Первый из могикан - Александр Громов

Забудь. Что было, то прошло. Тогда твои мозги обслуживали прихоти твого тела, но теперь уже окончательно произошла перемена ролей. Жаль только, что уму не до прихотей – ему дело делать надо. Сегодня надо иметь особенно ясную голову, холодную и ничем не затуманенную. Сегодня день особенный.

Можно было еще минуту-другую сверх лимита постоять под хлещущими струями, главнокомандующей никто слова бы не сказал, но Присцилла О'Нил решительно перекрыла воду. Не на Земле как-никак. Не в Скалистых горах, где купайся – не хочу. Луна. Мертвая серая пустыня с несколькими рукотворными оазисами. В сравнении с ней Сахара просто морской курорт.

Дефицит воды? Да, но не жесткий. При должной дисциплине он может стать невыносимым когда-нибудь потом – если «потом» наступит и на Земле будет принято решение расширять лунные базы, а не сворачивать их. Что вряд ли. Пока что дефицит воды был более чем терпимым. Безвозвратные потери в замкнутой системе водоснабжения удалось свести к трем процентам – остальные девяносто семь, очищенные до питьевых стандартов, возвращались в оборот. Трехпроцентная недостача наполовину покрывалась за счет переработки реголита, наполовину компенсировалась поставками с Земли. Раз в месяц Земля отправляла на главную базу космофлота беспилотную и безвозвратную ракету-танкер. Вместо воды Присцилла предпочла бы ежемесячно получать лишний танкер с топливом, или транспорт с боеприпасами, или еще одну боевую капсулу, даже такую дрянь несусветную, как «Жанна д'Арк». Встретив полное понимание коменданта, главнокомандующая жестоко наказывала персонал за малейшее нарушение технологии и лично вникала в проблемы очистки канализационных стоков. Злобное прозвище «Говнокомандующая» было произнесено, но не прилипло. То ли вследствие уважения, то ли оттого, что кличка получилась обоюдоострая, то ли по обеим причинам сразу, но чрезмерно распущенной на язык подчиненной коллеги устроили «темную». В конце концов, Присцилла командовала не только фекалиями и эксменами. Надо же понимать. Кому охота ощущать себя… этим самым.

Но никто не мог отрицать, что драконовские меры по водосбережению приносили результаты. Пить? Сколько угодно. Умыться? Дважды в сутки. Душ – каждые пять дней. Водяной рай! Те, кто служил на Церере, не верили своим глазам.

А вот ванны на лунной базе не было. Совсем. Ни одной. Даже у главнокомандующей. Злопыхательницы могли болтать что угодно, но ни у одной из них еще не повернулся язык обвинить Несгибаемую Присциллу в сибаритстве. А если язык и повернется, то клеветнице никто не поверит. Всему флоту известно, что Присцилла не какая-нибудь там Марджори Венцель, погоревшая на моральном разложении. Присцилла – ванну?! Гомерический хохот. Надо же выдумать такое. Чтобы Присцилла, всегда бдительно следившая за потоками грузов, идущих с Земли, не вычеркнула из списка ванну, заменив ее на что-нибудь позарез необходимое?! Ой, держите меня, сейчас упаду…

Впрочем, все это мелочи… Растираясь жестким полотенцем до красноты, Присцилла вдруг поняла, что нарочно думает о воде, чтобы не думать о визите на базу высокой гостьи, или, что то же самое, важной шишки – специальной уполномоченной Верховной Ассамблеи, заместительницы премьера, курирующей мероприятия по плану гражданской обороны. Кармен Оливейра – новое имя в правительстве, информации о ней мало, трудно предугадать, на благо ее визит или во вред. Зато очень хорошо известно, чего она будет добиваться от главнокомандующей – окончательного ответа! Да или нет. Как будто кто-нибудь может знать это точно. А ответ нужен позарез. Осталось всего шесть суток, меньше недели. Да или нет?

Из нежданно вернувшегося фигуранта «Эгиды» – то ли героя, то ли преступника – вытрясли все, что можно было вытрясти за несколько дней. Похоже, он ничего и не скрывал, так что дело сводилось к тому, чтобы расшевелить его память.

Вспоминай! Подробнее вспоминай. Желательно по минутам. Что говорил чужак? Попытайся припомнить дословно, а мы тебе поможем. Как ты воспринимал его телепатемы – зрительно или вербально? Ни так, ни этак? Может, осязательно? Почему он не уничтожил тебя сразу? Как выглядел Двускелетный? До какой степени чужак идет навстречу его желаниям? Чем он питается? А чем питался ты? А пил что? Куда девал отходы жизнедеятельности? Почему так мало зарос – чем брился? Ножом срезал? По какой причине чужак поглощал твои отходы, не поглотив тебя самого?

Медицина. Полное обследование, всевозможные анализы. По словам Гаева, чужак вырастил и оставил при себе – точнее, в себе – его двойника. А если он поступил наоборот? Кто он, вернувшийся эксмен, – прежний Тимофей Гаев или орудие чужака, предназначенное для дезинформации, для разведки, а то и для взлома обороны Земли? В какой степени можно ему верить?

Внутри-то чужака он побывал наверняка – надо было быть Иолантой Сивоконь, чтобы усомниться в этом. Как бы иначе он остался жив, проболтавшись в космосе вдесятеро больше срока автономности боевой капсулы? Впал в спячку, как суслик?

Назови ТТХ тактической ракеты «Пилум». Перечисли в алфавитном порядке фамилии пилотов твоей эскадрильи. Какова твоя сопутствующая пороговая масса при телепортации? Двенадцать килограммов? Вот груз массой в десять с половиной ка-гэ, бери и телепортируй… Не выходит? Ослаб, что ли? (На самом деле масса груза превышала тринадцать килограммов.) Сколько секунд в сутках? Отвечай быстро. Национальность единственного бойца в шоу «Смертельная схватка», не имевшего прозвища? Почему он не имел его? Как его звали? (Японец по имени УшИбу Ногами.) Твое первое детское воспоминание? Внезапный слепящий свет в глаза и крик в ухо: «Твое задание, быстро! Нам все известно! Говори!..»

Тысячи вопросов и тысячи ответов. Двухсотстраничный предварительный отчет группы анализа. Трусливо-обтекаемые формулировки. Мало информации, очень мало! Еще и еще допросы. Последний начался нынче утром, длился более девяти часов и лишь недавно кончился…

– Опять? – недовольным голосом осведомился эксмен Гаев, чуть только переступил порог помещения, известного на лунной базе как лаборатория специальных исследований. Был он одет в грубую серую робу и стрижен «под ноль», из-за чего походил на облученного чернорабочего, зато свежевыбрит и не пахуч. Последнее время его допрашивали именно здесь – с детектором лжи и без оного, под гипнозом и под действием препаратов, вызывающих неудержимую болтливость. Пробовали применить и громоздкую ментоскопирующую технику, трое суток провозились с калибровкой (а Гаев ехидничал, пока не получил по шее), лепили датчики на обритый череп, сняли кучу кривых, получили две мутные картинки, после чего ментоскоп задымился, да так, что сработавшая система аварийного пожаротушения заплевала всех пеной, а из-за копоти пришлось менять фильтры в воздуховодах. Нет, Гаев был тут ни при чем – просто негодной технике место не на лунной базе, а на Земле, желательно поближе к местам переработки мусора.

– При обращении следует добавлять «госпожа», – сухо напомнила Присцилла. – Не забывайся, пилот, не вреди сам себе.

– Так вас же двое… госпожа, – немедленно возразил Гаев, покосившись в сторону Иоланты Сивоконь. – Как быть, если я обращаюсь к обеим? Нет такого обращения – «госпожи»…