившиеся этой чести распределялись среди остальных ласурских магических орденов.

«Означенный студент Попус, – посмеиваясь, читала Ники, – за время обучения проявил упертость животного, которое является ее символом, несгибаемость характера и известную долю мужества. Так, например, когда его однокурсник случайно вызвал демона, а тот принялся гоняться за студентками с совершенно определенными намерениями, студент Попус заманил демона в нарисованную им пентаграмму и перечислял ему все пункты университетских правил, кои тот нарушил, а также статьи Магического, Гражданского и Административного кодексов с приведением примеров из Арбитражной практики Высшего магического ковена до тех пор, покуда демон не самоубился методом развеивания, предварительно поклявшись более никогда не переступать порога заведения, где – записано со слов очевидцев – «обитают такие страшные зануды!».

Бросив анкету на стол, архимагистр сладко потянулась. Картины гоняющегося за девушками с «совершенно определенными намерениями» демона вызывали истому и крамольные мысли идентифицировать и вызвать негодника на ковер у камина, после чего наказать его соответствующим образом! Однако Ники слишком хорошо знала цену подобным увеселениям и потому лишь грустно вздохнула. Ее внимание привлек мерцающий контур портала на полу. Спустя мгновение в нем стоял Бруттобрут, ее бессменный помощник – личный секретарь и юрист, доверенное лицо и управляющий Золотой башни в одном лице.

– Моя госпожа, – почтительно склонился он, будто видел ее за сегодня в первый, а не в пятьдесят третий раз, – аудиенции просит магистр Остин Фофин…

– Не продолжай, – подняла ладонь архимагистр, – я знаю Остина. Высококлассный артефактор! Неужели его ищейки раскопали нечто интересное?

– Он не сказал, госпожа.

Гном смотрел на нее как на божество. Впрочем, для маленького даже по меркам подгорного народа управляющего она – стройная, фигуристая, с ярко-белыми стрижеными волосами и глазами цвета льда – и была божеством.

– Приглашай, Брут. Сделаешь морсу с капелькой вишневой настойки и с баблио?

– Конечно!

Бруттобрут снова с достоинством поклонился и исчез. Его сменил высокий маг, ради посещения Золотой башни надевший парадную фиолетовую мантию магистра и смешную круглую шапочку, которую присыпало снегом.