Опасный оборотень - Татьяна Чащина

Я за ним кинулся. Я ему устрою любовь к моей Дамке!

Только прыгнул, как наткнулся на рога, а потом еле увернулся от гигантского копыта.

В меня вошёл небольшой отросток рогов Еленя. Вместе с ним влилась в тело чужеродная магия.

Стало неметь тело. Я закрыл глаза, отгородившись от внешнего мира. Силы оленьего колдуна довели до оцепенения. Мои ребята меня как-то умудрились снять с рога, но двигаться я не смог.

Пошла борьба за выживание. Я пытался вытравить чужую силу, пожирающую меня изнутри.

Я старался выжить ради Алисы. Чтобы ещё раз в жизни обнять и увидеть её ясные глаза.

Четырнадцать пытался вытащить из меня яд. Склонился надо мной.

— Ублюдок, — рычал я, скребя по его плечам когтями. — Зачем ты кинул её одну.

— Почувствовал, твою гибель, — виновато оправдывался он.

— Нил!!! — закричал я. — Девочки!!! Нил! Защити девочек!!!

Дый пропадал из сознания, я оставался человеком. Сражался, как мог. Потерял зрение и слух, проваливался в тёмную, мёртвую яму.

И только мысль, что Алиса осталась Дамкой, что её не тронут, радовала меня.

Пусть живёт моя Алиса!

Я так сильно её люблю!

Я стояла на пригорке, смотрела на лиственный лес. Он ещё был светлым. Но небо хмурилось. И от этого листва на деревьях приобретала насыщенный, яркий зелёный цвет. Не было насекомых, природа готовилась к грозе.

Парень из Скрытого клана куда-то делся, и мы с Викторией остались одни.

Я сняла туфли на каблуке. Они только мешали. Под ступнями почувствовала мягкую землю и колючие ветки сломанных кустов. Порыв ветра приподнял подол моего ярко-красного платья в белый горошек.

Вика обрывала подол своего вечернего платья. Обеспокоенно сверкала жёлтыми глазами по сторонам.

Из кустов неожиданно выскочила серая волчица и, пролетев мимо нас, сбила Вику с ног. Девушка упала в кусты черники и огрызнулась.

Я побежала ей помогать. Но маленькая волчица только откинула мою руку. Недовольно поднялась сама, тоже сняла туфли. Психвовано, выкинула их в кусты.

— Зачем она тебя толкнула? — спросился я, проводив волчицу взглядом. Та махнула хвостом и исчезла среди деревьев. Побежала в сторону дороги. Туда, где происходило что-то страшное.

— Они ненавидят меня, — сквозь зубы прорычала Вика. — Считают слабой и немощной. Пока в облике людей ещё сдерживаются, когда волками оборачиваются, стараются задеть.

— Ты просто молодая, — возмутилась я. — Когда меня обернут, я тоже буду совсем слабой.

— Необязательно, — вздохнула Виктория и совсем сникла. Она была ниже меня ростом и действительно казалась очень слабенькой. — У меня нет никого, кроме Нила. Он единственный меня поддерживает. — У неё на глаза накатили слёзы. — Иногда мне кажется, что лучше б я умерла.

При этих словах, я не выдержала и обняла её. Но Вика резко оттолкнула меня и сделала шаг назад. Личико её перекосилось от ненависти.

— Я как страдала, так и продолжаю страдать! Без своего волка, даже зная, что он совсем рядом, мне плохо! У меня ненормальная привязанность к нему.

— Нормальная, — строго заявила я. — Я Дамка, а мне без Дыя плохо. Когда стану волчицей буду погибать без пары.

— Ты опять меня не понимаешь! — она разревелась. — Мне плохо без него в физическом плане! Я болеть начинаю без него! Поэтому меня считают слабой и недостойной великого волка. А Нил такой…

Её глаза, как две луны, выцветали от слёз. Она была внешне чистейшей оборотницей. Такие глаза! Такое личико, как у зверька! Почему так всё случилось, что она слабая?

— Нил прекрасен! Он идеальный! — Кричала Виктория. — Я даже ревную ко всем его бывшим жёнам, хотя волчица не должна ревновать. Конечно, я постоянно думаю, что недостойна его.

Её душевный порыв прервал шум.

Ощутив дикий страх, мы медленно повернулись в сторону дороги. Были видны верхушки деревьев вдалеке. Особенно, когда мы стали пятиться выше на пригорок. И эти верхушки сминались, раскидывались по сторонам.

Нечто огромное пробиралось через лес, ломая деревья.

— Это большой олень? — с ужасом спросила я, почувствовала, как Дыю больно.

Где-то рядом он изнывает от боли!

— Это большой медведь, — ошарашенно выдохнула Вика.

— Мирослав, — простонала я и побежала в обратную сторону.

— Садись на меня, — предложила Вика и стала оборачиваться в волчицу.

Виктория имела передние руки и задние волчьи лапы. Она была маленькой. Чуть крупнее обычной волчицы, но вполне сильной, чтобы увести меня.

Несмотря на все её недостатки, детские закидоны и горделивость, она поступила храбро. Взяла меня на свою спину и делала лапы от огромного бурого медведя.

Во что превратился Мирослав, я даже смотреть боялась. С ужасом вцепилась в чёрную шкуру Виктории и прижалась к её голове.

А она, прижимая уши, неслась через лес, унося меня к какой-то деревне. Прыгала через поваленные берёзы, огибала тонкие осины, пронеслась через заросли ольхи, немного увязнув в болоте.

Здания уже виднелись между деревьями, когда нас с чёрной волчицей подцепил в руки огромный мохнатый Лихо.

Шкура Лихо была серо-белой. Он был сед. Имел на вытянутой морде два алых креста и острые длинные уши на макушке.

Большой…

Очень большой волк!

Мы в его руках-лапах, как две игрушки.

Вика резко обернулась девушкой. В остатках вечернего зелёного платья забралась на спину своего мужа и подтянула меня к себе.

Теперь мы убегали на спине старого оборотня. Неслись от медведя, который ревел так, что в уши болели и становилось страшно до жути.

Петляя между полуразрушенными сараями, Лихо нырнул в постройку из газобетона. Это было хранилище под землёй. Железные ворота были открыты, пол оказался бетонным.

Проход был широким, но становился всё меньше. Лихо сбавил бег и обернулся высоким, сильным мужчиной в чёрной юбке. Скинул нас с Викой на бетонный пол и прикрыл своей широкой спиной. Он задыхался, но при этом смеялся.

Было темно, я плохо их различала, зато хорошо слышала.

Раздался удар, содрогнулись стены. Медведь раздирал хранилище по блокам. Скрипели железные ворота.

— Алиса!!! — разнёсся по коридору глубокий страшный рёв медведя.

Я закричала от страха и закрыла на время уши руками. Заплакала, попятилась назад и уткнулась в стену. Дальше бежать было некуда. Я ощупывала кладку из кирпичей, но никакого выхода не нашла.

— Вот она медвежья любовь, — гоготнул Нил Ильич, прижимаясь к полу, когда гигантский медведь в очередной раз ударил по постройке.